Эй. Джи. Рич - Рука, кормящая тебя
Я та, кого вы искали. И не вы одна. Вы не первая женщина, кому показался знакомым мой случай. Человек, которого я знала как «Питера», невысокого роста, примерно метр семьдесят, слегка полноват для такого роста, темноволосый, с маленьким шрамом на брови – совсем не красавец, но это неважно. Его сила – в его обаянии и непоколебимой уверенности в себе. Тот мужчина, с которым встречались вы, очень быстро признался вам в своих чувствах? Он дарил вам духи «Зеленый чай» и настаивал, чтобы вы ими пользовались постоянно? Он ненавидел ваших домашних животных? Если хотите поговорить, я предпочла бы встретиться лично, в общественном месте. Вы живете в Бостоне? Я могу встретиться с вами в баре «У Кларка», рядом с Южным вокзалом, на Атлантик-авеню. Я буду в оранжевом шарфе ручной вязки. Вам это удобно?
На следующий день я поехала в Бостон первым же утренним поездом.
* * *Бар «У Кларка» был закрыт. Не в утренние часы, а вообще. Навсегда. В окне стояла табличка «Сдается в аренду». Я не помнила, что она мне написала: мы встретимся в баре или у бара, но когда я увидела табличку, в памяти ясно всплыло, что у бара. Я стояла там полчаса. Почему? По той же самой причине, по которой я долго ходила туда-сюда по улице Сент-Урбе в поисках ресторана с любимым омлетом Беннетта. Приметив на углу полицейского, я двинулась было к нему и только потом сообразила, что не знаю, о чем его спрашивать. Я даже не знала, как звали ту женщину; знала только, что она работала в полиции и была влюблена в того же мужчину, что и я.
Может, она передумала со мной встречаться? Мне казалось, она смелая женщина, ведь она не побоялась разместить пост на сайте, и к тому же она работала в полиции. Может быть, у нее возникли какие-то неожиданные срочные дела? Мы не обменялись телефонными номерами. Я написала ей по электронной почте, что буду ждать ее в кофейне, тут же на Атлантик-авеню, почти напротив закрытого бара. В кофейне я села у окна, чтобы видеть вход в бар. После третьей чашки кофе стало ясно, что ждать бесполезно. Я решила дойти до ближайшего полицейского участка, где, как я рассудила, она работает. В посте на Lovefraud она писала, что работает в отделе анализа отчетов о происшествиях. Даже если этот отдел находится где-нибудь в другом месте, в полицейском участке мне все подскажут. Я привезла с собой фотографию Беннетта – ту самую, которую не забрали ребята из службы очистки. Правда, себя я отрезала и взяла только ту половину, где был Беннетт.
Полицейский участок располагался в десяти кварталах от вокзала, в большом кирпичном здании, которое раньше, возможно, служило сиротским приютом или библиотекой. По сравнению с нашим бруклинским полицейским участком, мимо которого я проходила почти каждый день по дороге к метро, это был настоящий дворец.
Сержант в приемной был занят. На него наседала пожилая дама, требующая, чтобы ей немедленно сообщили, куда увезли ее сына. Я дождалась, пока сержант не успокоит женщину и не усадит ее на стул.
– Думаю, вы сможете мне помочь, – сказала я решительным, властным тоном, который специально освоила для профессиональных бесед как с полицией, так и с преступниками. – Я из Нью-Йорка, из Колледжа уголовного права. У меня назначена встреча с вашим аналитиком отчетов о происшествиях. Не подскажете, как мне ее найти?
– Его, не ее. На втором этаже. Но вы должны предъявить документ.
Я показала ему пропуск в колледж, который одновременно служил и удостоверением учащегося, и сказала, что ищу женщину.
– Теперь наш аналитик – Джеральд Маркс. Вы же не имеете в виду Сьюзен Рорк?
– Возможно, как раз ее. Я понимаю, это прозвучит странно, но я не знаю имени женщины, с которой должна встретиться. Знаю только, что она работает аналитиком отчетов о происшествиях в полицейском участке, ближайшем к тому месту, где у нас была назначена встреча. Вы не подскажете, где мне найти эту Сьюзен Рорк?
– Мисс, мне жаль вас огорчать, но Сьюзен умерла полтора месяца назад.
– Женщина, которую я ищу, уволилась с работы, уехала в Нью-Йорк, а потом вернулась обратно. Этим летом.
– Сьюзен увольнялась, да. А потом снова устроилась к нам. Но проработала очень недолго, ее убили.
– Вы сказали, она умерла. Ее убили?
– Мисс, я не могу посвящать вас в детали ведущегося расследования.
Я быстро подсчитала в уме. Получалось, она умерла вскоре после того, как разместила пост на Lovefraud, если это и вправду была Сьюзен Рорк. Я сказала сержанту, что хочу поговорить с кем-нибудь из его коллег.
