Это смертное тело - Джордж Элизабет

— Я не понимаю, как…

— Тогда позвольте мне объяснить, — прервал ее Дикон. — Пустившись в погоню, вы не знали, что волосы с тела жертвы принадлежат восточному человеку, а уж тем более мистеру Мацумото. Вы понятия не имели, что именно этот человек бежал с места преступления.

— Однако выяснилось, что это…

— Да, выяснилось. Ко всеобщему облегчению. Но проблема в самой погоне и в вашем признании вины.

— Как я и сказала, свидетелей моего разговора не было…

— И вы хотите, чтобы я сказал это прессе? И что будет? Наше слово против слова миссис Борн? Вы полагаете, что это лучшая реакция?

— Сэр, — обратилась Изабелла к Хильеру. — В больнице у меня не было выбора. Юкио Мацумото пришел в сознание. Я получила согласие его брата и сестры на беседу с пострадавшим. И он заговорил. В нашем распоряжении два фоторобота, и если бы я не договорилась с адвокатом Хиро Мацумото, у нас и сейчас бы ничего не было.

— А, да, фотороботы, — заговорил Дикон и открыл свою папку.

Изабелла обратила внимание, что в кабинет Хильера он пришел подготовившись. Он уже получил ксерокопии фотороботов и теперь передал их Хильеру. Хильер взглянул на них. Он не торопился. Соединил кончики пальцев, словно бы обдумывая все то, чего добилась Изабелла, договариваясь с Зейнаб Борн. Он был не глупее Изабеллы и Дикона да и любого другого следователя. Свое заключение он сделал, но не высказывал. Ему и не нужно было. Вместо этого он посмотрел на Изабеллу голубыми бездушными глазами. Было ли в них сожаление? А если и было, то о чем он жалел?

— Даю вам два дня на то, чтобы завершить все дела, — сказал он. — После будем считать, что время вашей работы у нас подошло к концу.

Линли нашел дом без труда, несмотря на то что здание находилось к югу от реки, где единственный неверный поворот легко мог вывести его на дорогу в Брайтон вместо дороги на Кент или в Кембриджшир. Но в данном случае ему помогло то, что улица, которую он нашел в справочнике A-Z, находилась между тюрьмой «Уондзуорт» и одноименным кладбищем. «Вредно для здоровья, — сказала бы его жена. — Милый, это место годится только для самоубийц или для людей, страдающих депрессией».

Хелен бы не ошиблась, особенно в отношении строения, в котором Изабелла Ардери снимала меблированную квартиру. Сам дом был неплох, несмотря на полузасохшее дерево напротив него и на цементную площадку — она-то, должно быть, и погубила дерево, — но квартира Изабеллы находилась в цокольном этаже, окна были обращены на север, и помещение напоминало склеп. Не успев войти в дом, Линли невольно вспомнил шахтеров Уэльса.

На улице он увидел автомобиль Изабеллы, значит, она была дома. Но когда он постучал в дверь, Изабелла не ответила. Линли постучал еще раз, поколотил в дверь ногой. Громко позвал хозяйку квартиры по имени. Это тоже не помогло, поэтому он взялся за ручку и обнаружил, что дверь не заперта. Линли вошел.

Было темно, как в любом полуподвальном помещении. В грязное кухонное окно пробивался слабый свет, он проникал не только в кухню, но и в смежную с ней комнату. Это была гостиная. Дешевая мебель, похоже, появилась здесь после единственного торопливого посещения «ИКЕА». Небольшой диван, стул, кофейный столик, напольная лампа, ковер, призванный скрывать грехи обитателей жилища.

Ничего личного здесь не было, кроме фотографии в рамке, которую Линли снял с полки над электрическим камином. На фотографии Изабелла, стоя на коленях, обнимала за пояс двух мальчиков. Она была одета для работы, а мальчики были в школьной форме, на детских головах лихо сидели шапочки. Дети обнимали мать за плечи, и все трое улыбались. Первый день в школе? Судя по возрасту близнецов, весьма возможно.

Он вернул фотографию на полку и оглянулся по сторонам, не понимая, почему Изабелла выбрала себе такое жилище. Линли не мог себе представить, чтобы дети жили в такой квартире. Жилье в Лондоне дорого, однако наверняка можно было подобрать какое-нибудь место получше, где дети могли бы видеть в окно небо. И где им здесь спать? Линли пошел искать спальню.

