Артур Омре - Риф Скорпион (Сборник)
Баркли ухватил меня за левую ногу и попытался завалить. Барфилд уже добежал до кокпита. Тут яхта накренилась, он потерял равновесие и полетел прямо на меня. Я дал ему в челюсть. Удар удался на славу. Он попытался обхватить меня руками. Я отпихнул Баркли ногой, понимая, что теперь он спять попытается достать пистолет, потом отступил к скамье и, опершись о нее для равновесия, толкнул Барфилда ногой в грудь. Он свалился. Я еще раз лягнул ногой назад, потом скользнул через перила и нырнул в воду.
Еще в воздухе я подумал о том, чтобы не потерять ориентацию. Мне надо найти Шэннон в темноте, а ориентиров практически никаких, только место, где я сам вошел в воду, и примерное направление движения яхты. Через минуту, более не сдерживаемая рулем, «Балерина» изменит курс. Вынырнув на поверхность, я первым делом посмотрел на ее ходовые огни. Она разворачивалась.
Я поплыл назад. Одежда и ботинки стесняли движения, но остановиться и снять их было нельзя. Сначала надо найти Шэннон. Меня захлестнула волна. Потом еще одна. Я постарался плыть с учетом угла сноса, удерживая прежнее направление.
До яхты теперь было ярдов пятьдесят — семьдесят пять, и она уже развернулась ко мне бортом. Я видел горевший рубиновым светом ходовой огонь на ее правом борту, который ходил вверх-вниз из-за качки. Я огляделся. Мне удалось заметить что-то белое, то ли спасательный пояс, то ли ее светлые волосы, но только на секунду, сбивали с толку белые барашки на волнах.
Я крикнул, не очень, впрочем, громко:
— Шэннон! Шэннон!
Ответа не было. Может быть, я проплыл мимо нее? Мне стало не по себе, и я снова крикнул. На этот раз, я услышал ее голос:
— Я здесь, за этой…
Голос ее прервался: видно, ушла под воду. Она была где-то слева от меня. Я повернул туда.
Меня накрыла еще одна волна. Потом я очутился на поверхности в разрыве между двумя волнами. Она вынырнула совсем рядом со мной.
«Слава Богу!» — сказал я про себя и ухватил ее за платье. Она крепко обхватила меня за шею и попыталась подтянуться повыше. Мы ушли под воду. Вдруг во мне все похолодело, хотя вода была теплая, как парное молоко. Она держалась за меня обеими руками! Мы вынырнули на поверхность.
Я стряхнул с лица воду.
— Шэннон! Где спасательный пояс?
Хватая воздух ртом, она с трудом выговорила:
— Он… я… Я потеряла его.
ГЛАВА 12
На нас накатила еще одна волна. Она захлебывалась и цеплялась за меня.
— Когда я оказалась в воде… он вырвался у меня из рук. Когда вынырнула… на минуту увидела его и все… его отбросило прочь волной.
Я почувствовал, что меня охватывает паника, но постарался преодолеть ее и трезво осмыслить ситуацию. Он, наверное, недалеко, не дальше двадцати футов. Надо плыть в направлении ветра. Ветер, конечно, гнал пояс быстрее, чем Шэннон. Нас подняло волной. Я стряхнул воду с лица и стал дико озираться, но ничего не разглядел, кроме пены да белых барашков на гребнях волн, тускло поблескивавших в темноте. Шэннон снова утянула меня под воду, Я заработал ногами и выплыл на поверхность.
Она билась в воде, как будто хотела из нее выбраться, — верный способ утонуть. Я с усилием оторвал ее руки от своей шеи и резко сказал:
— Расслабьтесь. Ухватитесь за мой ремень и ложитесь на воду.
Это сработало. Она взяла себя в руки и сделала, как я сказал. Когда она приняла горизонтальное положение, то сразу стала лучше держаться на воде, и мне больше не приходилось поддерживать ее на плаву. Я повернулся на бок и поплыл, каждые несколько секунд поднимая голову над водой и отчаянно озираясь в надежде разглядеть в темноте спасательный пояс.
Так прошло, должно быть, несколько минут. Мне они показались вечностью. Мы, наверное, проплыли мимо пояса. Надо вернуться. Но куда? Неизвестно, откуда мы начали и в каком направлении нас сносило течением. Ориентиров никаких не было. Даже яхта не была ориентиром, она ведь тоже дрейфовала.
Еще через пять минут я понял, что все пропало, во всяком случае, что касается пояса. Он мог быть в сотне ярдов от нас в любом направлении. Теперь нам его в жизни не найти.
На яхте взревел стартер, потом заработал мотор. Они уже убрали парус и теперь шли на моторном ходу назад — искать нас. Ходовые огни качнулись, потом я увидел их оба сразу, на одном уровне. Яхта шла прямо на нас. При этом они шарили вокруг яхты лучом фонаря. Я поплыл в сторону, тяня Шэннон за собой.
