Юрий Михайлик - При странных обстоятельствах
— Да, все сходится, — согласился Малинин, и по легкости этого согласия Чумаков понял, что особого значения такому объяснению майор не придает.
Душно было в кабинете, солнце плавило стекла, казалось, что темный старый паркет сейчас начнет пузыриться в солнечных квадратах. Только после часа дня уйдет из кабинета прямое солнце, но и тогда жара останется — не продохнешь.
— Ладно, пока будем заканчивать, — сказал Малинин. — Судя по всему, лейтенант Кравец своих тайн нам не выдаст. Будем их разгадывать сообща.
— А что ж тут разгадывать? — спросил Чумаков.
— Слушай, Валера, ты вообще начальство уважаешь? — без тени юмора обратился к нему Малинин. — Ты мне слова сказать не даешь.
Чумаков замолчал.
— Аргументов у нас у всех мало. И твои, Валера, рассуждения тоже основаны на предположениях. Раз не установлена среда, которая могла бы породить такую группу в Приморске, значит, такой среды нет. Вот твой подход.
— Отсутствие фактов — тоже факт.
— Согласен. Но Кондратенко поднимал приморские дела за полтора года и никаких следов такой группы, даже намека на ее существование не обнаружил. А у нас есть не один Приморск — теперь у нас и Шиловск возник. Что, если следы отыщутся — не в городе, а в области? Это раз. Второе. Есть шанс, что Тамбов — просто совпадение. Маленький, но есть такой шанс. И если совсем отложить Тамбов, мы этот шанс упустим.
Чумакову уже не хотелось спорить, но больше было некому: нахохлился Осецкий, Пронько и вовсе молчит, считает, наверно, что тут ему, районному милиционеру, спорить нечего — надо слушать и делать, что прикажут. Приходилось сражаться одному.
— Все-таки хоть один из них опытен и подготовлен. И на чем-то такая группа должна была завязаться, срастись. И все это — без всякого следа?
— Вот и будем искать след. Только искать пошире. Хотя могли они и не дать следа. По случайности или по ловкости, могли не дать. Так что, по всему выходит, отрицательные факты опасны для выводов.
Не столько с Чумаковым спорил сейчас Малинин, сколько продолжал свой разговор с начальником уголовного розыска. Это ему надо было объяснить, почему берется такой большой ареал захвата, почему запланирована полная проверка вроде бы отработанных направлений.
— А у нас главное — безопасность, — пошел вразнос Чумаков. — Как у того мужика, что кошелек под фонарем искал.
— Ну-ну! — сказал Малинин. — Это что — уже анекдоты?
— Да, — ответил Чумаков ожесточенно, — анекдоты. Спросили мужика: ты что ищешь? Кошелек. А где потерял? Да вон там. А почему же ты здесь ищешь? А под фонарем-то светлее.
— Ну и что? — спокойно спросил Малинин. Всем казалось, что сейчас что-то произойдет.
— А ничего. Вот и мы собираемся искать не там, где потеряли, а там, где светлее.
Ничего не произошло. Павел Николаевич встал, улыбнулся и сказал:
— Работать будем так. Кравец берет на себя транспорт. Здесь — в Приморске. Особое внимание на все случаи угона. Тщательно проверить угон с возвратом. Ваше дело — внимательнейшим образом проверить все возможные варианты.
Чумаков — автоген. И в Приморске, и в области, и за ее пределами. И под фонарем, и в темноте. Используй участковых инспекторов. И надо проверять не только случаи пропажи автогенного аппарата, но и возможности выноса на время. Имейте в виду — они могли воспользоваться списанным и приведенным в порядок аппаратом. Обратите внимание на кислородно-заправочные станции — может, сумеете найти баллон и выйти на них по заправке.
— Вы, Александр Иванович, — Пронько был единственным из них, к кому Малинин обращался по имени-отечеству. Пронько был старше своих коллег лет на шесть, — будете вести здесь стройконтору. С шилов-ским делом вы знакомы, теперь детально познакомитесь с приморским. Ищите и по сходству и по различию. Впрочем, тут мы с вами вместе будем работать.
— Коля, тебе — связи: Шиловск—Приморск, родственники, гости, командированные… В общем, все — по связям.
Тамбовом детально занимается прокуратура, а я еще пройдусь по местным возможным проявлениям. Вопросы есть?
Были вопросы, были, но задавать их Чумакову вовсе не хотелось. Легко сказать — аппарат. А где его искать, когда не знаешь — зачем? Прощупал уже Кондратенко всю область. Нет случаев пропажи автогенных аппаратов. За последние четыре года таких случаев нет. И если это приезжая группа, то они, конечно, привезли свой. Добывать его на месте и рискованно, и хлопотно. Конечно, привезли. А уж где и когда они его добыли — ищи по всей стране. Кондратенко ведь и центральную справочную запрашивал — тоже ничего. Вот и рой землю носом — ищи там, где не прятали.
На этот раз Чумаков промолчал, вышел вместе со всеми, прошагал по коридору, ощущая за спиной шаги Кравца. Раздражал его Кравец, крепко, крепко раздражал…
Валерий вытащил чистый лист бумаги, медленно вывел на нем: “Аппарат”, поставил внизу цифру 1 и задумался. Вот что надо было спросить у Малинина: проверка по автогенным аппаратам — большой шум. Можно и спугнуть, если преступники почувствуют поиск. Как тут быть? Проверять-то надо все, сеть широкая…
Кравец, склонив голову набок, что-то торопливо писал. Ему, конечно, Чумаков тоже не завидовал: транспорт был делом бесперспективным. “Интересно, — подумалось Чумакову, — понимает ли Кравец, во что встрял? Взломщики могли приехать на своей машине — их в Приморске, да еще летом десятки тысяч. Могли здесь просто одолжить на время через подставное лицо. Могли, наконец, угнать и вернуть на место после использования. Пока все сомнительное проверишь — десять лет пройдет. Мартышкин труд. Но этот, как слепая лошадь, будет ходить по кругу, пока не прикажут — отставить”.
Кравец был Чумакову уже почти ясен: заядлый, настырный, обидчивый, грамотешки — ноль, окончил школу милиции и остался служить в Приморске, вместо того чтобы поехать в родное село, развивать там подсобное хозяйство и пугать местных алкашей. Остался — и обрадовался. И перепугался одновременно: к городу пока привыкнуть не может. Даже неуступчивость Кравца с его докладной была понятна: перепуганному большим городом, ему кажется, что любой тут может и сейф взломать…
Кравец работал стиснув зубы. Он был уверен в себе, знал опытом уже нескольких лет постоянного внутреннего напряжения, что можно справиться с любым делом, если только вкалывать, вкалывать изо всех сил. Чумакову, к которому Кравец и прежде относился настороженно, после сегодняшнего совещания лейтенант не доверял — болтун! А предстояло не только работать вместе, но и сидеть в одной комнате. И — неминуемо — разговаривать. Кравец решил сразу же поставить все на свои места — подсвистывать Чумакову он не собирается. И начальству подстилаться — тоже. Пусть Малинин сегодня старался наладить отношения, даже вроде бы помогал Кравцу сформулировать свою позицию, аргументы для него искал, Кравец все равно знал, что такой вот Чумаков Малинину всегда будет ближе и понятней его, Кравца. Чумаков Кравцу тоже был ясен совершенно: чистюля, маменькин сынок, привыкший к легким успехам. И все — слова, слова! С начальством у него отношения доверительные, ишь как майор ему: “Валера!” Сам же Кравец знал твердо: надо все пройти. И любое дело осилить. И не словами, а собственным горбом, упрямством своим, характером взять…
Так они мучились от жары в душном кабинете, до обеда сидели оба, не поднимая головы. Чумаков изредка отвечал на телефонные звонки, а Кравец на них вовсе не реагировал — не его это было дело: хватать телефонную трубку в чужом кабинете, когда рядом сидит такой любитель поговорить.
4
Медленно, спокойно, ничем не нарушая привычный ежедневный ритуал, Аркадий Немченко прошел по стройплощадке, ощущая на себе дальние взгляды рабочих — появление начальника участка не осталось незамеченным. Блок поликлиники был теперь самым сложным среди объектов СМУ, и Немченко бывал тут ежедневно: ему и вагончик специальный поставили, и телефон-воздушку протянули…
Немченко знал, что на участке его зовут “всевышний” — и не столько за высокий рост, сколько за способность знать и видеть все, что необходимо. Вот и сейчас Аркадий шел, вроде бы глядя лишь себе под ноги — на стройплощадке, да еще такой, как блок поликлиники, ходить надо осторожно, голову тут свернешь не раз, — так и шел сейчас Аркадий, — аккуратно, неспешно, отмечая для себя механически: панели перекрытия на котельную уже завезли, а монтаж до сих пор не начали, на растворном узле оставили мальчишек-пэтэушников, хотя он еще вчера просил дать сюда Каневскую. И арматурной сетки все еще нет, сетку вяжут сами бригады, сварщик, спеша, заваривает прутья…
Несколькими словами, мимоходом урезонил Немченко выскочившего прямо на него молодого прораба, пошел дальше, к вагончику своему, морщась от неудовольствия.
