Джон Кризи - За все ответит Барон
– Нет. Полис действовал, пока они находились под моей крышей, а после того, как они попали к вам, страховку должен был обеспечить "Куинс"!
– Это еще не факт! Я полагаю, что законоведы и представители страховой компании разберутся в этом вопросе гораздо лучше нас с вами. Вы должны были предупредить меня об условиях страховки. И вам не следовало приходить сюда. Полиция отыщет ваши драгоценности, а заодно, надеюсь, и мои собственные.
– Ни на что вы не надеетесь! Просто не хотите признать, что кругом виноваты, вот и все!
– Я был бы вам очень признателен, если бы вы дали мне возможность продолжать работу, – сказал Мэннеринг, не обращая внимания на эту новую "любезность".
– Не раньше, чем вы меня выслушаете! – Сванмора покинула ледяная неподвижность. – Мне кажется совершенно невероятным и даже неправдоподобным то, что ваш магазин ограбили именно тогда, когда сюда попала моя коллекция! Взломать так хорошо охраняемую бронированную комнату! Это немыслимо! Вы нарушили слово, мистер Мэннеринг!
– Что вы имеете в виду? – спросил Джон, чувствуя, что ему все труднее сдерживать бешенство.
– Вы кому-то рассказали, что моя коллекция у вас.
– Да, двум служащим, за которых отвечаю, как за себя самого. Один из них тяжело, быть может, смертельно ранен. А второй испытал такое потрясение, что вряд ли скоро оправится.
– Однако кто-то еще оказался в курсе!
– А не вы ли слишком много болтали, лорд Сванмор? – ореховые глаза Джона гневно сверкали.
– Я? Я ничего никому не говорил! – воскликнул Сванмор, окончательно утратив самообладание.
– Может, и не говорили, но кто-то из вашего окружения мог узнать.
– Невозможно! Никто ничего не знал! – упрямо повторил Сванмор.
Но Джон заметил, как его сиятельство немного смутился: старый лорд явно не был глубоко уверен в том, что защищал с таким пылом.
И Мэннеринг из осторожности не стал рассказывать Сванмору, что по крайней мере его дочь Патриция прекрасно знала о планах отца.
Сванмор пришел в себя и снова отгородился от мира презрительно-высокомерной маской.
– Как бы то ни было, вы обманули мое доверие, Мэннеринг! Я требовал величайшей осторожности и осмотрительности... А теперь, если вдруг мое имя упомянут в связи с этим злосчастным ограблением, я ославлю вас на весь Лондон! Человек вашей профессии не может позволить себе быть несдержанным или непредусмотрительным – это чревато разорением для "Куинс"! Вы хорошо меня поняли? Я ни в коем случае не хочу, чтобы мое имя попало в газеты!
– Тогда вы вели себя, как последний идиот! – заметил Джон с хладнокровной дерзостью. – Да, как перепуганный идиот, неспособный видеть чуть дальше собственного носа!
Лорд Сванмор онемел от изумления, а Мэннеринг продолжал:
– Если вы и в самом деле не хотели, чтобы кто-то что-либо узнал, надо было позвонить мне, а не являться сюда собственной персоной! Вы что же, не знали, что журналисты только и ждут малейшей зацепки? Вас слишком хорошо знают в лицо, так что можете не сомневаться: этот визит никак не пройдет незамеченным! И я не могу обещать, что сумею заткнуть рот газетчикам: я не главный редактор и не член парламента. Если хотите, попробуйте договориться с суперинтендантом. Он спустится вниз с минуты на минуту. А мне дайте возможность спокойно поработать!
И Джон выразительным жестом широко распахнул дверь. Сванмор плотно сжал губы и сильно побледнел, но вышел, не сказав больше ни слова. Мэннеринг закрыл за ним дверь и облегченно перевел дух.
"Из-за этого типа у меня возникает сильное искушение голосовать на следующих выборах за левых", – пробормотал он сквозь зубы.
7
Благодаря прекрасной картотеке "Куинс" составление списка похищенных сокровищ не потребовало много времени и сил. Джон, проработав не более полутора минут, остановился и начал раздумывать о некоторых странностях этой истории.
Каким чудом лорд Сванмор к половине одиннадцатого узнал об ограблении, если его обнаружили только в половине десятого? Мэннеринг отказывался верить, что Сванмор заглянул в магазин случайно...
С самого утра Джона мучило неприятное ощущение, что грабители великолепно знали магазин, его внутреннее устройство, особенности системы сигнализации. И теперь он вспомнил одну мелочь, которую до сих пор совершенно упускал из виду: Сванмор знал все о бронированной комнате!
Вообще-то Джон не водил его в подвал, но старый лорд видел план установки, и он, Мэннеринг, подробно объяснил, какие меры предосторожности превращают "Куинс" в неприступную твердыню.