Он включил интерком и сказал в трубку:
– Можете спуститься в приемную?
Через пару минут к нам подошел молодой человек, одетый так, словно приехал на работу на скейтборде. Он поздоровался и представился детективом Хоумсом.
– Она спрашивает о Сьюзен Рорк, – сказал сержант.
– Вероятно, о ней, да, – сказала я и объяснила всю ситуацию еще раз.
– Что вам известно об этом расследовании?
– Ничего, кроме того, что Сьюзен Рорк, возможно, знала этого человека.
Я показала ему фотографию Беннетта.
– Откуда у вас этот снимок? – спросил он.
Я сразу почувствовала, что детектив знает Беннетта в лицо. Я почувствовала, что сейчас мне станет известно что-то такое, чего мне не хочется знать.
– Сьюзен Рорк была в отношениях с этим мужчиной? – спросила я.
– Я как раз занимаюсь расследованием, – сказал он. – Пожалуйста, ответьте на мой вопрос.
– Он был моим женихом.
– Как его зовут?
– Я думала, вы мне скажете, – проговорила я.
– Вы не подниметесь ко мне в кабинет? – спросил он. – Хочу показать вам несколько фотографий.
Пока мы поднимались по лестнице, я угрюмо молчала. Мне было плохо, по-настоящему плохо. Я разрывалась между растерянностью и стыдом. Мне было стыдно и больно, что я так ужасно ошиблась в человеке, которого любила.
Письменный стол детектива Хоумса оказался на удивление аккуратным. На нем лежала лишь невысокая стопка папок, одну из которых он открыл после того, как предложил мне сесть. В папке была фотография женщины – весьма привлекательной, примерно моего возраста, с одноглазым джек-рассел-терьером на коленях.
– Вы знаете эту женщину?
– Как я понимаю, это Сьюзен Рорк. Но я никогда ее раньше не видела.
Он показал мне еще одну фотографию. На этом снимке Сьюзен радостно улыбалась на фоне солнечного горного пейзажа. Ее голова лежала на плече Беннетта.
– Это тот самый мужчина, который, как вы утверждаете, был вашим женихом?
– Как она умерла?
– Пожалуйста, ответьте на мой вопрос.
Меня то мутило, то вдруг охватывало непрошибаемое спокойствие.
– Можно мне воды?
Когда была сделана эта фотография? До того, как я встретила Беннетта? Детектив Хоумс поднялся из-за стола, подошел к кулеру, налил воды в бумажный стаканчик и протянул его мне.
– Когда была сделана эта фотография? – спросила я, допив воду.
– А когда была сделана ваша?
– Вы его подозреваете?
– Я вас очень прошу, ответьте на мой вопрос.
– Хорошо. Моя фотография была сделана в Мэне, примерно за месяц до того, как его убили.
– Его убили?
– Может быть, вы об этом читали. Его загрызли собаки. Я обнаружила тело.
– Это было в Нью-Йорке, – сказал он.
– В Бруклине. 27 августа.
– Я не знал, что это тот, кого мы ищем.
Он извинился и поднял телефонную трубку. Как я поняла, он собирался сразу же передать информацию начальству. У меня кружилась голова. Они считают, что Беннетт – убийца?
Повесив трубку, детектив вручил мне свою визитную карточку и сказал, что мы будем держать связь.
– Как мне с вами связаться? – спросил он.
Я дала ему номер мобильного телефона и адрес электронной почты. Потом открыла сумку, достала распечатку писем с Lovefraud и передала детективу.
– Думаю, вам надо это увидеть.
Я дождалась, пока он закончит читать, и спросила, как умерла Сьюзен Рорк.
– Выпала из окна на третьем этаже в приюте для бездомных, где она работала волонтером. У нас есть основания полагать, что ее столкнули.
– Какие основания?
– Она сопротивлялась. На оконной раме были царапины.
– Вы полагаете, что ее столкнул Беннетт?
– Нам он известен под другим именем.
– Но мне вы его не сообщите, так?
– Я могу сделать копию вашего снимка? – спросил он.
Я отдала ему обрезанную фотографию, а когда он вернул ее мне, я вдруг поняла, что не могу на нее смотреть. Засунула фото между двумя картонками, которые взяла, чтобы не помять его в рюкзаке. Но на этот раз я не стала убирать фотографию в отдельный кармашек, а кинула прямо в рюкзак, к остальному ненужному хламу, который зачем-то таскала с собой: косметика, которой я никогда не пользовалась, ручки с закончившимися чернилами, недоеденный диетический батончик-мюсли, заключавший в себе больше калорий, чем «Милки Уэй», которого мне действительно хотелось.
Когда я вышла на улицу, меня удивило, что там все осталось по-прежнему. Жизнь продолжалась и после всего, что я сейчас узнала. И только я себя чувствовала выпавшей из жизни. Никогда прежде мне не было так одиноко. Как будто новое знание отделило меня от всего остального мира.