Они медленно прошли мимо. Луч фонаря скользнул по воде футах в десяти от нас. Через минуту мотор замолк, яхта замедлила ход, и ее стало сильно качать.
— Мэннинг! — раздался голос Баркли. — Вы меня слышите? Вам не добраться до берега. До него почти десять миль. Подайте голос, мы подберем вас.
Мы замерли, «стоя» в воде, так что на поверхности были только наши лица. Я почувствовал, что Шэннон дрожит.
— Мы можем доплыть без спасательного пояса? — прошептала она.
— Не думаю, — сказал я. В этом я не мог ей солгать.
— А один вы доплыли бы? Если я вернусь к ним!
— Нет, — ответил я.
Нас накрыло волной. Когда мы вынырнули на поверхность, она проговорила, задыхаясь:
— Может быть, без меня вы выплывете. Я обязана дать вам этот шанс.
Она не поняла, что я имел в виду. Я объяснил.
— Если вы будете у них в руках, они могут заставить меня вернуться.
Она поняла.
— Давайте попробуем доплыть, Билл, — сказала она.
— Должен вас предупредить, что мы, наверное, утонем, — сказал я.
Она боялась воды, она иногда впадала в панику, как любой человек, но, когда надо было принять решение, она проявляла удивительную выдержку.
В этот момент она тоже проявила поразительное мужество. Она знала, что случится, если мы вернемся. Знала и то, что, если не вернемся, скорее всего, не доживем до рассвета.
И спокойно сделала свой выбор.
— Надо плыть, — говорит. Помогите мне раздеться.
Я помог ей. Застежка платья у нее была на спине. Когда я расстегивал ее, пальцы меня не слушались, но потом мне удалось все расстегнуть, и она стащила платье и комбинацию (я при этом поддерживал ее за талию). Мы ушли под воду в объятиях друг друга, и я всем телом ощутил прикосновение ее роскошной плоти. Когда мы вынырнули, то увидели, что «Балерина» дрейфует в подветренную сторону к северу от нас. Баркли все звал нас, сыпал обещаниями. Я почувствовал невыразимую горечь и принялся нудно и беспомощно ругать их последними словами.
— Извините, — сказал я, спохватившись.
— Ничего страшного, — ответила она. — Думаете, я не знаю этих слов? Сама сказала бы то же самое, да никак не могу отдышаться.
Пояс с резинками для чулок у нее был совсем узенький. Она его расстегнула, и я помог ей стянуть чулки.
— Так пойдет? — спросила она, чуть задыхаясь от того, что опять хлебнула воды.
— Да, — ответил я,
Я разделся до трусов и сказал ей, чтобы ухватилась левой рукой за их пояс.
— И работайте ногами, — говорю. — Потихоньку-полегоньку, ни в коем случае не напрягайтесь особенно. Когда устанете, ложитесь на воду и отдыхайте.
Сияния над городом больше не было видно, но я сориентировался по Полярной звезде и поплыл на северо-запад. Плыл я медленно. Волны нагоняли нас и накрывали с головой, потом уходили дальше в направлении ветра, а мы оказывались на поверхности среди белой пены. Мне почти совсем не приходилось тратить усилий на то, чтобы тянуть ее, она работала ногами.
— Не переусердствуйте, — сказал я ей. — Медленно, очень медленно. И не думайте ни о чем.
«А ты молчи, не сбивай дыхание разговорами», — мысленно сказал я себе.
Я старался вспомнить, каково направление течения в этом месте, но не мог. Сейчас прилив, это нам на руку, но отлив начнется задолго до того, как мы доберемся до берега, тогда нас начнет сносить в море. Мы можем проплыть несколько часов, но в конце концов, конечно, выбьемся из сил и сможем только держаться на плаву. После этого конец наступит очень и очень быстро.
Может быть, нам каким-то чудом удастся добраться до берега? Пару раз я уже плавал на такое расстояние. При такой температуре воды, как в заливе, тело охлаждается очень медленно. Направление волн и ветра нам благоприятствует. Нет, не надо обманывать себя. Никогда прежде мне не приходилось покрывать такое расстояние вплавь после почти двух суток без сна. К тому же мне не надо было тянуть за собой еще одного человека. Даже если у меня будет все в порядке, она выбьется из сил, начнет биться в панике, утянет нас обоих под воду, и — конец. Я постарался выбросить эти мысли из головы.
Я увидел ходовые огни «Балерины». Она развернулась и прошла несколько сотен ярдов против волны. Потом снова развернулась и прошла с полмили в направлении ветра. Они думали, что у нас спасательный пояс, поэтому продолжали поиски.
Время шло. Я плыл и плыл. Чередование гребков стало однообразным. Потом мне начало казаться, что я плыву уже целую вечность, что я никогда ничего другого не делал, а с самого рождения все плыву к берегу, а он все удаляется и удаляется, и расстояние до него по-прежнему девять миль. Большая Медведица опускалась за горизонт, восходила Кассиопея, как будто поворачивался гигантский штырь, насажанный на Полярную звезду. Скоро рассвет.
