Джеймс Берк - Блюз мертвых птиц
— Заходи.
Неужели она действительно это сказала?
— Спасибо, — ответил Пьер, входя внутрь, — у вас здесь очень мило. Выглядит очень комфортно и умиротворяюще. Надеюсь, я не побеспокоил вас.
— Да, ничего. Я имею в виду, место ничего. Я его арендую. Вместе с мебелью.
— Может, я поставлю цветы в воду? — спросил он. Он смотрел внутрь коттеджа, но стоял так близко, что она чувствовала жар, который, казалось, исходил от его кожи. — Мисс Хоровитц?
— Может что?
— Цветы. В воду. Они хорошо будут смотреться на обеденном столе, не думаете? Знаете ли, будет такой всплеск цвета. Вот здесь. Вы любите темный шоколад? Вы же не на диете?
Гретхен не поспевала за его словами. Ее лицо горело, уши закладывало, словно она находилась на большой глубине с пустыми баллонами воздуха и давление начинало что-то ломать в ее голове.
— В шкафу есть стеклянный кувшин, — выдавила она.
Пьер пересек столовую и начал наполнять кувшин водой у раковины, стоя широченной спиной к Гретхен.
— Сегодня рано утром я слетал частным рейсом в Галвестон и разорвал свои деловые отношения с компанией, с которой мне никогда не нужно было связываться, — сообщил он. — Я также решил некоторые финансовые дела с бывшей женой. Я возвращаюсь к написанию картин и собираюсь посвятить этому все свое время. От своего рекламного бизнеса я тоже избавляюсь.
Дюпре повернулся, вытирая руки о бумажное полотенце. Он скомкал его в шарик и рассеянно положил за собой на раковину. Затем снова взял его в руки и начал искать мусорное ведро.
— Под раковиной, — подсказала Гретхен.
— Вы собираетесь на музыкальное ревю в Новой Иберии на этих выходных?
— Я снимаю о нем документальный фильм.
— Просто прекрасно. Моя бывшая жена спонсирует одну из музыкальных групп, какой-то западный свинг, — Пьер продолжал смотреть ей прямо в лицо, не отводя глаз. — Вам не слишком-то нравится моя бывшая жена, не так ли?
— Она наговорила мне всяких гадостей.
— И что вы сделали?
— Ничего.
— Что-то на вас непохоже.
— Мне не пришлось. Алафер Робишо съездила ей по морде. Твоя бывшая жена редкостная сука.
— Боже мой, мисс Гретхен.
— Я не люблю, когда меня называют «мисс».
— Варина тоже ненавидит это слово.
— Рада за нее. При этом она остается подзаборной сукой. Ты что, решил, что дышать вовсе не обязательно?
— Нет, почему вы так думаете?
— У тебя лицо покраснело. Мужики так делают, когда пытаются казаться невинными и застенчивыми.
— Я вырос здесь. Большинство местных дам не пользуются такими выражениями.
— Говоришь, они выше меня?
— Нет-нет, наоборот. Я восхищаюсь вами.
— Да ну?
— Вы знаете, как нагнать на человека страх божий. Плюс к этому, вы прекрасны.
— Прекрасна?
— Позвольте говорить начистоту. Отбросим недомолвки. Вы экстраординарная женщина, такая, с какой хотел бы находиться любой мужчина. Вы излучаете силу и одновременно женственность, а это встречается крайне редко. Меня тянет к вам.
— М-да, это действительно начистоту, — ответила Гретхен. Она почувствовала, как кровь поднимается у нее внутри, как набухает грудь. — И что же ты знаешь обо мне?
— Я не понимаю.
— Мое прошлое. Как ты думаешь, кто я такая? Чем я зарабатываю себе на жизнь?
Дюпре покачал головой.
— Не знаешь? — спросила она.
— Мне все равно, чем вы зарабатываете себе на жизнь.
— У меня антикварный бизнес. Хотя мне приходилось делать и другие вещи.
— Меня не интересует ваше прошлое. Вы такая, какая вы есть. У вас превосходно сложенное тело женщины-воина и глаза маленькой девочки.
— Зачем ты сегодня приехал сюда?
— Чтобы привезти вам эти небольшие подарки.
— Не ври.
— Я здесь, чтобы сделать все, что вы захотите.
Кончиками пальцев он прикоснулся к ее щеке. Гретхен тяжело дышала через нос, чувствуя, как твердеют соски под блузкой. Она взглядом нашла его глаза, ее щеки пылали.
— Позвони мне позже, — прошептала она.
— Я не знаю ваш номер телефона.
— Я сама его только что купила, еще не помню на память. Спросишь в справочной.
— У вас нет мобильного?
— Я его потеряла.
— Вы все еще не доверяете мне. Ну что ж, я не виню вас.
Гретхен провела языком по губам и поняла, что не может отвести взор от его глаз. Щека, к которой он прикоснулся, казалось, была объята пламенем.
