Олег Путилин - Алкаш в газете
Поначалу этой встрече я не придал никакого значения. Парни расступились. Осознал я опасность ситуации, когда сзади глухо вскрикнул Седой. Я развернулся и с удивлением обнаружил, что Седой уже лежит на ступенях, а один из молодчиков лупит его ногами и резиновой дубинкой, которая неожиданно появилась у него в руках. Я перевел взгляд на второго. Детина осклабился, а потом ткнул мне в лицо дубинкой. Перед глазами у меня все поплыло, и я, держась одной рукой за стену, тихо сел на ступеньку лестницы.
Смутно я услышал, что один из молодчиков сказал другому:
— Этому, по-моему, хватит… Толстомордому еще наваливать будем?
Мой обидчик посмотрел на меня и сказал:
— Он какой-то хлипковатый оказался… Такой боров, а свалился от одного удара!
Я проглотил слюну и задал, на мой взгляд, резонный вопрос:
— Ребята, а что вы хотите? У нас только пиво.
— Пиво? — удивленно переглянулись парни.
— Да, пиво… «Хольстен» в банках.
Один из парней взял пакет, достал оттуда банку и открыл ее. Сделав два больших глотка, он передал банку другому и сказал:
— Пиво — это хорошо.
Второй тоже отхлебнул пива и стал поливать остатками стонущего на ступенях Седого.
— Ну что, козлы? — спросил он. — Вы поняли, что вые. ваться нехорошо?
Седой, видимо, не понял, поскольку в ответ обложил бандитов матом. Они снова принялись обрабатывать его ногами уже вдвоем. Я, собрав последние силы, поднялся и налег на одного из них. Однако бандит сильно ударил меня локтем в бок. У меня перехватило дыхание, и я медленно сполз вниз. После этого получил еще несколько ударов и скрючился на полу рядом с Седым. Бандиты все же старались не особенно. Из их слов и действий можно было предположить, что это скорее всего предупреждение.
— В общем, так, уроды… Пишите там свои писульки о природе и погоде, а куда не надо, свои вонючие носы не суйте. У серьезных людей и без вас забот хватает. В следующий раз мы вам эти дубинки в жопу засунем и через рот вынем.
От побоев мое тело мерзко ныло. Но еще гаже было на душе. Тут мы услышали знакомый суровый голос:
— Так… Что здесь происходит?
И после некоторой паузы:
— Что это, бл. дь, за бардак?!
Я поймал себя на мысли, что очень давно не радовался этому голосу. В какой-то момент мне даже показалось, что это самый родной и дорогой для меня голос во всей Вселенной. Я приподнял голову и сквозь туман разглядел стоящего на лестнице внизу своего приятеля Дмитрия Дынина.
Бандиты окинули Дынина скептическими взглядами и спросили:
— А тебе что, п. дюк лысый, надо? Вали отсюда, пока мы из твоей лысины жопу не сделали!
Оба молодчика угрожающе надвинулись на Дынина. Но наш славный воин не растерялся и быстренько сунул руку в карман. В момент, когда головорезы приблизились к нему, он, словно бабочку, выхватил из кармана свое милицейское удостоверение и изящным движением раскрыл его.
— Капитан милиции Дынин. Бр-росить оружие, р-руки на затылок! — раздался громоподобный голос неутомимого борца с преступностью.
В подтверждение своих слов Дынин добавил:
— Потом будет хуже…
Молодые люди, видимо, не очень любили милицию и пиетета перед ней не испытывали. Поначалу они тупо смотрели на удостоверение Дынина, потом переглянулись, и один из них сказал другому:
— Только мента нам не хватало.
— Может, его замочить? — спросил второй.
— Другого шанса не остается, — резюмировал первый.
Похоже, последние слова произвели на Дынина сильное впечатление. Резвость и сноровка, которые проявил мой любимый капитан милиции, оказались не хуже, чем у героев американских боевиков. Дынин мгновенно въехал коленкой между ног одному из людей, которые столь бесцеремонно рассуждали о его жизни и смерти, оттолкнул другого и, засунув руку в карман пиджака, с такой силой рванул оттуда пистолет, что порвалась подкладка. Заметив пистолет, активность проявили уже бандиты. Один, который съежился после удара в самое болезненное мужское место, с низкого старта устремился к выходу из подъезда. Вслед за ним, пытаясь обойти Дынина с другой стороны, пустился в бегство другой. Ему повезло гораздо меньше, так как очухавшийся Седой выставил вперед ногу и ступней, словно крюком, уцепился за ногу убегавшего. Парень оступился и, взмахнув руками, полетел прямо на Дынина. Тот сделал шаг в сторону, и молодчик, рухнув лицом на лестницу, заскользил по ней вниз, как по гладильной доске. Скатившись, он, видимо, потерял сознание от удара и затих. Дынину не составило особого труда спуститься вниз и надеть на него наручники.