А у Сванмора – крупные финансовые осложнения...
Джон задумчиво закурил. Лучше чем кто бы то ни было, он понимал болезненную страсть, охватывающую некоторых коллекционеров драгоценностей и толкающую их иногда на внешне бессмысленные поступки... Так что Сванмор вполне мог разыграть ловкую комедию: сначала доверить коллекцию Мэннерингу и узнать таким образом все необходимое о "Куинсе", потом нанять опытного взломщика и вернуть себе драгоценности...
– ...а потом влепить в затылок пулю и грабителю, и его сообщнику... – вслух проговорил Джон. – Нет, друг мой, тут ты глубоко заблуждаешься! Наш убийца – некто, способный преднамеренно и хладнокровно отправить ближнего на тот свет... Слава Богу, подобных субъектов не так уж много! И либо я ничего не понимаю, либо два этих убийства помогут мне в конце концов добраться до грабителя!
Мэннеринг снова взялся за картотеку и быстро закончил работу. Получив этот список и несколько фотографий, журналисты угомонятся хотя бы на некоторое время.
Джон позвонил в клинику, куда отправили Лэррэби. Сиделка ответила, что больной еще не пришел в сознание и хирург пока не может прийти к определенному заключению.
– Может быть, вы знаете, кого нам нужно предупредить? – спросила она тихим равнодушным голосом.
Мэннеринг ответил, что сам оповестит семью Лэррэби, точнее говоря, его единственную дочь.
И опять Бристоу вошел в тот самый момент, когда Джон вешал трубку.
– Вы снова кому-то звонили? – подозрительно заметил он.
– Если бы вы знали, до чего вам не идет подобная недоверчивость, Билл... Я звонил в клинику. Лэррэби пока лучше не стало. Если вы позволите, я немедленно отправлюсь к его дочери. Она живет в Патни-хилл... Или я под арестом?
– Можете ехать, – буркнул супериндендант. – Но возвращайтесь побыстрее. Мы, вероятно, будем еще здесь.
– Надеюсь все-таки, вы не переселитесь в "Куинс" окончательно! – вздохнул Мэннеринг.
– Понятия не имею, – на полном серьезе отозвался Бристоу.
Как только Джон поймал такси на Бонд-стрит и выяснил, что шофер, как ни странно, ничего не имеет против прогулки в Патни-хилл, его окликнул решительный юный голосок:
– Мистер Мэннеринг!
К нему с улыбкой приближалась девушка в вишневой замшевой куртке и серой юбке. Солнце играло в коротко стриженных светлых волосах, и Джон подумал, что Лорна права: Патриция Сванмор, с ее нежно-голубыми, как незабудки, глазами и безукоризненным цветом лица, очаровательна. Очевидно, такого же мнения придерживались и многие прохожие, более или менее незаметно провожавшие юную красавицу взглядом.
– Я бы хотела составить вам компанию, – умоляюще улыбнулась девушка. – Или, по крайней мере, сесть в ваше такси...
– А куда вы направляетесь? – спросил Джон, понимая, что спорить бесполезно.
– Куда хотите. Мне надо поговорить с вами.
Едва они уселись в машину, Патриция перестала улыбаться и повернула к Джону взволнованное личико.
– Вы, конечно, догадываетесь, почему мне хотелось увидеться с вами? Папа уже заходил в "Куинс" сегодня утром?
– Да, но, как вы могли убедиться, он меня не съел!
Патриция Сванмор глубоко вздохнула и взяла Джона за рукав затянутой в серую перчатку крохотной лапкой.
– Он был просто вне себя! Ни разу не видела отца в таком состоянии... Хотя он вообще...
И снова – трогательно тяжелый вздох. Маленькая лапка отпустила рукав Джона, открыла черную кожаную сумочку и вытащила серебряный портсигар. Джон немедленно, протянул свой, но Патриция помотала белокурой головкой.
– У меня есть ужасный порок, мой бедный друг. Я курю только французские сигареты. Пахнут они отвратительно, зато напоминают мне весенние террасы парижских кафе...
И без малейшего перехода она продолжала:
– Я изо всех сил пыталась внушить отцу, что идти сегодня в "Куинс" – верх неосторожности, но когда ему что-нибудь взбредет в голову...
Девушка довольно непочтительно пожала плечами.
– Надо признать, у него есть некоторые основания для беспокойства, – примирительно заметил Джон, – В конце концов, эти драгоценности – целое состояние, а их украли...
– Это не повод вести себя как недоверчивый и капризный тиран! – сурово возразила Патриция. – Если я вам скажу, что он даже мне не доверяет...
– Скажите, Патриция, с каких пор ваш отец... так изменился? – спросил Джон, стараясь подобрать слово, которое бы не задело дочерние чувства девушки. Но предосторожность оказалась совершенно излишней.
