Полина Дашкова - Небо над бездной
В мысленном перечне возможных кандидатов на роль тирана никакого Сталина не было. Федор вычеркнул его, уничтожил, отправил в Тифлис доучиваться в духовной семинарии. А если семинарию закрыли, пусть шьет сапоги!
К рассвету похолодало, но Федор не замечал этого. Он согрелся от быстрой ходьбы, от степа. Осталось пройти всего несколько кварталов. Уже был виден знакомый поворот, станция эсбана.
Позади раздался тихий рык мотора, фары осветили Федору кусок пути. Он не оглянулся, прибавил шагу, побежал. Голова взорвалась болью, брызнули слезы. Древние твари сигнализировали о смертельной опасности, сейчас это только усугубляло опасность, мешало бежать. Нельзя убежать от автомобиля, но можно нырнуть в темноту парка, перемахнуть парапет, спуститься по откосу к реке, спрятаться там. Вдруг не найдут?
Взвизгнули тормоза, из автомобиля выскочили сразу трое. Последнее, что он успел почувствовать, – резкий запах эфира. Это было уже лишнее, он и так потерял сознание.
* * *Вуду-Шамбальск, 2007
Соня боялась собственного страха, и получался замкнутый круг. Она заметила, что в разговоре с Хотом слова не имели смысла. Он задавал вопросы, она на них не отвечала, но он как будто не обращал на это внимания. Ему нужны были ее эмоции, а не слова. Соня чувствовала, что он желает поговорить о результатах анализа крови, ему не терпится узнать, как сильно впечатлили ее загадочные особенности жидкости, которая течет в его жилах.
«Нет уж, этого удовольствия я ему не доставлю», – решила Соня и сказала:
– Господин Хот, я устала и хочу спать.
– Да, конечно, сию минуту все устрою, – пообещал Хот и исчез.
Она осталась одна за столом. Вокруг галдели, смеялись. Некоторые гости уже крепко напились. Пожилая полная дама пустилась в пляс, скользила между столами, извивалась и трясла бюстом. Певец, исполнитель шлягера про светофор, без стеснения целовался со своим юным другом.
Соне стало скучно и противно. Дима все не появлялся. Она запретила себе думать о нем.
«Какое мне дело? Мне никто не нужен. Господи, ну куда же он делся?»
Хот вернулся вместе с Йорубой.
– Соня, если вы устали и желаете отдохнуть, милости прошу в мой гостевой дом! Комната для вас готова.
– Спасибо за гостеприимство. Я хочу уехать, мне нужно связаться с водителем, но у меня нет телефона.
– Зачем водитель? Никуда вы не поедете, я вас не отпускаю, – Йоруба одарил ее широкой улыбкой, шутовски поклонился и убежал.
– Софи, там пурга, ехать опасно, – тихо сказал Хот.
Соня растерянно огляделась, надеясь увидеть Диму. Не увидела. Кольт и Орлик тоже исчезли, за столом у эстрады сидела Светик и еще какие-то незнакомые люди.
– Я хочу уехать, – упрямо и безнадежно повторила Соня.
– Вы останетесь здесь.
– Почему?
– Я уже объяснил вам, Софи. Там пурга, она усиливается с каждой минутой. Штормовой ветер. Ехать опасно, и никто вас не пустит.
«Главное – уйти из этого зала, подальше от пьяных рож, от внимательных студенистых глаз Хота», – решила Соня и спокойно произнесла:
– Мои вещи в машине.
– Софья Дмитриевна, все уже в вашей комнате, – прозвучал позади нее вкрадчивый мягкий мужской голос.
Она оглянулась. У нее за спиной стоял смуглый голубоглазый красавец лет тридцати, гипертрофированно мужественный, с широкими черными бровями и остриженными под бобрик светлыми волосами.
«Забрали вещи из машины. А куда дели Фазиля?» – подумала Соня.
– Вашего водителя отправили в город, – сказал Хот. – Познакомьтесь, это Никита, он проводит вас в гостевой дом. Спокойной ночи, Софи.
– Погодите, как же отправили водителя в пургу? – спросила Соня. – Вы сказали, что ехать опасно.
– Он отчалил пару часов назад, пурга началась позже, – объяснил красавец.
– Софи, расслабьтесь. О чем вы думаете? Водитель, телохранитель. Какое вам до них дело? Опомнитесь. Кто вы и кто они? – мягко, с философской задумчивостью произнес Хот.
Свет погас, оркестр заиграл нечто томное, по залу поплыли разноцветные блики. Хот растворился в этой пестрой темноте.
– Софья Дмитриевна, почему вы такая грустная? – красавец все еще стоял позади, положив руки на спинку ее стула. – Смотрите, танцуют, позвольте, я приглашу вас. Вы можете называть меня Ник.
Прямо возле столика, задевая стулья, танцевал бывший певец со своим бойфрендом. Он, как мешок, висел на мальчике, обвив его шею руками, и тихо, жалобно подвывал музыке. Неподалеку продолжала танцевать пожилая полная дама, все так же извивалась и трясла бюстом в печальном одиночестве. Водочный магнат, обняв хрупкую спутницу, погрузил свой выразительный пятачок в ее декольте и монотонно покачивался.
