Уильям Бернхардт - Смертельное правосудие
- Узкая специализация. Может, у него талант?
- Трудно сказать. Во всяком случае, я пока не понял, талантлив он или просто ему не доверяют ничего другого.
- По крайней мере, он делает то, что хочет.
- Возможно. Хотя и тут у меня есть сомнения. Я не думаю, что ему действительно нравится писать. Скорее, он просто вообразил себя писателем.
В этот Момент в конференц-зал вошел Кричтон. Бен проводил его взглядом. Кричтон, опоздавший на четырнадцать минут, занял свое место во главе стола и произнес:
- Приступим к работе, господа. Попрошу не отвлекаться. Я бы хотел услышать, какие дополнения сделаны по проектам, а также что предпринял каждый из вас, чтобы помочь "Аполло" найти наиболее эффективные решения.
Бен поморщился: "Наиболее эффективные"?
Чак вынул из кейса пачку бумаг и вручил Кричтону:
- Я разработал компьютерную программу, мистер Кричтон.
С ее помощью вам будет легче держать нас в руках.
Кричтон мельком взглянул на верхний лист и снова обратился к присутствующим:
- Что еще?
Все молчали.
- Ну тогда у меня есть для вас сообщение: я хочу официально представить вам нового члена нашей команды Бенджамина Кинкейда. Должен сказать, что я просто восхищаюсь этим парнем. Бен - потрясающий юрист, и я благодарю Бога, что теперь он с нами. Мне бы хотелось, чтобы все вы по возможности активно общались с Беном. Чем чаще, тем лучше. Каждому из вас есть чему поучиться у юриста такого класса. И вообще, советую вам получше присмотреться к нему.
Бен почти физически ощутил всеобщее внимание, с каким вновь обретенные коллеги рассматривали его. Но взгляды, обращенные к нему, выражали чувства далекие от восхищения.
- Скоро у вас будет возможность увидеть Бена в деле - так сказать, с корабля на бал.
- Дело Нельсонов? - воскликнула Кэндис громче, чем ей бы хотелось. Но ведь Роб... - Она внезапно запнулась. - О, черт, извините.
- Не переживайте, я - в игре, - успокоил ее Филдер.
- Где мой кофе? - с неожиданным раздражением произнес Кричтон, уставясь на пустую чашку, стоявшую перед ним на столе. - Черт бы побрал эту Дженис. - Он развернулся вместе с креслом к стойке, на которой рядком стояли телефонные аппараты, подвинул один из них поближе к себе и набрал четырехзначный номер, соединявший с секретарем.
Бен заметил, что на той же стойке, рядом с телефонными аппаратами, стоял кофейник, полный кофе.
- Кричтон что, слепой? - спросил он шепотом у Роба.
- Тс-с, - ответил тот. - Подождите немного.
Буквально через несколько секунд после того, как Кричтон повесил трубку, в зал поспешно вошла Дженис. Она выглядела испуганной. Бен впервые видел Дженис во весь рост и был поражен глубоким вырезом и длиной ее платья. Оно было настолько коротким, что скорее привлекало внимание к ее бедрам, нежели закрывало их.
- Поторопитесь. - Голос Кричтона звучал угрожающе. - Вы пренебрегаете своими служебными обязанностями.
- Простите, мистер Кричтон. - Дженис подошла к стойке, взяла кофейник, стоявший почти впритык к руке Кричтона, и налила кофе в чашку.
Бен, ошеломленно наблюдавший эту сцену, вновь обратился к Робу:
- Он что, сам не знает, как налить кофе в чашку?
- Человек, занимающий такое положение, как Кричтон, не должен сам наливать себе кофе, - прошептал Роб. - Кроме того, он получает удовольствие, когда здесь присутствует Дженис.
- Почему?
- Сейчас поймете.
Дженис с кофейником в руках прошлась вдоль стола, вызывающе покачивая бедрами из стороны в сторону. У нее это здорово получилось, очень ритмично. Бен заметил, что Кричтон повторяет взглядом ее движение: вправо-влево, вправо-влево...
- Кто еще желает кофе? - обратилась Дженис к собравшимся.
Но все уже успели наполнить свои чашки сами.
- Благодарю, Дженис, - с удовлетворением сказал Кричтон. - Я позову вас, если мне снова понадобится налить кофе.
Дженис, продолжая покачивать бедрами, выплыла из зала.
Кричтон сдул пену и отпил кофе.
- Ладно, продолжим. Чак, познакомьте меня с отчетом о переговорах.
Чак аж подпрыгнул - весь внимание.
- Пожалуйста, сэр. - Он достал из кейса толстый блокнот и угодливо сообщил: - Переговоры о лицензионном соглашении с "Амоко" проведены и утверждены. Я принес копии.
- Не хочу слышать об "Амоко", - грубо заявил Кричтон и сделал большой глоток кофе. - Доложите лучше, как проходят переговоры с "Америтеком".
- С "Америтеком"? - Глаза Чака беспокойно забегали, как у мелкого воришки.
- Да. Я велел вам прояснить этот вопрос еще месяц назад.
Надеюсь, вы не забыли?
- Ах... ах нет. Конечно нет, сэр. - Чак обвел взглядом комнату, словно пытался найти спасательный круг. - Шелли!
Испуганная женщина чуть не выпрыгнула из кресла.
- Что-о?
- Я поручил это Шелли, мистер Кричтон. - Чак передвинул свое кресло поближе к Шелли и почти задушевно спросил: - Что вы нам скажете, дорогуша? Моя сопроводительная записка при вас.
Кресло почти полностью скрывало Шелли, и можно было разглядеть только ее лицо с выступившими на нем красными пятнами.
- Но вы дали мне это задание только в пятницу днем...
- Не оправдывайтесь, - набросился на нее Чак. - Вы прекрасно знали, что сегодня состоится служебное совещание.
- Я узнала об этом только вчера в конце рабочего дня.
- Могли бы и задержаться.
- Но мне надо было забирать Энджи...
- Дети не должны мешать работе, Шелли.
- Послушайте... - попыталась возразить Шелли и умолкла, будто осознав всю обреченность этого спора.
- Так всегда, - шепнул Филдер Бену. - Чак бездельничает, в самый последний момент взваливает работу на кого-нибудь другого, а потом его же во всем и обвиняет.
Чак повернулся к Кричтону.
- Прошу прощения за это недоразумение, сэр. Я немедленно возьму дело в свои руки. - Он снова взглянул на Шелли и с показной злостью бросил свой блокнот в кейс.
У Бена испарина выступила на лбу, хотя распекали не его.
Пока не его.
Кричтон допил свой кофе.
- Черт возьми! Херб, позовите Дженис. Пусть нальет мне еще кофе. - Он обвел взглядом сидевших за столом, словно выбирая, кого бы еще отругать. Хорошо. Кто следующий?
Глава 8
Откинувшись на складном металлическом стуле, сержант Томлинсон размышлял. На него навалилась смертельная усталость, и было отчего. Настенные часы показывали почти четыре утра, а сержант работал в библиотеке с полуночи, и это после восьмичасового дежурства на коммутаторе.
Библиотека размещалась в подвале центрального здания Главного управления. Именно в подвале, в полном смысле этого слова: обшарпанное помещение плохо проветривалось и освещалось одинокой люминесцентной лампой, свисающей с потолка. Никаких условий для работы.
Но Томлинсон не замечал неудобств. Все его внимание было поглощено изучением почерка убийцы-маньяка. Сержант пытался понять преступника и осмыслить его поступки. Убийца, очевидно, тщательнейшим образом готовил каждое свое преступление. Без сомнения, он был умен, да вдобавок еще и ловок. Любое свое действие, будь то убийство или расчленение трупа, он планировал заранее, продумывая мельчайшие детали, а потом безукоризненно исполнял. И ни на минуту не терял бдительность. В результате поймать его было чрезвычайно трудно.
Утренние часы Томлинсон потратил на просматривание многочисленных материалов ФБР, связанных с так называемыми серийными убийцами. Академия ФБР в Куонтико, занимающаяся научным исследованием поведения человека, изучала феномен убийцы-маньяка десятилетиями. Но в 1978 году была начата специальная программа по анализу преступления и конкретной личности преступника.
Агенты ФБР систематически беседовали с находящимися в заключении убийцами-маньяками (которые, как правило, охотно шли на контакт) об их прошлом, о предпосылках и методах их преступлений. Образовалась внушительная картотека сравнительных данных.
В упрощенном виде суть этих материалов сводилась к следующему: ФБР выделило среди убийц-маньяков два типа преступников - организованная личность и неорганизованная личность.
Убийца в Тулсе явно относился к первому типу. По характеристике ФБР это был: а) мужчина, б) от двадцати до сорока лет и в) по преимуществу белый. Вероятно, первый ребенок в семье, где влияние отца было непостоянным или вообще отсутствовало, а мать отличалась сварливым характером. Он уже с детских лет был одержим, выражаясь термином ФБР, "манией убийства".
В период полового созревания этот юный садист издевался над животными, мучил и убивал их, уже в раннем возрасте постигнув зависимость своего сексуального удовлетворения от той боли, которую он кому-либо причинял.
Уровень его интеллекта превышал среднестатистический, но в школе эта "организованная личность" особых лавров не снискала. И не в силу природной тупости. Отсутствие элементарного интереса к учебе делало из него самого заурядного ученика. То же и с работой: невысокая квалификация и абсолютно серый послужной список.
