Сергей Царев - Предательство. Последние дни 2011 года
— Нет, — признался Сергей Георгиевич, — это позволит мне сделать предположение по развитию ситуации в Северной Африке в ближайшие годы. Для себя.
«Для себя», — отметил Владимир Михайлович, он не сомневался, что это было сказано искренне. Ему было приятно общаться с человеком, далеким от политики, но для которого политика — часть реальной жизни, которая незримо присутствует во всем, только степень проявления различна в разных ситуациях и обстоятельствах.
— В деталях предсказать трудно — много зависит от случайностей, сложения обстоятельств, но картину в целом можно представить. Главный результат — резкое усиление бандитизма, клановая борьба, проникновение фундаменталистов во власть, потеря управляемости страной. Ни о какой демократии говорить не следует.
— Понятно, — согласился Сергей Георгиевич, — установление демократии — это повод для США и Европы замутить ситуацию.
— А вот расцвет бандитизма и фундаментализма, которые часто ходят рука об руку, при наличии большого количества оружия — это реальность, которую избежать невозможно. Особенно исламский фундаментализм, подпитываемый Саудовской Аравией и Катаром. С другой стороны — слабая власть, которая уничтожила институты управления предыдущей власти, а свои еще не построила.
— Знакомая картина, характерная для всех арабских революций.
— Еще надо учесть, — продолжил Владимир Михайлович, — наличие враждующих племен, стремящихся урвать свой кусок нефтяного пирога. Обобщая, можно предположить, что вероятность развала Ливии на три отдельных государства очень высока. Найдется ли там лидер с огромной волей и желанием сохранить страну в прежних границах? Сумеет он преодолеть сопротивление США и Европы, скрыто поддерживающих процесс развала? Предсказать трудно, возможно, случится, но маловероятно.
— Считаете, что раздробление стран, расположенных в дуге Северная Африка — Пакистан, входит в интересы США?
— Конечно. Создать кучу вассалов, которые между собой грызутся, и ими управлять — единственный путь ослабевающих США оставаться супердержавой.
— Разрушения и гибель миллионов — путь сохранения власти, кровавый путь навязывания американской демократии.
— А когда это сдерживало США? — резко задал вопрос Владимир Михайлович. — Когда без всякой надобности скинули атомные бомбы на Японию, которая была готова капитулировать?
— Я как-то читал, — отметил Сергей Георгиевич, — что на очередном заседании правительства Японии вопрос атомной бомбардировки стоял на седьмом-девятом месте. А вот разгром Квантунской армии советскими войсками был на первом месте, и этот факт не в последнюю очередь подтолкнул Японию к капитуляции.
— Сергей Георгиевич, скажите, Вы насколько серьезно занимаетесь политикой?
— Дилетант, ковыряюсь в Интернете, исключительно для личного пользования.
Владимир Михайлович засмеялся, добродушно посмотрел на Сергея Георгиевича.
— Уверяю, все для личного повышения квалификации, — продолжил Сергей Георгиевич.
— Исключительно личный интерес без выдачи свидетельства о прохождении курса повышения квалификации, — шутливо прокомментировал Владимир Михайлович. — Есть такие протоколы. Японские города массово горели, американцы не жалели бомб. Использовали и термические, зажигательные, которые уничтожали японские города, учитывая, что основная часть построек была из дерева. Поэтому уничтожение двух городов — Хиросимы и Нагасаки, которые не являлись важнейшими стратегическими объектами, не внесло серьезного изменения в расклад сил. А вот уничтожение Квантунской армии, нанесло серьезный урон и резко изменило ситуацию. По сути, Япония осталась без резерва. Но США быстренько все подтасовали и представили себя единственными победителями. Американцам надо отдать должное — они умеют вести информационные войны и создавать нужное восприятие событий.
Последовала пауза. Сергей Георгиевич, не получив ответа на один из своих вопросов, поторопился напомнить его:
— А что скажете про Саркози?
