Елена Миронова - В паутине южной ночи
Куропаткин потер лоб. Голова болела и разваливалась на кусочки, будто кто-то тыкал ему в мозг раскаленным железным прутом, похожим на тот, которым чуть не убили Корнилова. Хотя откуда ему знать, как выглядит тот прут, если он еще не обследовал место происшествия и, соответственно, не нашел орудие преступления? Вернее, на место происшествия был послан Булыгин. Он уже успел вернуться и сообщить, что обнаруженное им совпадает с показаниями потерпевшего. Под деревом валяется разбитая бутылка пива, у которой отколото горлышко. Но никакого предмета, похожего на тот, которым нанесли удар, найдено не было.
Рана на голове Дениса, судя по размерам повязки, свидетельствовала о том, что нападавший не стеснялся возможного летального исхода для человека, сидящего на лавочке, бил со всей силы.
Булыгин установил, что преступнику для того, чтобы ударить именно с такой силой, надо было либо согнуться под неудобным углом, либо просто иметь рост не более ста шестидесяти пяти сантиметров. Что, собственно, подтверждает возможность версии Куропаткина о том, что это могла быть и женщина. Женщина, которую Корнилов мог проигнорировать.
Следователь вздохнул. Три трупа за последнюю неделю, плюс нападение на Корнилова, и все пострадавшие — приезжие, не местные, которым невыгодно уменьшение потока отдыхающих, ведь вся жизнь в Сочи сосредоточена именно на них, на этих денежных мешках. Нет, может быть, они вовсе и не денежные мешки, а просто приезжают отдохнуть, копят весь год и на море только тратят, тратят, тратят… А местные зарабатывают на курортниках, продают им мороженое, сушеную рыбу, фрукты, шашлык, сдают жилье — и богатеют, богатеют, богатеют…
Так что местным выгодно, чтобы в Сочи понаехало как можно больше курортников. Поэтому вряд ли они будут их уничтожать целенаправленно. Разве что обокрасть — это завсегда с радостью.
Куропаткин потер голову в очередной раз и подумал, как было бы здорово зарабатывать на курортниках. А что? Никакой нервотрепки! Сдал домик для гостей, плюс веранду в доме на весь сезон с мая по октябрь, подключил Наташку, чтобы она готовила для отдыхающих, она ведь отличная повариха! Сам Куропаткин мог бы и возить курортников на экскурсии на своей раздолбанной «шестерке». А по таким дорогам хорошая машина и не нужна вовсе! И зарабатывал бы не меньше, чем зарабатывает в милиции, а, скорее всего, гораздо больше. И никаких трупов и выволочек от начальства. Никакой головной боли!
Собственно говоря, жена уже давно предлагала ему обычный для местных бизнес. Он отшучивался или отмалчивался. Потому что знал, что никогда не оставит свою работу. Несмотря на трупы и выволочки от начальства, на бюрократические проволочки и постоянную головную боль, Куропаткин работу свою любил и не собирался бросать ее ради того, чтобы стать жадным хозяином сдаваемой жилплощади. Или не жадным, а рачительным?
И вдруг Куропаткину пришла в голову еще одна версия: а что, если неудавшееся нападение на Корнилова было связано с предыдущими тремя убийствами? Кто-то методично уничтожает мужчин на отдыхе. Надо немедленно отследить возможные связи Корнилова с каждым из убитых.
Вообще-то. Денис собирался уезжать через два дня, так ради чего затеял это нелепое расследование? Заскучал? Решил развлечься напоследок, на прощание, так сказать? Чтобы занять свою голову, свои мысли каким-то делом, чтобы не думать постоянно об Эмме, которая погибла в тридцать два года, в самом расцвете красоты… О, Эмма была очень красива. Рыжие кудри ее завораживали… Прекрасные глаза меняли свой цвет. Утром они были голубыми, а вечером — зелеными, словом, жили своей собственной жизнью, насмешливо щурились, прикрывались роскошными длинными ресницами, наполнялись удивлением, смехом, печалью, но никогда — слезами. Денис ни разу не видел плачущую жену. Он подумал об этом только теперь и страшно удивился. Надо же, они прожили с Эммой три года, а он ни разу не видел, чтобы она плакала. Раньше ему и в голову не приходил вопрос о том, почему же она не плачет… Или повода не было? Может, он, Денис, так построил их семейную жизнь, что повода для слез у Эммы не было?
Он сник. Разве это он строил их семейную жизнь? Сплошная видимость! Хозяйкой его квартиры и его жизни была Эмма. С той самой минуты, как он увидел ее, он тут же подарил ей свое сердце, просто на блюдечке преподнес и еще слезно умолял, чтобы она приняла этот подарок. Она приняла. Осталась с ним. Только он не был больше-хозяином своей жизни. Это Эмма решала, когда делать ремонт, когда ехать в отпуск и куда, она заказывала по каталогу мебель и фыркала, если Денис покупал в супермаркете свою любимую копченую колбасу.