Руки красавца Ника скользнули со спинки стула Соне на плечи.
– Где мой охранник? – спросила Соня и резко передернула плечами.
– Простите, Софья Дмитриевна, это мне неизвестно. – Он убрал руки, отступил на шаг и почтительно поклонился: – Я вижу, вы устали, раздражены. Позвольте, я провожу вас в гостевой дом.
– Нет. Я должна поговорить с Петром Борисовичем. Будьте любезны, найдите его.
«Я тяну время, жду Диму, – подумала Соня. – Допустим, сейчас эта мужественная кукла отыщет Кольта. Что я скажу ему? Спрошу, как ему удалось подружиться с господином Хотом? Потребую отправить меня домой, в Москву? Или в Зюльт-Ост, к дедушке?»
Красавец отошел на пару шагов и с кем-то совещался через переговорное устройство. Соня вытащила сигарету из пачки, которую оставил на столе Дима. Зажигалку не нашла, но тут же вспыхнул огонек. Ник дал ей прикурить.
– Петр Борисович уже отдыхает. Мне сказали, что беспокоить его неудобно. Завтра утром вы с ним обязательно увидитесь.
– Тогда найдите Орлик Елену Алексеевну.
Ответа Соня не услышала, оглушительно загрохотал рок. Толстые цветные лучи носились по темному залу, пульсировали в бешеном ритме, выхватывали из мрака фрагменты фигур, синие головы, красные руки, зеленые ноги. Соне показалось, что где-то возле эстрады в лиловом световом овале мелькнуло лицо Димы, вспыхнули стекла очков. Цветные части тел дергались, прыгали, мелькали. Соня поднялась, медленно двинулась к эстраде сквозь эту пятнистую густую мглу, как сквозь морскую воду, кишащую радужными медузами. Подошвы туфель неприятно скользили по паркету, пляшущие невидимые фигуры задевали, толкали, что-то холодное, влажное прикоснулось к локтю.
– Софья Дмитриевна, вы все-таки решились потанцевать? – сквозь адский грохот прорвался голос Ника.
Твердые ледяные пальцы стиснули ее запястье. Она попыталась выдернуть руку.
– Нет, не пущу! В темноте я вас потеряю!
– Ладно, все, отведите меня в гостевой дом! – прокричала Соня сквозь грохот рока.
Ледяные пальцы скользнули от запястья к кисти. Проворно лавируя между столиками и прыгающими, дергающимися танцорами красавец повел ее к выходу. Пока они пробирались сквозь ресторанный зал, несколько раз ей опять почудилось лицо Димы, то в зеленой, то в алой вспышке. Она вздрагивала, а спутник еще сильнее сжимал ей руку, приостанавливался, кричал в ухо:
– Что? Что такое?
Когда подошли к выходу, она в последний раз оглянулась, но ничего, кроме пляшущих разноцветных пятен, не увидела.
В пустом светлом фойе грохота почти не было слышно, однако в ушах все еще звенело, и в глазах продолжали прыгать цветные пятна. Соня резко выдернула руку из холодных цепких пальцев, быстро подошла к креслу, села и сказала:
– Я никуда не пойду, пока здесь не появится мой охранник.
– Ну, Софья Дмитриевна, зачем так нервничать? Давайте я буду вас охранять, – красавец Ник элегантно присел на подлокотник кресла и, как бы ненароком, положил руку Соне на колено.
Лицо его оказалось совсем близко, и повеяло знакомым тухлым запашком.
– Не смейте меня трогать. Быстро, сию минуту, разыщите моего охранника, – произнесла она, отворачиваясь от вонючей пасти.
Он убрал руку, медленно поднялся с подлокотника, отошел на пару шагов и стал тихо совещаться с кем-то через рацию. Как ни прислушивалась Соня, ей не удалось разобрать ни слова, хотя говорил он по-русски.
Через фойе прошло трое ряженых из службы безопасности Йорубы. Высокая блондинка в узком парчовом платье процокала к дамскому туалету. Соне показалось, что это та самая блондинка, которую она видела в ресторанном зале рядом с Димой. Ей даже пришла в голову мысль окликнуть ее, спросить, где тот молодой человек в очках, с которым она беседовала минут сорок назад. Но мысль показалась идиотской.
«Я просто буду сидеть здесь и ждать Диму. Они не могут ничего сделать со мной насильно, – думала Соня, – им нужно добровольное согласие. Да, со мной ничего не сделают. А с Димой?»
– Софья Дмитриевна, я все выяснил. Вашего охранника нет на территории дворца. Он уехал вместе с шофером.
Красавец Ник не решился опять присесть на подлокотник, он встал напротив, смотрел сверху прозрачными голубыми глазами. Вранье было таким очевидным, а глаза излучали такое приторное влажное сияние, что Соня засмеялась. Красавец по-своему истолковал ее смех, улыбнулся, протянул руку и зашептал с придыханием:
