Эдуард Фикер - Современный чехословацкий детектив
— Продолжайте, смелее, — мягко подбодрил капитан Экснер, — запутывайтесь в свои сети.
— Он знал про нас. Как-то раз подмигнул мне и тихо спросил: «Ну что, придет пан доктор?»
— Вот-вот, — добавил Гаусер. — И если уж начистоту до конца, то однажды он мне сказал: «Да, девочка что надо». И было ясно, кто эта девочка: мы стояли на площади, а Ольга шла прямо к нам.
— Что-то не похоже на ворчливого старика.
— Да не был он ворчливым, — возразил Гаусер. — Нелюдимый немного. Рассеянный, непостоянный, беспокойный.
Капитан Экснер вздохнул.
— Час поздний. У вас впереди ночь. Расстанемся и пока не будем делать никаких выводов. В отделение завтра не ходите. Если понадобится, я вас вызову. Само собой, каждого в отдельности. — Он осторожно погасил сигарету. — Надеюсь, я не заблужусь.
— Вам не надо идти в обход. — Ольга, придержав простыню, соскользнула с постели. — Пойдемте. Вон те двери ведут прямо в лоджию. А на лестнице не заперто.
— Спасибо и извините меня. Такая служба...
Капитан Экснер вышел в теплую лунную ночь.
104В погребке он уселся к столу и положил ключ перед Эрихом.
— Благодарю. А куда делся пан доктор Медек?
— Пошел спать, — ответила Лида Муршова. — Ты его не встретил?
— Да нет. — Экснер медленно поднял рюмку. — Люди, я умираю с голоду. А здесь ничего приличного уже не дадут. У пана доктора Медека есть ключ от замка?
— Нет. Он всегда берет его утром у пани Калабовой. Ты что, так все время и будешь о чем-то спрашивать?
— Значит, он оскорбился. — Экснер почти залпом выпил вино. — Бедняга... Пан старший!
— И всегда-то ты все знаешь, — недовольно заметила Лида, — Ему не понравилось, что я понесла тебе коньяк.
— Ничего, это пройдет, — тихо засмеялся он, — если ты захочешь.
— Не захочу, — возразила она.
— Пан старший официант... Мне бы чего-нибудь поесть. Чего-нибудь... А может, и не чего-нибудь, а поосновательней, только поскорей.
— Извольте, можете выбрать из холодных закусок.
— Только не холодное.
— Тогда, если угодно, свиная отбивная с гарниром...
— И больше ничего?
— Весьма сожалею... — Старший официант был молод и смотрел дерзко. Экснеру он не понравился. — Уже поздно.
— Какой гарнир?
— Что, простите?
— Я спрашиваю, — устало сказал Экснер, — какой гарнир к отбивной.
— Обычный.
— Повар еще там?
— Он уже кончает, но отбивную...
— Скажите ему, пусть даст на гарнир печеные яблоки.
— Простите?
— Пусть подаст к отбивной печеные яблоки. Если он настоящий повар, то поймет. А ты не хочешь попробовать, Лида?
— Хочу.
— Тогда две отбивные.
Усатый «ирландец» поднес к губам саксофон. Длинноволосый парень тронул клавиши.
— Лида...
— Да?
— Немного движения перед едой не повредит. Тем более что у нас уже есть опыт.
После полуночи они вышли на площадь перед погребком. К стволу старой липы устало прислонился мужчина. Заметив их, он поднял голову. И, вытянув руку, поднял указательный палец.
— Эй!.. Эй!.. — повторял он настойчиво. — Эй!.. — Он опустил голову. — В замке привидения!
— Ну конечно, — согласился Экснер. — В этом никто не сомневается.
— Нет, вы подумайте! — Мужчина махнул рукой в сторону замка. — Я точно знаю.
— Да ну?
— Вот вам и ну. Потому я так и нажрался, парень. То есть, парни. Пардон, мадам...
— В самом деле? — усомнился Экснер.
— Ты слушай. Иду я себе, гуляю. И вдруг — протяжный визг! Протяжный, понимаешь? Пардон, мадам. Протяжный. Я вздрогнул, глянул наверх. Не обманывает ли меня... Что? Да слух. А в окнах замелькал свет. Вон в тех. Другой на моем месте наложил бы в штаны. Пардон, милостивая пани... Да-а. Тут бы любой нажрался. На моем месте. Вот я и говорю: привидения.
— Я в этом никогда не сомневался, пан Штрунц, — серьезно сказал капитан Экснер.
— Эй... а ты кто?
— Экснер.
— Я тебя не знаю. А ты меня знаешь.
— Я тогда был маленький, пан Штрунц. Вы меня не помните.
— Ну да, ну да... — Пьяный опять сник. — Ну да... — И тихо уснул.
Они простились с Эрихом и направились к площади. Потеплело, с запада дул влажный ветер.
— Вообще-то я думал отвезти тебя домой, — сказал капитан Экснер Лиде. — Но потом мне так захотелось выпить вина...
— Ты должен был запить привидение, как пан Штрунц? Кстати, ты что, знаешь его?
