Владислав Морозов - Закон стаи (Цезарь - 2)
Итак, баланс подведен. Ценой невероятных усилий удалось довести до конца одну из самых сумасшедших авантюр Цезаря. Вахо сделка понравилась, он уже мысленно прикидывал, как бы все грамотно поставить. Слон давно сделал свой выбор - он с Цезарем работал охотно. Мнения Белого и Хромого, по хорошему, можно было и вовсе не учитывать - все равно при голосовании им не получить численного перевеса. Однако они, поколебавшись, наступили на горло самолюбию и присоединились к большинству. Шаткий, временный, но мир заключен. А использовать передышку с толком - это уже проще...
Когда расходились, Маронко сделал Слону знак задержаться.
- Что ты об этом думаешь?
- Парни молодцы, - кивнул Слон. - Да это и с самого начала ясно было. Сдается мне, Цезарь либо раздавит Хромого, либо убьет. Конечно, меня вроде как не касается, но... Сергей, парень стал бы тебе куда лучшей сменой, чем Хромой.
- Он молодой, зарвется.
- Не такой уж и юнец. Двадцать шесть годков. Зато долго править будет.
Маронко не ответил. Нельзя сказать, чтобы он совсем не думал об этом. Думал. И последнее время возвращался к этой мысли чаще, чем обычно. Может быть, потому и помог ему в критическую минуту. Сейчас Сашка займется налаживанием деятельности Сети, накоротке сойдется с Вахо - лишний плюс при обсуждении кандидатуры лидера... Нет, пока рановато. Пусть научится держать себя в руках, там видно будет.
- Шура, ты седьмого поедешь с ним в Питер.
- Тайно прикрыть?
- Нет, зачем... Вполне открыто. Возьмешь человек двадцать пять, скоординируешь свои действия с Сашей. Он сам говорит, что один рискует не справиться. Поддержишь.
- Без базара.
- Мы продумали детали, надо не только ликвидировать Солдата, но и подхватить его бизнес. Кое-что отойдет Саше, остальное входит в сферу моих интересов. Полагаю, ты сможешь присмотреть за обстановкой, пока я подберу постоянного представителя из местных.
- К Новому Году вернусь?
- Вероятно, раньше.
Слон только коротко кивнул.
К чему приводит самоуверенность.
Утро седьмого сентября началось как обычно. Леонид Александрович Глазков явился в офис "Северной Звезды" ровно в десять часов. Секретарша приняла дорогой кожаный плащ, аккуратно повесила его на плечики в специальный шкаф и заварила душистый чай с травами. В дождливую погоду у шефа начинало ныть поврежденное лет десять назад колено, и от ломоты он спасался так называемым адмиральским чаем - с добавлением приличной дозы отличного коньяка или настоящего ямайского рома. И то, и другое Леониду Александровичу доставляли прямо от производителей из Франции и с Карибских островов.
Босс слегка расслабился, внутренности согрелись, ноющая боль в колене отпустила. Он неторопливо пролистал подготовленные умницей-секретаршей документы. Аллочка сама научилась определять, что шефу интересно, а что он все равно выбросит в корзину. Но на стол подавала все, только рассортированное по разным папочкам. Неспешно ставя подписи или отбрасывая бумаги в сторону, шеф прихлебывал из большой фарфоровой кружки, которую специально изготовили по его заказу в Японии. Почему там, а не в Китае потому что японский фарфор, более грубый и массивный, импонировал ему. Не любил он излишнюю утонченность, которая требовала нежного обращения.
Работа рутинная, но Глазков получал от нее истинное удовольствие. Находясь в офисе, он превращался в солидного человека, настоящего бизнесмена, уважаемого во всем мире. "Северная Звезда" занималась морскими перевозками, имела небольшой собственный флот грузовых судов. Месяц назад начались переговоры о регулярных перевозках сырой нефти. Вот где доход так доход! А почет-то какой...
Однако без четверти одиннадцать его сладостные мечты безжалостно прервал бесцеремонный посетитель. Глазков услышал шум, возмущенный голос Аллочки в приемной, но выходить и вообще как-то проявлять интерес не стал. А для себя решил, что откажет посетителю, что бы тот ни предложил. Не любил нахалов. Нет, чтобы записаться на прием, как все нормальные люди... Селектор ожил:
- Леонид Александрович, к вам человек из Москвы. Фамилию называть отказывается.
Занятно. Так вели себя посланцы Гончара, но об их визите он бывал предупрежден за день как минимум. Что-нибудь срочное?
- Пусть войдет, - разрешил Глазков.
