Владислав Морозов - Беспредел по-русски (Цезарь - 3)
Владеку даже в голову не приходило, что его побратим может обойтись без помощи молодого вора. Он так и думал - Маронко выйдет, затем через два года откинется Ольшевский, и они вдвоем возьмутся за дело. Однако у Маронко было свое мнение. И когда через два года счастливый и полный энергии Ольшевский явился к нему, остудил его пыл. Он не собирался спешить.
Побратим страшно расстроился. И с горя вернулся к одиночному промыслу. Через три года опять сел, на этот раз уже окрещенный Ювелиром. Вот тогда до Маронко, поддерживающего тайные связи с криминалом, стали доходить неприятные слухи. Владек поставил своей целью корону вора в законе. Цель хорошая, только вот в способах он не разбирался. Ментам не стучал - упаси Господи! - но подставить мог. Проявилась некоторая подлинка. Втирался в доверие, подталкивал на ложный шаг, а потом первым же и требовал возмездия за ошибку... И со спокойной совестью занимал место поверженного соперника, поднимаясь по "лестнице" неправдоподобно быстро.
Маронко написал ему, предупредил, чтобы Ольшевский такие шутки бросил - это до добра не доведет. Тот вроде бы опомнился и в дальнейшем вел себя прилично. Он пытался влезть в Организацию, но Маронко рекомендовал ему держаться немного в стороне. Мол, мы добьемся большего, если останемся в относительно разных лагерях - ты среди воров, я среди будущих мафиози.
За последние пятнадцать лет никто не смог бы придраться ни к единому шагу Ювелира. Маронко уже уверился, что некоторые ошибки, совершенные побратимом в молодости, являлись следствием взросления, но никак не свидетельствовали о подлинной двуличности. Тем более, что никаких сопутствующих этой черте характера признаков не было. Ювелир отличался честолюбием, но к власти вроде бы не рвался. Достиг высокого положения уважаемого человека и успокоился. К деньгам он был равнодушен, семью не заводил, следуя старым воровским канонам, и вообще имел репутацию человека очень честного, умного и справедливого.
И оказалось, что все это было лишь маской... "Ты следующий на очереди в газовую камеру, Владек, - подумал Маронко. - И единственное твое спасение - Цезарь. Алияр требует, чтобы ты поставил во главе Организации Хромого и убил Цезаря. А ты вместо этого посадишь его. В тюрьме он окажется в твоем царстве. Ты придешь на помощь, всемерно поддержишь, приучишь к мысли, что единственный его друг... А затем его руками расчистишь себе место под солнцем. Стравишь с Алияром - ты ведь только потому и оставил Сашку в живых, что твердо уверен: в войне отцов и детей победят последние. А чтобы Алияр успокоился, не ждал удара в спину, ты инсценируешь Сашкину смерть. И тогда он будет целиком от тебя зависеть. Думаешь, он станет твоей марионеткой? Ох, Владек, как ты ошибаешься... Ты ведь ни разу не видел, с каким лицом Цезарь произносит приговор заклятому врагу. А я видел. Видел эту его циничную улыбку, так похожую на оскал. Но я после этого остался жив - а ты умрешь. Потому что никогда я не был его врагом. Потому что я действительно его спас - а ты притворишься. И потому, что я никогда не требовал от него ни сыновней почтительности, ни даже простой благодарности. Моим сыном он стал исключительно по собственной воле. А ты захочешь того же - и для этого обманешь его. Но рано или поздно он это поймет. И я позабочусь, чтобы в этот момент с ним рядом были люди, знающие о твоей лживости".
Ванятка, Ванятка, друг детства, как хорошо, что о тебе никто не знает... Странная это была дружба. Ваня Вихров на одиннадцать лет моложе Маронко. Но как много их связывало! Они вспоминали друг о друге в самые тяжелые моменты жизни, а потом накрепко забывали о самом факте существования помощника.
Все началось, когда Сергею Маронко было около двенадцати лет. Жили они тогда в Центре, недалеко от Садового, в большой коммунальной квартире. Впрочем, тогда вся Москва по коммуналкам теснилась, это Хрущеву и Брежневу за отдельные квартиры "спасибо" говорить надо, а не ранним генсекам... А во время войны многие здания были разрушены, да еще и эшелоны с эвакуированными в начале войны частично осели в столице... Коренных жителей "уплотняли".
В их квартире было четыре комнаты. Две занимало семейство Маронко, от которого осталось три человека - их так и не потеснили, забыли, вероятно... В одной, самой маленькой, проживал холостой мужчина, которого Сергей даже не запомнил - тот постоянно пребывал в разъездах. А балконная комната освободилась - ее хозяева погибли на фронте. И туда подселили новую семью. Зину Вихрову, девятнадцатилетнюю женщину с годовалым сыном Ваней, и ее старенькую маму, тяжело больную и почти не выходившую из комнаты. Муж Зины Вихровой погиб на фронте, второй раз замуж она не пошла, хотя женщиной была статной и красивой. Решила жить одна и поднимать сына. Работала целыми днями - днем в музее, вечером еще уборщицей подрабатывала. И как-то само собой вышло, что семья Сергея помогала ей. Бабушка присматривала за хозяйством, мама забирала маленького Ваню из садика, а сам Сергей был единственным мужиком на две семьи. Руки у него всегда были на нужном месте, умел и починить старую швейную машинку, и мелкий ремонт сделать, ну, и все остальное.
