Лиза Марклунд - Место под солнцем
– Вы находитесь под наблюдением полиции, – сказала Фатима. – Я предупреждала Астрид, но она не желала меня слушать. Она говорила, что у нее нет иного выбора.
Двери комнаты были приоткрыты, и оттуда на пол холла падала узкая полоска света. Анника прокралась вдоль стены и заглянула в щель между дверью и косяком.
Комната оказалась большой гостиной. Филипп Андерссон стоял спиной к двери. Из-под черной штормовки виднелся воротник белой рубашки. С ног на пол натекла порядочная лужа.
– Хорошо, что на нее давили, – сказал Андерссон. – Она же снимала деньги, чтобы финансировать этот чертов теннисный клуб.
Анника немного переместилась, чтобы увидеть другую часть комнаты. Она была скудно освещена стеариновой свечой в подсвечнике и двумя масляными светильниками. Дальше она рассмотрела Фатиму, которая сидела на диване с ребенком на коленях – понятно, что с одним из внуков. На стоявшем еще дальше кресле, взявшись за руки, сидели Сюзетта и молоденькая девушка, наверное, Амира. Они были насмерть перепуганы. Еще в комнате находились две женщины, наверное, служанки. Обе плакали. Рядом с ними стояли мужчина и женщина, которую Анника видела сегодня утром из окна. Женщина держала на руках ребенка. Это были Мариам, Аббас и их маленький сын.
Похоже, Филипп Андерссон загнал в гостиную всех, кого нашел в доме. Никто из тех, кто здесь находился, не был ранен.
– Не стоит брать на себя столь тяжкое бремя, – сказала Фатима. – Позвольте мне об этом позаботиться.
– И ты будешь распоряжаться гибралтарскими счетами? Где деньги?
Фатима не ответила.
– Считаю до десяти, – сказал Филипп Андерссон. – После этого я начну с ребенка на твоих коленях. Один.
Анника отпрянула. У нее зашумело в ушах и затряслись руки. Что она может сделать? Кому-нибудь позвонить? Где здесь телефон? Она не видела здесь ни одного аппарата, не видно было и телефонного кабеля, который бы шел к дому.
Она посмотрела вниз, но не увидела ничего, кроме темноты.
– Два.
Анника прекрасно понимала, что собирается делать Филипп Андерссон. Он убьет всех, независимо от того, получит деньги или нет. Он убьет малышей, Сюзетту, Амиру, плачущих служанок. Он застрелит их так же, как он застрелил Ахмеда.
Что делать?
– Три.
Он стоял в двух – двух с половиной метрах от двери.
Анника окинула взглядом холл.
Было темно, она различала лишь неясные контуры.
Она торопливо дохромала до библиотеки и заглянула в полумрак комнаты.
Из гостиной донесся голос Филиппа Андерссона:
– Четыре.
Она до предела напрягла зрение и оглядела комнату – кожаные диваны, книги и обеденный стол. Подноса на нем не было.
Она разглядела бронзовую пепельницу на мраморном столе между диванами.
Скользнула туда и схватила пепельницу со стола. Своей тяжестью и массивностью она не обманула ожиданий Анники. Боль отдалась в ступне, когда Анника отступила к двери, прижимая к животу тяжелый металлический предмет.
– Пять. Где деньги?
– Это не твои деньги, Филипп. Мы можем прийти к соглашению, ты и я. Опусти оружие, отпусти детей и слуг, мы с тобой поговорим и найдем решение.
– Шесть. Я буду говорить только на моих условиях. Надо было спрашивать у Астрид, у того, кому принадлежали все эти чертовы коды, документы и свидетельство о регистрации предприятия. Семь.
– Филипп, может быть, довольно смертей, страданий…
– Восемь.
– Хорошо, Филипп, я скажу, где находятся деньги.
Анника заглянула в комнату. Филипп Андерссон сделал крошечный шажок в сторону Фатимы и ребенка.
Он наслаждается своей властью, и он действительно убьет их.
– Девять.
Надо использовать последний шанс.
Анника подняла над головой пепельницу, сделала глубокий вдох и вбежала в комнату. Филипп Андерссон стоял в трех метрах от нее. Острая боль пронзала ногу до колена при каждом шаге.
Одна из плакавших женщин, увидев Аннику, дико закричала.
Изо всех сил Анника швырнула пепельницу в голову Андерссона.
Краем глаза он уловил движение Анники и повернул голову в ее сторону в тот момент, когда в него попала бронзовая пепельница.
Анника сразу поняла, что ее замысел провалился.
Пепельница попала ему не в затылок, а в ухо и плечо. Он пошатнулся, выронил винтовку, но устоял на ногах.
– Что за?..
Анника метнулась вперед и подняла с пола винтовку, такую же, что лежала во дворе рядом с трупом. Она попыталась убежать, но Филипп оказался проворнее. Он вырвал ружье из ее рук и толкнул Аннику так, что она грохнулась на спину у его ног. Он направил винтовку ей в лоб. Лицо его дрогнуло, когда он узнал ее.
