Евгений Сартинов - Золото на крови
Андрей был, похоже, удивлен. Я отрицательно покачал головой.
— Мне нужно килограммов десять. — сказал он.
— Бери, — согласился я.
— Ты так спокойно говоришь, а ведь это наше общее золото. Там сколько?
— Осталось только артельное, тридцать шесть килограммов. А золотишко Жеребы ушло еще в тот раз.
Андрей как-то странно посмотрел на меня, потом отодвинул пустую тарелку и спросил:
— Ты даже не интересуешься, зачем оно мне нужно.
— Ну, если не секрет, то расскажешь сам, — спокойно ответил я.
Лейтенант покачал головой, рассмеялся.
— Да, Юрка, в этом ты изменился.
— В чем? — спросил я. Потом похлопал себя по животу: — В этом?
— Да нет, не в этом. Заматерел ты. Настоящий мужик стал. Да, а как там поживают претенденты на наше золотишко? Я прилично оторвался от российской действительности, не знаю в подробностях, что в стране происходит.
— С этим более или менее спокойно. Генерал давно в отставке, Сергей Иванович вообще проштрафился и сбежал от суда за границу. Коржан погиб через год после тех событий, а Али недавно, в Грозном.
— Ну, это совсем неплохо! — Андрей заметно повеселел. — Я почему-то больше всего боялся именно Али.
— Еще бы! Как он тогда у тебя перед глазами ножичком помахал.
Лейтенанта аж передернуло.
— Не напоминай. Мне раз это приснилось, и я так заорал во сне, что графиня аж под кровать полезла от страха. Слуги со всего дворца сбежались, думали, я убил их хозяйку.
— А то падение с горы тебе больше не снилось? — спросил я.
Андрей чуть смущенно отвел глаза.
— Раза три.
— Ну и как?
— Как-как! Все так же. Полный эффект присутствия и мокрые штаны. Хорошо, что это было в джунглях, а не во дворце.
Тут пришли мои женщины, разговор зашел совсем о другом, но о снах мы поговорили еще и на следующий день, когда пошли за золотом. Для этого нашего гостя пришлось специально экипировать. Ленка сбегала в магазин и купила ему спортивный костюм. Из моих запасов с друдом подобрали Андрею плотную штормовку с капюшоном.
Мы выбрались за город, полюбовались издалека внушительной панорамой старинной крепости и спустились вниз, к лиману. Андрей даже растерялся, когда я вытащил из рюкзака и протянул ему каску с шахтерской лампочкой наверху.
— Это что, так далеко?
— Конечно, — ответил я, облачаясь в точно такой же наряд. — К твоему сведению, я член местного общества спелеологов.
— Тебе же, по-моему, не очень понравилось тогда под землей. Помнишь Обрыв-скалу?
— Мне и до сих пор там не нравится, — со вздохом признался я. — Но надо же, не вызывая подозрения, навещать свое золото. Пришлось изображать энтузиаста. И это с моим-то животом!
Мы по очереди протиснулись в узкую щель в обрыве, включили фонари и начали пробираться по подземельям.
— И далеко тянутся эти пещеры? — спросил Андрей.
— Да черт его знает! До конца их еще никто не проходил.
— Не пойму, люди здесь поработали или природа?
— И то, и другое. Песчаник. Тут множество ходов, почти все идут от крепости к лиману.
— Красивая у вас крепость.
— Да, единственная осталась из старых турецких укреплений. Кстати, ее тоже брал Суворов. Только гарнизон здесь сдался, и крепость оставили как есть. Ее снимали в нескольких десятках фильмов.
— Какой ты стал патриот здешних мест, — попробовал съязвить Андрей.
— А ты что же сбежал со своей Ривьеры? Графиня замучила?
Андрей засмеялся. Он шел сзади, и я не видел его лица.
— Язва ты, Юрка. Знаешь, на что я надеюсь?
— На что?
— На то, что ты сейчас застрянешь, и я тебе буду щекотать пятки.
Я хрюкнул в ответ, вспомнив тот давний случай.
— Размечтался. Я в такие дыры не суюсь.
— Хитрый. Кстати, а что это я тащу такое тяжелое в рюкзаке?
— А тебе что, не нравится?
— Да нет, просто интересно.
— Цемент, песок и воду.
— Это еще зачем?
— Нужно, — огрызнулся я. — Все тебе расскажи. Замуровать тебя хочу здесь, не понял, что ли?
— Ну, спасибо, успокоил. А то я уж волноваться начал.
Мы выбрались в довольно обширный зал. Я скинул с плеч свой тощий рюкзачок, присел на него и вытер пот со лба.
— Что, привал? — спросил лейтенант, с облегчением скидывая тяжеленный рюкзак.
— Да нет, все, дошли, — обрадовал я его.
— И где? — Андрей огляделся по сторонам.
— Ищи, — подбодрил я его.