— Ты назвал меня жидовкой, когда чуть не сломал мне пальцы.
— Я буду стыдиться этого до конца своей жизни.
— Мне нужно в душ.
— Вы хотите, чтобы я остался? Я не хочу, чтобы вы сделали что-то, о чем потом будете жалеть. Я ухожу, чтобы позволить вам принять решение, пока меня нет рядом.
— Я не говорила, что ты должен уйти.
— Нет, я не хочу быть источником волнения, вины или еще чего-нибудь неприятного. Мне лучше уйти. Прошу простить меня, если я принес вам какие-либо неудобства.
Пьер открыл входную дверь, прошел по веранде, спустился по ступенькам и пересек газон по направлению к «Хаммеру». Тени ветвей колыхались на его волосах и рубашке, а Гретхен почувствовала такую слабость, что ей пришлось опереться на дверной косяк, чтобы не упасть.
— Что стряслось? — спросил Клет. Он сидел во вращающемся кресле в своем кабинете, глаза мутноваты, уголок рта опущен.
— Я чувствую себя весьма глупо, — ответила она, — нет, даже хуже. Я ненавижу себя.
— И с чего бы это?
— Из-за Пьера Дюпре. Он только что был в моем доме, — ответила Гретхен.
Клет не выказал никаких эмоций.
— Хочешь со мной поделиться? — спросил он.
Гретхен говорила минут десять, а Клет молча слушал ее, устремив взгляд в бесконечность. Через окно она видела канал и на дальней его стороне чернокожего мужчину, подстригающего газон перед старым монастырем. Трава уже начала желтеть в преддверии зимы, а цветы на грядках поникли, вероятно, от первых заморозков. Холодная тень монастырских стен беспокоила девушку, хотя она и не могла понять почему.
— Я не понимаю своих чувств, — сказала она, — у меня такое впечатление, как будто что-то умерло внутри меня.
— Почему? Ведь ты не сделала ничего плохого, — ответил Клет.
— Мне понравилось, когда он льстил мне. Я не хотела, чтобы он уходил. Если бы он задержался, я не знаю, что бы произошло. Хотя это неправда. Я бы позволила ему…
— Ты не знаешь, что бы ты сделала, а потому хватит думать об этом, — перебил ее Клет, послушай, твои чувства вполне естественны. Мы хотим верить людям, которые говорят о нас приятные вещи. И мы хотим верить в то, что они хорошие люди.
— Со мной кое-что произошло в парке в Лафайетте. Маленький мальчик чуть не упал в пруд. Его отец должен был присматривать за ним, но заснул. Наверное, я спасла этому мальчишке жизнь. После этого я подвезла семью до их дома. Они бедствуют, с трудом сводят концы с концами. После этого я почувствовала себя по-новому. Что-то в этой семье заставило меня понять, как что-то изменилось в моей душе. Или, может, я чувствую, что изменилась, потому что помогла им? Не знаю.
Клет забросил в рот пластинку жевательной резинки.
— А потом появляется Дюпре, и ты не знаешь, простить его или пристрелить?
— Что-то в этом роде.
— Не верь ему. Он гнилой человек.
— Он говорит, что изменился.
— Сегодня ночью у него дома была женщина.
Гретхен уставилась на отца.
— Откуда ты это знаешь?
— Я наблюдал за ними через кухонное окно в оптический прицел винтовки в четыре утра этим утром. На женщине был золотой пояс. Ее лица я не видел и не знаю, кто она, но она уехала с Дюпре.
— Она провела в доме всю ночь?
— Похоже, что да.
— А что ты там вообще делал?
— Я подумывал о том, чтобы подстрелить старика. Да и Дюпре тоже. Жаль, что не сделал этого.
— Ты не такой.
— Не будь в этом так уверена.
— Клет, может, мне уехать из города?
— А куда ты отправишься?
— Какая разница? Из-за меня у тебя проблемы с твоим лучшим другом. Алафер тоже злится на меня. Если я останусь здесь, рано или поздно меня арестуют. У меня такое ощущение, что моя жизнь испорчена навсегда, и я не вижу выхода.
— Ты беспокоишься из-за смерти Джессе Лебуфа?
Гретхен кивнула.
— Лебуфа застукали, когда он насиловал женщину. Мало того, она помощник шерифа. Тот, кто пристрелил его, скорее всего, спас ей жизнь. Не смотри в окно, смотри на меня. Джессе Лебуф был куском дерьма, и все здесь это знают. Точка.
— Ты думаешь, Пьер врал мне? Все эти вещи, что он говорил…
Гретхен видела, как Клет пытается собраться с мыслями для ответа.
— Ты прекрасная женщина и замечательный человек, — сказал он, — и он не говорил тебе ничего такого, чего не знал бы на его месте любой человек, способный видеть. Не приближайся к этому ублюдку. Если я его увижу, это будет худший день в его жизни.