— Ты плебей, Корнилов, — говорила она, набивая тележку бутылочками с французскими соусами, свежими красивыми овощами и экзотическими фруктами причудливых форм. Денис клал в тележку упаковку пива и бутылку виски, Эмма же, укоризненно глядя на него, добавляла пару бутылок испанского и французского вина и упаковку минеральной воды «Перье». Она любила эту минералку и пила ее постоянно. А Денис хлестал пиво под насмешливые реплики жены. Откуда у этой, наполовину немки, девушки, дочери весьма простых родителей, такой вдруг аристократизм? Непонятно. Денис сначала думал, что Эмма таким образом набивает себе цену. Когда он впервые пригласил ее в кино, она сказала, что предпочитает театр. Когда он повел ее в ресторан, она сообщила, что вегетарианка. Когда он впервые поцеловал ее, она не стала вырываться и делать вид, будто порядочная девушка не целуется на третьем свидании и не прыгает тут же в койку. Тогда он подумал, что она занимается позерством и попросту играет свою роль — для него. Для того чтобы удержать, ухватить, не отпустить и оставить при себе. Ведь он, Корнилов, был очень выгодной партией для любой девицы. Любой, кроме Эммы. Для Эммы, хрупкой ценительницы прекрасного, он, бизнесмен средней руки, оказался маловат, слабоват. Он чувствовал себя плебеем, когда Эмма была рядом.
Эмма не учила его, она никогда не запрещала ему делать так или иначе, просто сама делала все по-своему. Так, что Денис сразу понимал, что она делает правильно, а он — нет. Любую другую девушку, которая была бы так Далека от него, он ни за что не стал бы терпеть и сразу же выгнал бы взашей из своей постели и жизни с ее «Перье» и рассказами о прекрасных древностях. Любую, но не эту рыжеволосую нимфу. Иногда он просыпался по ночам, смотрел на нее, спящую, и удивлялся, как такое чудо могло появиться на свет. И тогда ему казалось, что она прилетела с другой планеты. У Эммы были вкус и стиль, изящество и вместе с тем простота, естественность, и ни капли фальши и наигранности. Она сразу же потрясала воображение, и все окружающие говорили о ней: «Необычная девушка».
Все приятели Корнилова были влюблены в нее, так что ему пришлось ревниво охранять Эмму от них даже после свадьбы. Все в ней было прекрасно и совершенно, все в Эмме Дениса устраивало — и лицо, и тело, и характер. Он полюбил ее мгновенно. Был только один минус в их отношениях, даже не минус, а темное пятнышко — брат Эммы, Борис.
Борис был младше Эммы на четыре года, и после смерти родителей сестра трогательно ухаживала за ним. Эмма пережила период его подростковой агрессии, так называемый переходный возраст, она помогла ему закончить школу и часто навещала, когда он ушел в армию. Эмма была словно факелом, освещающим путь Бориса, а этот рыжий клоун не проявлял к ней никакого уважения. Денис всегда думал о нем с неприязнью. Если Эмма была рыжеволосая принцесса, то Борис — рыжий клоун, и не иначе. Они с Денисом сразу же невзлюбили друг друга.
Борис не давал Эмме никакой возможности личной жизни вплоть до двадцати девяти лет, пока не появился Денис. И только Корнилов справился с Борисом, лишь он смог заставить брата своей жены не мешать семейной жизни Дениса и Эммы.
Тем не менее этот Борис умудрялся постоянно влипать в неприятные ситуации, и многие щекотливые моменты приходилось решать именно Денису. Это он ездил за Эленбергом в отделение милиции, он разговаривал с его кредиторами, не говоря уж о том, что он постоянно давал Борису деньги.
Это было унизительно, но Эмма так хотела. Она очень любила брата и смотрела сквозь пальцы на все его выходки. Она искренне считала, что, раз он так себя ведет, значит, она недостаточно хорошо воспитала его, и это ее вина. Денис после очередной неприятности, когда у Бориса нашли легкий наркотик, поговорил с ним. Сказал, что такой братец доставляет неудобства Эмме и самому Денису. Он говорил долго и доходчиво. Борис кивал и тер переносицу. Денис расстался с ним очень довольный. Он решил, что Борис понял свою ошибку и больше не будет влипать в подозрительные ситуации, а если и влипнет, то не станет звонить Эмме и просить у нее помощи. Но Денис крупно ошибся. На следующий же день Эмма тихим, но напряженным голосом сообщила ему, что Борис ее брат, он был ее братом и останется им, маленьким славным мальчиком… И Денис не имел никакого права говорить с ним в таком тоне, и намекать, что Эмма абсолютно равнодушна к брату, и надеяться, что тот больше ее не потревожит.