Дверь в спальню была открыта. Комната располагалась по другую сторону коридора, окно выходило на крошечное, огороженное стенами пространство, — там, вероятно, мог быть сад. Окно было закрыто. Кажется, его не мыли со времени постройки дома. Но света, который просачивался сквозь стекло, хватало на то, чтобы разглядеть стул, комод и кровать. На этой кровати и развалилась Изабелла Ардери. Она глубоко дышала, как человек, который много дней не спал. Линли очень не хотелось ее будить, и он подумал было написать записку и оставить Изабеллу в покое. Но когда он подошел к окну, чтобы открыть его и дать бедной женщине глоток свежего воздуха, он заметил на полу блеснувшую бутылку и понял, что это не сон. Изабелла была пьяна.

— Господи! — пробормотал он. — Глупая женщина. — Он уселся на кровать и рывком поднял Изабеллу.

Она застонала. Веки задрожали, открылись и снова закрылись.

— Изабелла, — сказал он. — Изабелла.

— Как вы вошли? — Она прищурилась, глядя на него, и снова закрыла глаза. — Эй, вы, я офицер полиции. — Голова Изабеллы упала на плечо Линли. — Я позвоню… кому-нибудь… если вы не уйдете.

— Встаньте, — сказал ей Линли. — Изабелла, встаньте. Я должен с вами поговорить.

— Хватит болтать. — Она попыталась ударить его по щеке, но поскольку на него не смотрела, то промахнулась и шлепнула его по уху. — Все кончено. Он так сказал… — И снова впала в ступор.

Линли выдохнул. Он пытался вспомнить, когда в последний раз видел настолько пьяного человека, но не припомнил. Ей требовалось слабительное, или кофе, или еще что-то. Но сначала она должна была хоть немного прийти в себя, чтобы суметь глотать, и, похоже, для этого был только один способ.

Линли рывком поднял ее на ноги. Он знал, что не сумеет донести ее до ванной в манере киношного героя. Она была с него ростом, к тому же оказалась страшно тяжелой, да и места было недостаточно, чтобы развернуться с ней, даже если бы он смог перекинуть ее через плечо. Поэтому Линли вынужден был бесцеремонно стащить ее с кровати и так же бесцеремонно приволочь в ванную. Ванны там, правда, не было, одна только узкая душевая кабинка, но ему и этого было довольно. Он приволок ее туда полностью одетой и включил воду. Несмотря на ветхость дома, напор воды был отличный, и душ ударил Изабелле в лицо.

Она завопила. Замахала руками. Закричала:

— Какого черта… — а потом, кажется, увидела его и впервые узнала. — Господи! — Она обхватила себя руками, словно ожидала увидеть себя обнаженной. Обнаружив, что она полностью одета и даже обута, простонала: — О не-е-е-ет!

— Наконец-то вы обратили на меня внимание, — сухо сказал ей Линли. — Оставайтесь там, пока не протрезвеете и не сможете говорить. Я пойду приготовлю кофе.

Он вернулся в кухню и начал искать. Нашел френч-пресс для заварки кофе, электрический чайник и все остальное, зачерпнул ложкой порядочное количество молотого кофе, положил его в пресс и налил в чайник воды, включил. К тому моменту, когда кофе был готов, а Линли поставил на стол чашки, молочник и сахарницу, аккуратными треугольниками нарезал хлеб и намазал их маслом, Изабелла появилась из ванной. Промокшую одежду она сменила на махровый халат и пришла босая, с мокрыми волосами, прилипшими к голове. Изабелла остановилась на пороге кухни и посмотрела на Линли.

— Мои туфли погибли, — пожаловалась она.

— Гм, — пробормотал Линли. — Думаю, что так оно и есть.

— И часы у меня не были защищены от воды.

— Это вы напрасно не предусмотрели, когда их покупали.

— Как вы вошли?

— Дверь была не заперта. Тоже промашка с вашей стороны. Вы протрезвели, Изабелла?

— Более или менее.

— Тогда кофе и тост.

Он подошел к ней и взял ее под локоть. Она оттолкнула его.

— Я и сама дойду, черт возьми!

— Стало быть, мы добились успеха.

Изабелла осторожно прошла к столу и села. Линли разлил кофе и подвинул Изабелле ее чашку вместе с тостом. Она с гримасой отвращения взглянула на еду и покачала головой.