После этого Дынин поднялся к нам и спросил:
— За что это они вас так отделали?
— Жизни учили, — сплюнул кровавой слюной Седой.
— Как это? — не понял Дынин. — Деньги, что ли, отнять хотели?
— Если бы так, — подал голос я, — мы бы сами отдали…
— В этом плане они ограничились только банкой пива, — сказал Седой.
— Они чего… просто дурковали, что ли? — продолжил допрос Дынин. — Вот с-суки! Ну ничего, они у меня в отделе подуркуют, я им обоим член на кулак намотаю!
В этот момент задержанный бандит застонал.
— Дим, похоже, он не очень радуется этой перспективе, — заметил Седой.
— Однако морду пощупать ему будет нелишне хотя бы для того, чтобы узнать, кто их послал, — сказал я.
— Кто послал? Куда послал? — снова удивленно заговорил Дынин.
— Послал нас предупредить, чтобы мы не лезли куда не надо.
— Так это что, заказное убийство, что ли? — вытаращил глаза Дынин.
— Не совсем, — ответил я, — иначе бы мы не разговаривали сейчас с тобой…
— Так… — сквозь зубы произнес Дынин, уже не слушая меня. — Ну, с киллерами у нас особый разговор. В общем, слушай мою команду! Берем этого козла, тащим к Володьке на хату и щемим его на х..!
Дынин сжал кулаки и отправился к арестованному. Он не захотел тащить бандита на себе, поэтому вызвал лифт. Погрузившись туда, мы, наконец, добрались со второго этажа на третий, где и располагалась моя квартира.
Несмотря на то, что было еще не очень поздно, за все время, пока разворачивались и сворачивались события, у нас в подъезде никто из соседей не появился. Может быть, они и появились, но, заметив что-то неладное, благополучно ретировались. Однако, когда двери лифта открылись на третьем этаже, мы тут же наткнулись на моего соседа Николая. При виде нашей избитой компании глаза его расширились, рот раскрылся, и из него выпала зажженная сигарета. Я вежливо поздоровался, прикладывая при этом платок к ссадинам на лице. Николай рефлекторно кивнул мне, не отрывая своего взгляда от арестованного в наручниках, которого Дынин, после того как я открыл дверь, грубо впихнул в мою квартиру. Перед тем как закрыть дверь, я повернулся к Николаю и попытался объяснить ему ситуацию:
— Мы с ребятами тут просто выпили немножко… Ну, и вообще…
Николай понимающе закивал головой и, погрузившись в лифт, быстренько уехал.
Дынин попер бандита прямо в ванную и, открыв кран, подставил под холодную воду его голову. Тот сначала не проявил никакого интереса к этому, потом стал мычать и брыкаться. Дынин, решив, что реабилитация прошла успешно, потащил парня в комнату. Бросив его в кресло, он спросил:
— Ну что, гнида, сразу колоться будешь, или нам с тобой почикаться?
Парень хмуро посмотрел на нас и спросил:
— А что говорить-то? Ну, похулиганили немного… С кем не бывает?!
— То, что вы, мягко говоря, похулиганили, мы и сами догадываемся, — произнес Седой, прикладывая пакет со льдом к своей голове. — Мы тебя, мальчик, спрашиваем, кто из взрослых тебя, маленького, надоумил на такие подвиги…
— Как это — из взрослых? — обиженно заговорил парень. — Никто… Мы сами тут это…
— Ага, понятно, — сказал Седой. — Дынин, с ним придется почикаться.
Дынин тут же вскочил и, наклонившись над парнем, заорал ему в морду:
— Говори, зараза, кто заказчиком был! А то я твои яйца в блины превращу!
— Не знаю я ничего, — испуганно заговорил парень. — Ну, похулиганили.
Дынин разогнулся и, держа руки в карманах, засопел, глядя налившимися кровью глазами на задержанного.
— Вовк, у тебя тиски есть? — спросил он.
— Тиски? Какие?
— Лучше столярные.
Я подумал и ответил:
— Есть.
— Неси! — произнес Дынин, как обрубил.
Я отправился в кладовку на поиски инструмента, который у меня когда-то был. Вернулся с маленькими бытовыми тисочками, в которых можно было обтачивать лишь мелкие предметы. Дынин со скептическим видом принял у меня из рук тиски и произнес:
— На них серьезные дела не сделаешь… Но ничего, я и этими зажму…
И с плотоядной улыбкой скомандовал:
— Седой! Расстегни ему ширинку и вынь на свет Божий все его великолепие. Пусть человек посмотрит на это в последний раз!