Потом Ваню "закрепили" за ним. Сергей шел гулять - и мальчишка с ним. Сидел дома и делал школьные уроки - а Ваня на старом страшно скрипевшем стуле складывал буковки в азбуке. И постепенно он сам привык к постоянному спутнику. Делился с ним мечтами, фантазиями... Ваня слушал его, раскрыв рот. И знал бы тот же Ювелир, кем всегда хотел стать Ученый... Тогда бы не удивлялся сейчас. Сережа Маронко видел себя следователем по особо важным делам или резидентом советской разведки в Японии. Или послом - карьера дипломата ему тоже нравилась. Но опять же - где-нибудь на востоке. В худшем случае - офицер Советской Армии. На китайской границе. Востоком он в ту пору просто бредил. И Ваня разделял его мечты. Вместе иногда фантазировали, как ловят бандитов или обманывают япошек.
Взрослея, Сергей не изменил маленькому спутнику. Подростки часто выясняют отношения между собой "улица на улицу" - и в своем дворе Сергей всегда был заводилой. Никогда не мог похвастаться высоким ростом или большой силой - но смелость города берет... В драке он был нешуточным противником. А Ваня забирался на дерево и оттуда подбадривал старшего друга - по малолетству до драк его не допускали.
А потом в жизнь Сергея вошла Леночка. Елена Троянская. Его одноклассница. Девочка, из-за которой передрались все старшие мальчишки не только их школы, но и двух соседних. Многие поздние знакомые Маронко по его редким рассказам представляли ее себе высокой красавицей, обязательно блондинкой... Была она маленькой, заметно ниже Сергея, пухленькой, рыжей, кудрявой и сероглазой. Но чем-то таким веяло от нее, что представители сильной половины человечества просто млели в ее присутствии, падали и сами собой в штабеля складывались. И страсти она будила не хуже гордой гречанки, в честь которой ее в школе и прозвали Троянской.
Маронко пал одним из первых. Забавно, что объясниться с ней поначалу даже не пытался - но усиленно гонял других претендентов. Выдал его друг детства Ванятка. Он к тому моменту уже пошел в школу. На переменке явился якобы к другу, моментально определил причину раздоров... Смело взял Леночку за руку, отвел в сторону от подруг. Сергей хорошо помнил тот момент. Он намеренно не смотрел в сторону девочек, надеясь, что таким образом сумеет скрыть пылавшие чувства. А тут - как ударили его. Внезапно обернулся - и сразу встретился с ней взглядом. Она не отвела глаз. Покраснела как рак, но смотрела - изумленно так...
Он с трудом дождался окончания уроков. Решительно подошел, с независимым видом взял ее портфель. Весь класс затих - более верного признака первой любви, чем попытка донести портфель, и не придумаешь. Из школы вышли молча. Ванятка ждал их внизу - по давно заведенному распорядку Сергей должен был отвести его домой. Но как быть? Леночка жила совсем в другой стороне... И хитрый Ваня Вихров тут же убедил Сергея, что мама обязательно просила их зайти взглянуть на новую экспозицию в музей. Леночка согласилась составить им компанию.
Это были сказочные дни. Маронко даже сорок лет спустя улыбался, вспоминая, как объяснялся в любви - гордо глядя в сторону... И как Леночка плакала, услышав эти слова. Ему и в голову не приходило, что такая красивая девочка с самого первого дня в их классе думала только о нем.
Повинуясь порыву, достал старый альбом с фотографиями. Вот они втроем ходили в парк, а вот - в цирк... Сергей, Лена и Ваня, маленький друг. На стол выскользнул незакрепленный снимок. А это уже сорок лет спустя... Он сам, Сашка и Миша с сыном на руках. В тот год, когда они оба уехали за границу, и сфотографировались. А ведь правда, Миша - его собственная копия, только значительно увеличенная в размерах. Бывают же такие совпадения...
Эх, Лена, Леночка, а ведь они могли быть твоими детьми. Кто знает, как сложилась бы жизнь, не встреться тогда тебе трое подонков... Возможно, на этом снимке Маронко стоял бы в мундире генерала милиции, будучи заслуженным оперативником уголовного розыска. Не исключено, что фоном для этого же снимка стали бы живописные японские горы, а все позирующие ради колорита обрядились бы в национальные костюмы... Лена хотела стать переводчиком. Вот и работали бы вместе - он посол, она переводчица... А Сашка с Мишей ходили бы заниматься каратэ к настоящему сэнсею... Руки сами собой сжались в кулаки. Господи, зачем ты отнимаешь самых дорогих людей...
