Питер Джеймс - Клеймо смерти
– Да?
– Мистер Болл?
– Да, – нервно выпалил он.
– Детектив-суперинтендент Грейс. Я могу поговорить с вами?
– Пожалуйста, поднимайтесь. Девятый этаж.
Через две минуты Джейми открыл переднюю дверь и увидел перед собой приятного на вид мужчину лет сорока, с суровым лицом, коротко подстриженными, уложенными с гелем волосами, носом, выглядящим так, словно его ломали, и, возможно, не раз, и пронзительными голубыми глазами. Гость показал удостоверение и представился:
– Детектив-суперинтендент Рой Грейс, отдел тяжких преступлений полиции Суррея и Суссекса. Есть что-то от вашей невесты?
– Нет. Ничего. Ни слова. Пожалуйста, проходите. И спасибо, что пришли. Бокал вина?
– Нет, спасибо, не беспокойтесь.
Грейс уже уловил идущий от молодого человека запах спиртного и заметил, что держится тот немного неуверенно. Плотный, бородатый, с фигурой регбиста и современной – волосы как будто стоят дыбом – прической. Одет в кардиган с V-образным вырезом поверх белой футболки и джинсы, на ногах – серые носки.
Они прошли в гостиную, частично отделенную от кухонной зоны барной стойкой, на которой стояло несколько пустых банок из-под пива и стакан. Джейми предложил детективу садиться, указав на две маленьких софы по обе стороны кофейного столика с лежащими на нем газетой «Брайтон энд Хоув индепендент» и журналом «Лейтест».
Сидевшая на другой софе Сьюзи Холидей поднялась и приветствовала Грейса уважительным «Добрый вечер, сэр».
Суперинтендент снял пальто, аккуратно его сложил и положил рядом с собой.
– Пожалуйста, мистер Болл, назовите ваше полное имя.
– Джейми Гордон Болл.
Внимательно глядя на молодого человека, Грейс спросил:
– Когда вы в последний раз видели Логан?
– Сегодня утром, около семи часов. Она, когда вставала, споткнулась и до крови разбила палец о дверь в ванную. Я бы сам отвез ее в больницу, но на сегодня у меня была назначена важная рабочая встреча.
Грейс записал его ответ, но комментировать никак не стал.
– Она не говорила, что собирается после работы куда-то отправиться?
– Нет, ничего такого. Мы планировали взять что-нибудь в китайской закусочной – заведение здесь недалеко, и они доставляют заказы, так что мы часто так и делаем – и посмотреть пару серий «Во все тяжкие».
– Отличный сериал, – заметил Грейс.
– Да, мы оба крепко на него подсели.
– Где работает ваша невеста?
– В Хоуве. Она хиропрактик и работает в клинике на Портленд-Роуд.
Пока что язык тела молодого человека указывал на то, что он говорит правду.
– Как бы вы охарактеризовали ваши нынешние отношения?
Болл немного помолчал, потом сказал:
– Мы любим друг друга.
Впервые за время разговора Грейс заметил признаки того, что собеседник, возможно, врет.
– Вы уже определились с датой свадьбы? – продолжал он.
Болл явно чувствовал себя не в своей тарелке.
– Да… То есть не совсем.
– Не совсем?
– Ну, мы как бы… обсуждали это.
– Как бы?
– Да. – Он замялся и неловко пожал плечами.
Теперь Грейс наблюдал за ним еще внимательнее.
– У Логан бывало такое раньше? Чтобы не возвращалась домой?
– Нет, никогда. Послушайте… я слышал, как она вскрикнула. Не знаю, спускались ли вы на стоянку, но место, если честно, жутковатое. Там уже и машины взламывали, и кражи случались. Управляющей компании на все наплевать. Она позвонила мне и сказала, что видела кого-то, когда заезжала. А потом вскрикнула. И тогда я…
Джейми закрыл лицо ладонями.
Грейс смотрел на него. Болл не играл, его горе было искренним. И в то же время, характеризуя свои отношения с невестой, он испытывал, похоже, некоторое неудобство. Что-то было неправдой.
– Послушайте, детектив… суперинтендент… Послушайте, с ней что-то случилось. Это совершенно не в ее характере. Что-то случилось. Логан – сильная девушка. Я никогда не слышал, чтобы она кричала от испуга. Страх… в ее голосе был страх.
– Что, по-вашему, с ней могло случиться?
Джейми решительно покачал головой:
– Не знаю. Но думаю, что ее похитили. Забрали.
– Вы ведь смотрите «Во все тяжкие»?
– Да.
– Много смотрите полицейских сериалов?
– Да, довольно много.
– Уверены, что они на вас не повлияли? Вы на сто процентов уверены, что ее похитили, что она не ушла куда-то по собственной воле?
– Да, уверен. – Он твердо посмотрел Грейсу в глаза.