Наглец распахнул дверь настежь и закрыл ногой. Да-а, никакой это не посланец. Громила двухметрового роста, с вьющимися иссиня-черными волосами до плеч, в шикарном плаще из тонкой кожи, при одном взгляде на который у Глазкова потекли слюни: такой же хотел. Посетитель выдвинул стул, поставил его напротив Глазкова, уселся, закинув ногу на ногу. Извлек пачку "Кента" родного, с маху определил хозяин кабинета - прикурил от золотой антикварной зажигалки. Не новый русский, явно. И для наглости есть основания в виде как минимум десяти миллионов баксов. Это было заметно с первого взгляда. А ведь молодой - лет двадцать пять. И, несмотря на волосы, не кавказец - черты лица европейского типа. На француза похож. Для Италии или Испании слишком белокож. Хотя по ухваткам русский. И не просто русский, а москвич - этих повсюду по бесцеремонности узнают.
- Кажется, мы до сих пор только понаслышке знакомы были? издевательски ощерился парень. - Ну, кто ты, я знаю. А мое прозвище Цезарь.
Глазков аккуратно поставил дорогую кружку на стол, борясь с желанием разбить ее о голову наглеца, а потом вызвать охрану и вышвырнуть его на улицу. Вместо этого он тоже достал свои сигареты, закурил и встретил взгляд Цезаря с той же презрительностью.
- Короче, мужик, у меня к тебе масса претензий, но я, так и быть, подожду с ними. А кое-что, может, и прощу. Сейчас мне от тебя нужно одно. У меня в Польше стоит контейнер с товаром. Так и быть, я даже заплачу тебе за провоз его через границу. А если успеешь обернуться за два дня, то за срочность добавлю. Тебе, правда, это время придется побыть под замком чтобы не глупил. Товар получу и выпущу. За шкуру не переживай - если сработаешь без дураков, то и не пострадаешь. Спроси у своего кореша Гончара, как я держу слово.
Глазков выпустил ароматный сигаретный дым в лицо гостю.
- Нет.
- Что значит нет? - искренне удивился тот. - Ты извозчик? Значит, обязан возить. Я же не просто так обратился. Денег дам.
- Иди ты на хрен со своими деньгами. На таможню даже не суйся. Твой товар остановят по всей границе от Белоруссии до Карелии. Это я тебе обещаю. И получишь его только тогда, когда выплатишь то, что взял у Гончара.
- Ты хорошо подумал?
- Убирайся.
К его немалому удивлению, Цезарь легко поднялся и пошел к двери. Распахнув ее, обернулся.
- Зря ты мне отказал, поверь. Подумай еще разочек: может, все-таки хочешь подкалымить?
- Пошел вон, - спокойно ответил Глазков.
Тот удалился. В приемной уже столпились, помимо собственно охраны, несколько бригадиров, изумленно посмотревших в спину посетителю. Глазков отхлебнул чаю, даже не успевшего остыть. На сердце стало радостно - как хорошо он ответил Цезарю! И внутренний голос, не подводивший никогда в жизни, в этот раз промолчал. Хотя решение, принятое Леонидом Александровичем, было роковым.
Великолепное настроение сохранилось на весь день. На всякий случай он навел справки. Четыре москвича, один из которых по описанию походил на Цезаря, прибыли в город накануне и остановились в гостинице "Астория". В двенадцать часов сегодняшнего дня выбыли. Предварительно Цезарь долго и настойчиво узнавал у администрации автомобильный путь до Калининграда. Ну и пусть. Вся таможня там кормилась из рук Глазкова.
Да, в Москве, может, Цезарь и считается крутым. В Петербурге он - ноль без палочки, что Глазков и продемонстрировал ему, выставив за дверь в присутствии секретарши и своих бригадиров. Вот как с ним надо обращаться, а не миндальничать. Если бы Гончар держал себя пожестче, не потерял бы двадцать миллионов. Даже закрадывалось сомнение: а Цезарь ли приезжал в июле? Может, на самом деле был Шалик? Потому что тот человек вряд ли бы оставил без внимания отказ от сотрудничества. Или у него сроки поджимали. Глазков, если бы ждал срочный товар, тоже бы плюнул на неувязки - разбор никогда не поздно устроить, а вот деньги имеют способность уплывать, если вовремя не ухватишь.
Возвращаясь домой, он весело насвистывал. Месяц назад переехал, поменяв четырехкомнатную квартиру на Суворовском проспекте на "пятерку" на Невском. И думал: что бог ни делает, все к лучшему. Новая квартира нравилась ему куда больше прежнего жилья.
Телохранитель услужливо распахнул дверцу "мерседеса", выпуская босса наружу. Второй в это время проверял подъезд: не мешало подстраховаться от киллера. Но того, что произошло, никто не предвидел.
Охранник у машины внезапно упал под ноги Глазкову. Тот замешкался всего лишь на долю секунды - и арбалетная стрела навылет пронзила грудную клетку. Вторая вошла в затылочную впадину, когда он уже оседал на асфальт. Выскочивший из подъезда на помощь хозяину телохранитель не дошел до него двух шагов, получив стрелу в глаз. Водитель, не помня себя, рванул с места, как ошпаренный, оставив три трупа на произвол судьбы.
