Даниэль де Труа - Псевдоним(б). В поисках Шекспира
– Ладно, вставай, – не глядя на Энди, сказал Уилл. – Сам виноват. Думать нужно головой, когда и что говорить. Садись за стол, как тебя там?
– Энди, – пробормотал юноша, сплевывая кровь.
– Что ты шипишь? Зуб тебе выбил? Так поделом! Пойди умойся.
Энди вышел, а Уилл налил себе еще с четверть стакана, потом подумал и налил немного в другой стакан, который, когда Энди вернулся, пододвинул к нему.
– Не, я не буду, не пил никогда.
– Пей, тебе прополоскать рот нужно. Не спорь, а то…
Энди, поморщившись, послушно выпил.
– Рассказывай давай.
Энди наморщил лоб и рассказал Уиллу, как добрался до Стратфорда, как отыскал дом Шаксперов и как Анна его пожалела и дала ему работу и кров. И все было тихо-мирно, но позавчера рано утром он услышал, как кто-то в доме проснулся. В ночной неурочный час шаги раздавались в той части дома, где жила хозяйка.
– Я насторожился, – продолжал Энди, – и на всякий случай оделся и подошел к двери. Услышав, как кто-то спускается вниз по лестнице, я тоже тихонько пошел следом. В повозку, стоявшую перед входом, уже была запряжена лошадь. Госпожа Анна вышла и сразу в нее села. Я приоткрыл дверь и проследил, в какую сторону она поехала, а потом бежал за повозкой. За городом повозка остановилась, и хозяйка вышла. Повозка развернулась и поехала в обратном направлении. Из рощицы, в которой я прятался, вскоре показалась карета, и я, недолго думая, уцепился за нее сзади. Карета остановилась возле хозяйки, госпожа Анна пересела в нее, и карета снова тронулась. И вот госпожа Анна приехала в Лондон. – Энди смолк.
– Ты молодец. Вот тебе шиллинг. – Уильям задумчиво помолчал. – Так с кем она ехала в карете?
– Ни с кем. Одна. Только слуга правил лошадьми.
– Ты запомнил дом, куда она приехала?
– Конечно, господин…
– Вот тебе еще один шиллинг. Что же это за дом?
– На воротах было написано: «Граф Оксфорд». Я едва успел соскочить перед воротами. А то бы мне оттуда не выбраться…
– Что было дальше?
Энди сделал многозначительную паузу, но Шакспер не собирался больше раскошеливаться, и парень сокрушенно продолжал:
– Я следил за тем домом, куда въехала карета. А вечером госпожа в той самой карете отправилась прямиком в ваш театр «Глобус»! Я хотел было вас найти, но уже начался спектакль, и я не посмел беспокоить… А потом… потом мне же надо было проследить, куда карета поедет после представления.
– Хорошо, вот тебе еще одна монета. – Шакспер поморщился. – Из театра она тоже уехала одна? – почти шепотом спросил Уилл, цепляясь за последнюю надежду.
– Нет, с графом, – потупил взгляд Энди.
– И они вернулись обратно в его дом?
– Нет, господин, они поехали в другой дом… на Блэкфрайерс. Я могу показать, я запомнил…
Уильям снова порылся в карманах:
– Вот тебе еще шиллинг. Ты хорошо поработал. Да и с учетом выбитого зуба…
15 апреля 2011
Сомов поставил точку, потянулся и сладко зевнул. Он хорошо поработал и наконец был удовлетворен. Заголовок на экране гласил: «1F, или Книга доказательств (теорема Шекспира). Всего 355 535 знаков с пробелами».
Александр заварил себе крепкий кофе, закурил сигарету и вышел на балкон. Курить в апартаментах было запрещено, а лишние неприятности с администрацией или, не дай бог, с полицией в сложившейся ситуации были ему совершенно не нужны.
Глядя на голубую гладь океана, на яркое солнце, на купающихся и загорающих внизу людей, на проезжающие вдоль берега дорогие машины и роскошные катера и яхты, рассекавшие волны, Александр ощущал себя носителем Знания. Знания, всем этим людям внизу, в лучшем случае что-то слышавшим о Шекспире, а в худшем даже не подозревающим о его существовании, совершенно не нужного. Знания, которое на первый взгляд могло бы заинтересовать или даже поразить лишь небольшую группку ученых, но за которое, по какому-то необъяснимому стечению обстоятельств, должны были заплатить фантастические деньги. Настолько же фантастические, насколько фантастическим было и само открытие.
Итак, он наконец знал имя. Вернее, знал он его давно. Эдуард де Вер, 17-й граф Оксфорд, уже лет девяносто, так сказать, номинируется на «звание» Шекспира. Но теперь номинант получил звание, пазл сложился и на нем оказался изображен портрет человека, который и был настоящим Шекспиром.
ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮСуть открытия была такова. Автор, вероятно, через наследников и друзей, которые занимались изданием Первого Фолио, оставил в книге свою подпись. В трех вариантах.
Первый вариант подписи был сделан с помощью анаграммы. Сравним две страницы в начале книги: «Список актеров» и «Содержание». На странице со списком актеров мы видим: «Произведения Уильяма Шекспира, содержащие ВСЕ его Комедии, Хроники и Трагедии». «ALL his Comedies, Histories, and Tragedies».
Теперь становится понятным, почему имя Шекспира, автора книги, вынесено на первое место среди главных актеров, играющих во ВСЕХ пьесах. Кто, как не Шакспер, играл главную РОЛЬ во всем этом спектакле? Кто, как не он, главный АКТЕР пьесы, написанной настоящим АВТОРОМ?
Дальше на странице с оглавлением читаем: «Перечень НЕКОТОРЫХ Комедий, Хроник и Трагедий, содержащихся в этом Томе». «SEUERALL Comedies, Histories, and Tragedies».
Так в Первом Фолио напечатаны ВСЕ или НЕКОТОРЫЕ произведения Шекспира? Конечно же все. Издали ПОЛНОЕ СОБРАНИЕ ДРАМАТИЧЕСКИХ СОЧИНЕНИЙ Шекспира, книгу объемом в тысячу страниц огромного формата, самый насто ящий фолиант.
Так зачем же на странице с оглавлением писать SEUERALL? Да потому что это еще одна подпись АВТОРА! Подпись, скрытая в довольно простой анаграмме!
Достаточно в слове SEUERALL передвинуть первую «s» на четыре буквы вперед, и получится EUERSALL. E.UER’S ALL. На предыдущей нечетной странице значится «Уильяма Шекспира все…», а здесь после пустой четной снова на нечетной – «Э.Вера все комедии, хроники и трагедии».
А если сделать еще одну перестановку в EUERSALL: первую букву передвинуть на три знака вперед, тогда получится фамилия автора, но уже без имени, UERESALL = UERЕ’S ALL. Так, возможно, даже изысканнее.
Второй вариант подписи можно назвать иконографическим. Проще сказать, портрет подлинного автора скрыт в изображении. Портрет из книги, отраженный зеркально, отличается от портрета графа только тем, чем сорокапятилетний человек отличается от двадцатипятилетнего. Как фотографии в современном российском паспорте.
Это сходство изображений исследователи заметили уже давно. Но никому и в голову не пришло обратить внимание на оборот титульного листа.
На обороте было изображение, возможно похожее на портрет де Вера и не имевшее практически ничего общего с портретом Шекспира на лицевой стороне, на титуле! Более того, на изнаночном портрете (справа) была изображена маска, поднятая на лоб как забрало.
И наконец, самая главная подпись, подпись цифровая, которая, как и положено подписи, стояла на последней странице книги: 993.
Эта подпись выглядела как номер последней страницы Первого Фолио. До сих пор все считали колонцифру 993 простой опечаткой. Ведь предпоследняя страница была 398, следующая страница должна была нумероваться как триста девяносто девятая, поэтому логично было считать число девятьсот девяносто три обычной ошибкой наборщика.
Книги, а тем более книги такого объема, как Первое Фолио, были очень дороги. Трудно представить, чтобы на современный дорогой автомобиль поставили фары от другой модели или перепутали при сборке передние и задние двери. Опечатки, конечно, там были, но чтобы так перепутать номер последней страницы… Невероятно! В любом случае, нумерацию страниц в Первом Фолио сознательно подгоняли к тому, чтобы последней была именно триста девяносто девятая – так появлялась возможность допустить «опечатку»!
Так, «Гамлету» добавили сто страниц, перескочив со сто пятьдесят шестой на двести пятьдесят седьмую, а двадцать девять страниц «Троила и Крессиды» поместили на трех, с семьдесят седьмой по семьдесят девятую, и исключили из оглавления. Все эти факты свидетельствуют о том, что кому-то было очень нужно, чтобы последняя страница была именно триста девяносто девятой и стоящее на ней число 993 выглядело простой опечаткой. И именно в этом замаскированном под опечатку числе зашифровано имя автора.
В 1584 году в Италии была издана книга, в которой автор, используя кодировку букв суммой их цифровых значений, связывает имя Мартина Лютера с числом зверя – 666. Система кодировки довольно простая и была известна еще в глубокой древности.
Первые девять букв алфавита соотносятся с числами от одного до девяти, вторые девять считаются десятками от десяти до девяноста, а остальные – сотнями от ста до пятисот или более, в зависимости от того, сколько букв в алфавите.
Подобного рода шифрование было весьма популярно в то время. Вот, например, в 1586 году вышел трактат французского дипломата Блеза де Виженера, в котором на девяносто седьмой странице находим аналогичный шифр (с учетом того, что на десятой позиции в английском варианте появляется отсутствующая во французском языке буква «k»).