Минут через десять суперинтендент вышел из квартиры, не уверенный ни в чем, кроме одного. Логан Сомервиль пропала.
Данные системы видеорегистрации вроде бы исключали Джейми Болла из числа подозреваемых. И в то же время язык его тела говорил, что он как будто бы виновен. В чем-то.
Так в чем же он врет?
Отъезжая от дома, Грейс сделал мысленную пометку: утром первым делом дать задание кому-нибудь из отдела по связям с семьей – может быть, специалист сумеет пролить больше света на отношения этой пары.
16
Четверг, 11 декабря
Для каждого проекта у меня есть отдельная кабинка в помещении, которое я называю коррекционной камерой. Кабинки подключены к канализационной системе, проекты обеспечены одноразовыми подгузниками для взрослых. Чистота важна для поддержания морального состояния. Я забочусь об их здоровье, снабжаю витаминами, нутриентами, электролитами. Я хочу, чтобы они прожили по возможности дольше. И чтобы, когда придет время проститься, у меня была возможность выбирать. Все сводится к власти. Власть – это так возбуждает.
Я не люблю называть их жертвами. Предпочитаю этот термин – проекты.
Я не жестокий человек, нет. Однажды, в детстве, убил воробья выстрелом из рогатки. До сих пор помню, как птичка падала, кружась и кружась, словно вертолет. У меня и в мыслях ничего такого не было – просто выстрелил, ради забавы. Воробей упал на землю, и я подобрал его. У пташки были такие мягкие перышки и такое теплое тельце, что я расплакался и попытался вернуть ее к жизни своим дыханием через ее крошечный клюв.
Потом я выкопал для него ямку, положил воробышка на дно, попросил прощения, присыпал землей и прочитал молитву.
Несколько дней после этого я чувствовал себя препаршиво. Но тогда же внутри меня что-то проснулось. Каждый раз, когда смотрел потом на какую-нибудь птичку, я думал о той силе, которую открыл в себе.
Силе смерти.
Убивая, я чувствую себя сильным. Кто-то скажет, что это зло.
В том-то и дело: а существует ли зло? Да, конечно, если только веришь в Бога. В противном случае ты веришь в выживание наиболее приспособленного. А это значит, что я выживаю, а другие, те, кого я выбираю, чтобы убить, – нет.
Сегодня я решил убить. Я ждал этого момента много дней, нет, недель!
Но тебе, конечно, не дано понять, какое удовольствие я при этом получаю.
17
Четверг, 11 декабря
Последний час вода постепенно наполняла резервуар. Зажимы на шее, запястьях, животе, бедрах и лодыжках удерживали ее на дне резервуара и не давали пошевелиться. Вода уже подступила к подбородку. Еще несколько минут, и она накроет рот. А потом и нос.
Он смотрел на нее через очки ночного видения и в монохромном зеленом свете наблюдал ужас на ее лице. Свет в коррекционной камере включался редко – ему нравилось держать свои проекты в темноте, чтобы они не видели друг друга. Держать во мраке. Ему нравилось это выражение.
Каштановые волосы колыхались на воде, обрамляя ее лицо. Зрелище было красивое, и он сфотографировал ее в инфракрасном свете. Она смотрела на него, и казалось, вот-вот закричит. Некоторые проекты кричали так, что его пронзала волна желания. Эта – нет. У этой крик был ужасно уродливый. Странно, что такая красивая женщина, с такими очаровательными губами производила столь омерзительный звук.
Он поднес палец к губам, наклонился и поцеловал ее, крепко, словно запечатывая, прижавшись губами. А потом поднял руку в хирургической перчатке и двумя пальцами сжал ноздри. Он не отрывался от ее губ и, пока она сопротивлялась и билась, высасывал, высасывал, высасывал из нее последнее дыхание, чувствуя, как вода поднимается к его лицу, но не отрываясь. Потом он разжал пальцы, отпустил ее губы и выпрямился, наблюдая за поднимающимися пузырьками. Их было совсем не много.
Он забрал у нее последнее дыхание.
Теперь она принадлежала ему. Навечно.
Скоро, пока она еще теплая, он займется с ней любовью.
И она не сможет ему отказать!
18
Пятница, 12 декабря
Утро не принесло никаких новостей относительно Логан Сомервиль, и сознание этого давило на Роя Грейса, только что вернувшегося с совещания в оперативном штабе, тяжкой ношей.
Дождь прекратился ночью, и небо в прогалинах между проносившимися над Лагуной обрывками туч сверкало чистой, холодной голубизной. Место обнаружения останков окружали два кордона бело-голубой ленты, каждый из которых охранял постовой. За внешним кордоном собралась небольшая кучка зевак; некоторые щелкали камерами телефонов. Установленные за внутренним кордоном четыре синие палатки экспертно-криминалистической службы дрожали и потрескивали под сильным соленым ветром, дующим прямо с Пролива; оттяжки напрягались, стараясь вырвать из земли колышки.
