Лорел Гамильтон - Торговля кожей
Фиби кивнула.
— Он мог бы.
— Вы должны были доложить об этом властям, как только увидели его, — сказала я.
— Я думала, как ты, что он сбежит из круга и убьет его. Это была бы мгновенная карма. Мне и не снилось, что он будет в состоянии контролировать его, или что он нападет на полицейских. Рассказывают, что это был тот вампир — серийный убийца и оборотни. Никто не говорил о демоне или лезвиях. Новости сообщили, что полицейские были разорваны когтями и клыками.
У нас в полицейском департаменте Вегаса были серьезные утечки, и я должна сообщить об этом. В беседе с подругой — это одно дело, а в беседе с прессой — совсем другое. Я не могла исключить, что ее парень был не нашим мистером Болтуном.
— Ножи, мама, ножи.
Я не стала ее поправлять, что это было и то, и другое. Мне тоже не стоило рассказывать лишнего.
— Я благодарна вам за информацию.
— Если бы вы просто сказали мне, что он был порезан ножами — Рэнди, я имею в виду, — я бы сказала вам о Тодде.
— Я знаю, но сложно понять, кому можно доверять. Мне нужен его адрес.
Они обменялись взглядами, затем Фиби взяла блокнот возле телефона и записала его для меня.
— Пусть Богиня простит меня, если он совершил эти ужасные убийства.
Я спрятала браунинг в кобуру и взяла у нее листок левой рукой.
— Я не могу скрыть, откуда я получила информацию.
— Они будут выслеживать нас всех! — закричала Кейт, и сделала шаг ко мне. Ее гнев просто вдруг оказался там, так близко, так…
Я почувствовала, как за мной открывается дверь, и отодвинулась, чтобы Эдуард мог пройти.
— Вы, ребята, все в порядке здесь?
Я помотала головой, потом кивнула.
— У нас есть сумасшедший колдун, который поднял демона с лезвиями на руках. В последний раз, когда они его видели, он был внутри магического круга. Нужно проверить, там ли он еще.
— Если он все еще там, то он не делал этого, — сказала Кейт.
Я взглянула на нее, и вынуждена была отвернуться, но ее гнев посылал ко мне не вид, а сладкий запах. Мой живот снова сжался, и я скользнула к открытой двери.
— Просто потому, что он находится в кругу теперь, не значит, что он не отпускал его, а потом вернул обратно, — сказала я.
— Вы погубите нашу репутацию. Вы погубите все, что мы построили, каждая хорошая вещь, которую сделала моя мать, будет потеряна с новостями, что один из членов нашего ковена поднял демона-убийцу! — Кейт снова кричала и наступала на меня.
Я не могла позволить ей дотронуться до меня, потому что я хотела кормиться. Я хотела высосать из нее весь этот гнев.
— У меня есть адрес, и мне нужно немного воздуха.
Эдуард посмотрел на меня.
— Было бы нечестно с моей стороны остаться сейчас внутри, — сказала я тихо.
— Иди, — сказал он, так же тихо, потом повернулся, чтобы успокоить разъяренную девушку и ее печальную мать.
Майкла не пускали в кухню Олаф и Бернардо. Никто не был в наручниках, пока. Я сказала, когда проходила мимо них всех:
— Ты должен был сказать нам о Беринге и Демоне. — Я протянула кусок бумаги Бернардо, когда прошла мимо.
Он взял ее и сказал:
— Что это такое?
— Адрес демона с когтями на руках.
— Анита, — позвал Олаф.
Я покачала головой и вышла на крыльцо. Я чувствовала заклинания, как физическое присутствие, почти как теплую воду или несколько толстых пузырей, которые цеплялись за меня, когда я двигалась. Но они были созданы для того, чтобы сдерживать снаружи, а не изнутри, и я выбралась из этого теплого, защитного барьера, чтобы найти прохладную, пустынную ночь, и Нечестивца, прислонившегося к нашей машине.
Глава 57
Нечестивец оттолкнулся от машины, обращая на меня внимание. Каждый дюйм высоты вдруг оказался там, заставляя широкие плечи выглядеть еще более впечатляющими. На нем был желтовато-коричневый плащ поверх костюма того же цвета. Его светлые волосы были посеребрены лунным светом, концы спускались по плечам на пальто. Лицо его было почти мучительно мужским, лунный свет и уличные фонари разделили его высокие скулы и ямочку на подбородке на углы и плоскости, сделав их острее и еще более мужскими, чем это было на самом деле. Глаза у него были синие и серые, и в этом свете они были серебристыми и серыми. Эти глаза расширились, когда он почувствовал, что я иду к нему.
И неважно, что он никогда не был до этого едой, не важно, что мы никогда не занимались сексом. Все мои добрые намерения исчезли, когда я пересекла двор и ступила на тротуар.