— Думаю, что взнос в размере пятидесяти миллионов евро был сделан. Возможно, Каддафи где-то попытался напомнить о нем и использовать Саркози. Но тот испугался быть на крючке у плохо управляемого лидера Ливии и решил его убрать. К тому моменту создалась благоприятная ситуация: разгорелась «арабская весна», западные нефтяные и газовые компании потирали руки, глядя на ливийские запасы, а политики мечтали выдавить Россию из региона. Все спеклось. И одним из инициаторов и лидеров совместных действий стал не кто иной, как Николя Саркози. Именно он первым предложил ввести над территорией Ливии бесполетную зону. Именно ему принадлежали призывы начать бомбить правительственные силы. Именно Париж стал первой страной в мире, официально признавшей повстанческий Национальный переходный совет. Наконец, именно Франция считалась негласным лидером операции против сторонников Каддафи до передачи командования структурам НАТО. К слову, Саркози с большой неохотой пошел на передачу командования альянсу, опасаясь, что такой шаг снизит эффективность кампании.
— А что с деньгами? — продолжал настаивать Сергей Георгиевич.
— Впервые о том, что Николя Саркози мог получать деньги от ливийского режима, стало известно в середине марта этого года. С разоблачительным заявлением тогда выступил сын лидера ливийской джамахирии Сейф аль-Ислам Каддафи. Он, в частности, рассказал, что в 2007 году Триполи выступил спонсором предвыборной кампании будущего президента Франции, однако сколько именно было передано денег, не стал уточнять. Впрочем, сын диктатора заверил журналистов, что располагает документами, подтверждающими факт перевода. Потом появились статьи в газетах и Интернете, а потом появился и свидетель — бизнесмен Зиад Такиеддин.
— И чем закончится эта история?
— Ничем, — с иронией сказал Владимир Михайлович. — Франции не нужен скандал, который затронет высший свет страны, нанесет существенный урон политическому имиджу страны.
— И политические противники не будут обыгрывать этот случай?
— Нет. Есть вопросы, которые касаются всех, поэтому дело будут спускать на тормозах.
— Когда лодка переворачивается, одни тонут, другие спасаются, но все становятся мокрыми, — заметил Сергей Георгиевич.
Владимир Михайлович неожиданно засмеялся. Смеялся он тихо и добродушно, чуть запрокинув голову. Что-то детское было в выражении его лица. Успокоившись, он завершил мысль:
— Лет через десять, может быть, рассмотрение вступит в завершающую стадию, если будут свидетели и сохранятся доказательства. Но тогда Саркози не будет интересен никому. А про лодку Вы удачно сказали. Ваш афоризм?
* * *Перелистывая листы документов и сообщений, Владимир Михайлович подумал, что лет через десять, может быть, рассмотрение дела по незаконному получению средств на избирательную кампанию вступит в завершающую стадию, если останутся свидетели и сохранятся доказательства. Но тогда Саркози не будет интересен никому.
На столе Владимира Михайловича остались три папки, которые еще предстояло просмотреть. На одной из них было написано «Взятка-Карачи». В папке лежала статья издания Le Parisien, в которой сообщалось, что франко-ливанский бизнесмен Зиад Такиеддин, занимавший торговлей оружия и проходящий по делу «Карачи» в качестве одного из возможных получателей отката, встретился с судьей. В ходе встречи бизнесмен выразил желание пойти на сделку с правосудием, дав информацию по финансированию Ливией предвыборной кампании Саркози.
Зиад Такиеддин фигурант так называемого дела Карачи, связанного с выплатой Парижем откатов при продаже в 1994 году Пакистану трех подлодок типа Agosta. Тогда взятки за заключение контракта получили как французские, так и пакистанские чиновники. Однако наибольший интерес для следствия представляет тот факт, что часть средств, переправленных в Исламабад, позже вернулись в Париж, где их конечным получателем стал тогдашний премьер-министр Эдуар Балладюр.
Оружейный предприниматель рассказал изданию Le Parisien, что в общей сложности на предвыборную кампанию Саркози было выделено более 50 миллионов евро. При этом выплаты, по словам бизнесмена, продолжались и после победы Саркози на выборах. Он также упомянул фиктивные контракты ливийских властей с тремя французскими компаниями на общую сумму в сто миллионов евро.
Такиеддин сообщил также, что у бывшего премьера Ливии Багдади аль-Махмуди сохранились протоколы встреч советника Муаммара Каддафи Башира Салеха и Клода Геана, который тогда возглавлял аппарат Саркози, занимавшего пост министра внутренних дел. Якобы во время этих встреч и обсуждались финансовые вопросы.