— Да, немного, — ответил капитан Экснер с ледяным спокойствием. — Когда я был маленьким, он частенько целовал меня.
И вскрикнул от щипка в бок.
105Люстра под потолком светила неуютно.
Экснер зажег лампу на ночном столике.
— Печально, — сказала она, — у меня с собой абсолютно ничего нет. Кроме жидкого крема.
— Тогда, значит, все в порядке, — возразил он. — И зеркальце, да? И помада? У тебя есть все. Держи — вот моя пижама. Займись пока своим лицом, а я сполоснусь.
Он подошел к умывальнику и стал плескать воду на себя и на пол.
— Поздновато малость, — заметил он, устраиваясь на диване. — Одну подушку я возьму себе. Нет, не надо мне было ни есть, ни пить. С полным желудком человек утрачивает сообразительность, и остроумие, и... Пожалуйста, ванная свободна.
Экснер уселся на диван, привалившись к стене. Стена холодила, и он подсунул под спину подушку. Сложил руки на коленях.
— Не смотри, — предупредила Лида,
— Ну, конечно, — Он закрыл глаза.
Время от времени Лида взглядывала на него и не могла не признать, что он удивительно послушен.
А он попросту спал. Приоткрыл рот и едва не захрапел.
— Михал...
Она уложила его на диван и укрыла одеялом. Он был все так же послушен. Приоткрыл глаза.
— Спишь? — спросила она.
— Нет. Ну что за жизнь, — ответил он вяло.
Она скользнула в постель, свернулась клубочком под одеялом. Выключила свет. Полной темноты в комнате не было: на опущенные жалюзи падал свет уличных фонарей.
Лида вдруг вспомнила, что не заперла дверь.
Но сказала себе: ну какой вор сюда полезет?
В комнату, где спит капитан Экснер...
Ей даже стало смешно, только рассмеяться она уже не успела, потому что уснула.
106Кто-то взял его за плечо. Он не открыл глаз. Тогда этот кто-то осторожно потряс его. Пришлось открыть глаза.
На диване сидел Беранек, приложив палец к губам и указывая глазами на постель. Экснер повернул голову. Увидел на подушке очень красивую руку, которая высовывалась из-под очень длинных волос.
Беранек показал на свои часы — половина шестого. Затем встал и на цыпочках, покачиваясь, направился к двери. На пороге он обернулся и жестами объяснил Экснеру, что будет ждать у входа.
Михал Экснер тихо вздохнул.
Вылез из-под одеяла, тихонько побрился и оделся. Написал на листочке печатными буквами:
Я Т Е Б Я Н А Й Д У.
Надел ботинки и покинул комнату. Внизу он сухо сказал Беранеку:
— Ведь ночь на дворе.
— Уже день, — весело ответил Беранек, — свеженький, как умытый.
— Да ведь облачно.
— Погодка для сенокоса — как по заказу. Сенокос уже начался. Под руководством надпоручика Влчека.
Экснер пропустил его замечание мимо ушей: ему было не до разговоров, к тому же завтрак — бог весть когда. Он молча шагал через площадь и по крутой улице спустился к мельнице.
Поручик Беранек сказал правду. Двое ребят надпоручика Влчека, которые по случайности умели обращаться с косой, выкашивали заросший бурьяном и крапивой участок между ведущей к мельнице протокой, ручьем и садом Йозефа Коларжа. Внизу покос ограничивали сливавшиеся протока и ручей, а наверху — старая каменная стена мельничного двора и почерневший от времени сруб бывшей риги. Сейчас один из добровольцев продолжал работу за ручьем, в направлении дороги от плотины к домишку Коларжа и прочим халупам «У цыган», а второй принялся за сад Коларжа.
Запах стоял — как в разгар сенокоса.
Они спустились по тропке к подгнившим мосткам. Тропинка была сейчас хорошо видна, и идти по ней было очень легко. Парни сгребали в копны скошенные сорняки.
На берегу ручья стоял надпоручик Влчек. Он тоже попробовал косить и был в одной рубашке. Сейчас он пытался зажечь трубку. От него тянуло сладковатым запахом дорогого табака.
— Доброе утро, — приветствовал он их с трубкой в зубах и гордо обвел рукой выкошенный участок. — Ну что ты на это скажешь?
— Ну и как? Есть что-нибудь?
— Пока ничего. Мы еще не начинали искать. Сперва надо все приготовить. По крапиве ходить невозможно, Кроме того, — он показал трубкой, — затруднительно определить, где и что находится вокруг тропинки. — Он указал на одну копну: — Как видишь, в основном крапива. В ней прятаться никто не будет. А вообще... Ты уже был здесь?
— Однажды, — сказал Экснер. — Ходил с поручиком Шлайнером взглянуть, где он нашел топорик. Кстати, я довольно точно знаю время убийства.
— Да ну? — заинтересовался Влчек.
— Двадцать три — двадцать три тридцать. Они не смотрели на часы, когда его увидели.
![Эдуард Фикер - Современный чехословацкий детектив [Антология. 1982 г.]](/uploads/posts/books/155031/155031.jpg)