Андрей минут пять побродил по пещере, поковырял альпенштоком стены в нескольких местах, потом зачем-то согнал меня с насиженного места, постучал молотком по камню, удивленно хмыкнул.
— Ну ладно, не томи, показывай.
— Сдаешься? Вот здесь поковыряй. — Я ткнул в один из закоулков пещеры. Со своей задачей Лейтенант справился быстро.
Подковырнув неприметный с виду камень, он освободил его от объятий раствора и из образовавшейся ниши выволок знакомый рюкзак.
— Боже мой, он совсем сгнил!
— Ага, и золото заржавело. Видишь, какое желтое!
— Точно.
Золото я в свое время пересыпал в двойной пакет из толстого полиэтилена, и в свете двух фонарей желтоватая россыпь за матовой пленкой смотрелась не очень эффектно. Андрей покачал мешок в руках.
— Увесистое, — он протянул его мне. — На, подержи.
Я буквально отшатнулся от золота.
— Ты чего? — удивился Андрей.
— Даже прикасаться не хочу. Я давно уже поверил, что оно проклятое.
— С чего ты взял?
— А ты вспомни, чего нам оно стоило? Сколько на нем крови?! Две бригады артельщиков, вертолетчики, прокурор. И это только там, в тайге. А сколько трупов мы оставили за собой? Шестеро во главе с Куцым, Иван Жереба, Илюшка-эвенк, дед Игнат, а Павел! Дальше напомнить? Варя-почтальонша, эта уже совсем на нашей совести. Мне до сих пор ее лицо в петле снится. Ну и потом было весело. Трое во главе с «Марьей Александровной», потом Бурый с самородком в башке, журналист Санин, друг твой Николай и шестеро с ними. Знаешь, кстати, кто они?
Андрей помотал головой.
— Ленка потом мне статью в газете показывала: «Загадочная смерть офицеров Московского гарнизона». Все были сослуживцами твоего майора. Ну и последние, те двое, в тамбуре. Солидно?
Лейтенант, давно положивший мешок с золотом на землю, казался потрясенным. Мрачная атмосфера пещеры еще больше нагнетала тоску, просто давила на душу.
— Ты знаешь, я как-то раньше не подсчитывал, — признался Андрей. — А сейчас действительно жуть берет. Трупы, трупы…
Он уселся на свою рюкзак, тяжело вздохнул, поднял вверх голову, свет фонарика на шлеме резанул мне по глазам.
— Все равно мне нужно это золото. Понимаешь, весь последний год снится мне Дарья, и все тут. Чуть ли не каждую ночь. А я ведь было забыл ее! Такие женщины встречались на пути, с ума сойти. А тут как наваждение, ее лицо и эти глаза. Я таблетки даже пробовал пить, чтобы спать без снов, — бесполезно! До того реально. Проснусь — и лежу как дурак, уснуть не могу. Так в конце концов и привела она меня обратно в Россию. Хочу организовать небольшую экспедицию в те места. За золотом, ну и… в скит завернуть.
— За каким золотом? — не понял я.
— Ну, деда Игната! Там там, по моим прикидкам, тонна была, а то и больше.
— Судя по всплеску, ниже там была вода, — напомнил я.
— В шахте? Ну и что. Возьмем водолазный костюм, простейший насос, ручной. В чем дело?
— Значит, тебе за этим нужно золото?
— Да, и снаряжение купить, и заинтересовать компаньонов. Первым я надеюсь завербовать тебя.
Я отчаянно замотал головой:
— Нет, ни за какие коврижки! Еще раз пережить этот ужас? Ни за что.
— Да пойми ты, все будет гораздо проще. Берем вертолет от Баланино, подлетаем как можно ближе к заимке деда Игната, добываем золотом и проторенным путем через скит и Обрыв-скалу выходим к Байде. Все просто.
— Андрей! Там, где золото, просто не бывает.
— Нет, ну как же я без тебя-то? Юрка, ты что говоришь? Был бы жив Павел, я бы и его сблатовал. На тебя я могу надеяться, как на себя. Понял?
Я почувствовал, что таким методом он может меня уговорить, и начал торопить его.
— Давай-давай, забирай золото, и пошли. Все бери, не нужно оно мне.
— Тебе не нужно, так о дочери подумай. Мало ли что в жизни может произойти. Я сказал, десять килограммов, значит, десять.
Он пересыпал часть золота в принесенный с собой мешок, прикинув в руке и буркнул:
— Хватит. А остальное прячь.
Я положил рюкзак на место, в принесенном с собой пластмассовом тазике развел раствор и аккуратно заделал тайник.
— Ленка-то знает, где оно находится? — спросил Андрей.
— Показывал пару раз. Только не уверен, что она этот зал найдет. Запомни на всякий случай, он называется Грустный.
— Почему Грустный? — удивился Лейтенант.