– Какого черта ты здесь делаешь? – удивленно воскликнул он.
Анника была не в силах ответить. Она едва не обмочилась от ужаса.
Филипп Андерссон потрогал ухо, посмотрел на кровь на пальцах. Изумление в его глазах сменилось яростью.
– Я тебя предупреждал, – сказал он. – Я пытался отучить тебя от привычки совать нос в чужие дела.
Он снял винтовку с предохранителя и снова прицелился Аннике в лоб. Сейчас он сделает с ней то же, что сделал с Ахмедом. Она успела подумать, что у нее двое детей, что это невозможно, он не сделает этого…
В этот миг голова Филиппа Андерссона взорвалась.
Женщины подняли крик, в комнате повисло гулкое эхо выстрела.
Анника уставилась на труп, который зашатался над ней, складываясь так, будто в нем не было костей. Она стремительно отползла в сторону, чтобы тело Филиппа не упало на нее. Труп с глухим стуком грохнулся на персидский ковер.
Крик служанок перешел в невыносимый фальцет. Сюзетта и Амира, съежившись в кресле, прижались друг к другу. Фатима закрыла ладонью лицо ребенка.
Анника поползла, поползла прочь от трупа, прочь от двери. Она ползла, пока не наткнулась на статую, которая опрокинулась от толчка.
В гостиную вошел человек с автоматом в руках. Это был такой же автомат, какой Анника подобрала рядом с трупом во дворе. Из дула автомата вился дымок.
Сюзетта и Амира закричали.
Анника посмотрела на человека и узнала жесткий профиль, прямые плечи, мокрый конский хвост и вздернутый подбородок.
– Они убьют нас, – кричала Сюзетта, – отравят газом!
Женщина не обратила на этот крик никакого внимания.
Она положила автомат на пол и подошла к мертвецу. Опустившись рядом с ним на колени, она погладила руку, все еще сжимавшую спусковой крючок винтовки.
– Прости, – прошептала она, – прости, Филипп, но всему этому надо было положить конец.
Она уронила голову на руки и расплакалась.
К ним подбежал Аббас, снял автомат с предохранителя и направил на незнакомую женщину.
Анника вскочила на ноги и, бросившись вперед, заслонила ее собой, протянув руки к Аббасу.
– Не стреляй! – крикнула Анника. – Она должна жить. Она из полиции, ее зовут Нина Хофман.
Гроза миновала.
Задул теплый ветер. Он врывался в дом через открытые двери, гулял по лестницам, холлам и комнатам, двери которых были теперь распахнуты настежь.
Фатима встала и отдала ребенка, которого держала на коленях, Амире и Сюзетте.
Она подошла к трупу на полу и долго смотрела на него. Он лежал на животе. Руки были вытянуты вдоль тела, винтовка осталась прижатой к правому боку. Головы практически не было. Женщины замолкли. Все молчали, даже дети не плакали.
Потом Фатима посмотрела на Аннику и Нину:
– Есть здесь кто-нибудь еще из ваших людей?
Анника откашлялась и посмотрела на Нину, но она смотрела в пол и, казалось, не слышала, что происходило вокруг.
– Во дворе лежат еще два трупа, – сказала Анника.
– Зине и Ахмед?
– Ахмед там, а Зине я не видела.
Фатима кивнула ей и Нине:
– Вы вдвоем снесите его вниз и положите возле конюшни. Потом вернетесь, скатаете ковер и положите его в прачечной за кухней. Потом пройдете по комнатам, посмотрите, есть ли еще ковры, которые надо чистить, и тоже снесете их в прачечную.
Анника удивленно посмотрела на эту женщину. Казалось, все происшедшее нисколько на нее не подействовало. Потом она обратилась к своему зятю Аббасу, который до сих пор стоял подняв снятый с предохранителя автомат Нины.
– Аббас, – сказала Фатима, – займись электричеством. Потом собери оружие и запри его там, где оно должно быть. Затем выведи во двор бульдозер и маленький прицеп. Девочки!
Это относилось уже к Амире и Сюзетте.
– Отнесите детей на кухню. Дайте им поесть. Потом отнесите их в мою спальню и почитайте. Постарайтесь, чтобы они заснули.
Первой зашевелилась Амира. Она поставила племянника на пол, подала Сюзетте руку, помогла ей встать с кресла, подошла к сестре и взяла у нее второго ребенка. Аббас поставил автомат на предохранитель, повесил оружие на плечо, поднял с пола оружие Филиппа и вышел из комнаты.
Потом ожила Нина.
Она подошла к тому месту, где у трупа была голова, и наклонилась над ним.
– Мы не сможем его нести, нам придется его волочить, – сказала она. – Нам нужен пакет или что-нибудь, чтобы завернуть голову, иначе мы вымажем кровью все ковры в доме.