Я услышала звук, который издали ключи, когда разблокировали двери автомобиля, и, оглянувшись, увидела Эдуарда на крыльце. Он открыл машину. Всегда практичный, мой Эдуард.
Я повернулась обратно к вампиру, и он заговорил голосом, который раздразнил мой голод.
— Анита, что случилось?
Я просто хотела напасть на него, как зверь. Словно все разновидности голода, которые я несла в себе через вампирские метки, и моя собственная магия, всплыли в одной огромной закрученной, затапливающей потребности.
Я смотрела на это высокое, красивое тело и думала о еде. Я думала о плоти и крови, и, лишь отдаленно, о сексе. Я закрыла глаза и попыталась медленно восстановить хоть какое-то подобие контроля. Если бы я прикоснулась к нему сейчас, я не был уверена, попытаюсь ли я трахнуть его или откусить от него кусок по-настоящему.
Мысль о зубах, тонущих в плоти до тех пор, пока эта горячая, красная жидкость не ворвется в мой рот… Но вампир был холодной пищей для этого. Ветер подул мне в спину, и я ощутила запах Эдуарда, еще стоявшего на крыльце. Этот был теплее. Я начала разворачиваться и остановилась, не закончив движение.
Я прошептала:
— Нечестивец.
— Я здесь.
— Что-то не так.
— Я чувствую твой голод. Если бы ты была вампиром, я взял бы тебя поохотиться сейчас.
— Помоги мне покормиться.
— Ты можешь обратить жажду крови в ardeur?
— Я не знаю. — И это было правдой. Я испугалась достаточно, чтобы начать снимать мое оружие и бросать его на землю. Я крикнула назад:
— Эдуард, собери его после того, как мы сядем в машину.
— Хорошо, — сказал он.
Последним я сняла жилет, и когда я избавилась от его веса, мне словно стало легче дышать. По моей коже бежало тепло, как будто я загоралась при прикосновении. У некоторых ликатнропов повышается температура накануне их обращения.
— Анита, — голос Нечестивца был гораздо ближе.
Я открыла глаза, и он стоял передо мной. Так близко, свет падал на него, и я могла видеть каждую линию, изгиб, на его лице. Я могла смотреть в эти посеребренные глаза. Полностью уставившись в это лицо, в нескольких дюймах от его тела, и мой взгляд упал на его шею, аккуратную и находящуюся в безопасности под воротником и галстуком. Я смотрела на часть его шеи и искала пульс, но кожа была спокойной. Его сердце не билось. Я отступила назад, это было неправильно. Это было не то, что я хотела. Я хотела что-то… горячее.
Я повернулась к дому, крыльцу, теплу. Он схватил меня за руку, грубо притянул к своему телу. Что-то в резкости этого движения, его сила, поразили меня. На какую-то секунду я смогла думать.
— Забери меня от них подальше, Нечестивец. Забери меня куда-то. Заставь меня думать о сексе, а не о мясе. — Я засунула руки в переднюю часть его рубашки на кнопках и потянула, отправляя средние кнопки в полет. Я рвала его рубашку, пока не смогла обернуть руки вокруг его голой кожи. Прикосновения этой мускулистой плоти помогали мне думать о других вещах, кроме того, какова была на вкус кровь в жилах моего друга.
— У тебя горячая кожа сегодня. — Он обнял меня руками за талию, поднимая меня с земли, и мои руки скользнули к его груди, слишком широкой для того, чтобы я могла ее обхватить. В следующий момент мы были в небе. Я чувствовала силу полета, как твердый толчок чего-то невидимого от земли, а ноги болтались в пустом воздухе.
Страх помог очистить голову и приглушить голод. Я никогда не летала с вампиром, и обнаружила, что мой страх перед полетами работал в этом случае отлично, может быть даже сильнее, чем на самолете. Я вцепилась пальцами в разорванную мной рубашку, цепляясь за драгоценную жизнь. Мой пульс душил меня, и крик клокотал в горле. Я прижалась лицом к его голой груди и боролась с этим ужасным, порочным побуждением посмотреть вниз.
Наконец, я проиграла бой, и сделала это. Пустыня растянулась под нами, как движущийся ковер. Мы были не так высоко, как я боялась. Я видела миниатюрные машины и игрушечные дома, но мы были не очень высоко. Но достаточно для того, чтобы остаться на всю жизнь калекой, а не мертвой, если бы он отпустил меня. Не очень хорошая мысль. Тогда я поняла, что земля приближается.
— Трудно приземляться, когда несешь кого-то, — сказал Нечестивец, и голос его грохотал в груди напротив моего уха. — Я покачусь, чтобы принять инерцию.
