Кирилл Воробьев - Дуэль Пономаря
И, опять неожиданно для себя самого, Пономарь понял, что он невидим!
Он неловко переступил с ноги на ногу, один из охранников моментально среагировал на шум и обернулся. Внимательно посмотрев на беглеца, он повернулся обратно и вполголоса продолжил беседу.
Понимая, что такое состояние не может продлиться вечно, да и от безвыходности положения, в которое он себя загнал, Пономарь смело прошёл мимо мужиков с автоматами. Приоткрыл входную дверь, вышел в тамбур и медленно притворил её за собой. Прислушался. Голоса продолжали бубнить, реакции на то, что мимо только что прошёл незнакомец не последовало.
Облегчённо вздохнув, Пономарь потуже натянул на голову ондатровую шапку и вышел на улицу. Но не успел он сделать первый вдох ледяного воздуха, как послышался скрип снега. Повернувшись на звук, Глеб Дмитриевич увидел несущуюся на него огромную собаку. Та бежала совершенно беззвучно. Лишь удары лап по снегу позволили беглецу обнаружить присутствие опасного животного.
Пар вырывался из пасти собаки, и с каждым мгновением она была всё ближе.
— Я же свой… — Пролепетал Пономарь. И опять что-то невидимое изменилось.
Собака прыгнула на беглеца, но не вцепилась зубами в его глотку, а стала, радостно поскуливая, вылизывать шершавым языком его щёки и нос.
— Хватит, хватит… — Взмолился Глеб Дмитриевич. — Хорошая собачка. Хорошая…
Пёс опустился на все четыре лапы, потом сел, преданно всматриваясь в лицо Пономаря.
— Где здесь выход? Ты мне покажешь?
Почти по человечески зевнув, овчар поднялся и потрусил куда-то вперед. Через три шага он повернул голову, чтобы убедиться, что беглец следует за ним.
Собака привела Харитоньевского к калитке в ограде из металлических прутьев. За ней виднелась утоптанная дорожка, которая вела к видневшимся за стволами деревьев воротам.
— Спасибо, псина. — Прошептал Пономарь и потрепал овчара по голове. Тот тихо тявкнул и беглый пациент ступил за ограду.
— 2 -Внезапно Изотов почувствовал сильнейший выброс биоэнергии. На выработку такой мощности, среди знакомых Сергея Владимировича, был способен только один человек. Дарофеев.
И действительно, вскоре над воротами показалась голова Игоря Сергеевича. Она удивлённо озиралась. А через несколько секунд выплыло и всё тело целителя. Полы его светлого пальто раздувал ветер и издали они могли показаться спелёнутыми крыльями ангела, который никак не может их развернуть в полный размах.
Майор завёл двигатель и начал подъезжать к месту вероятного приземления друга. Оно, как на зло, оказалось непосредственно перед будкой охранника.
Дарофеев медленно опустился на заснеженный асфальт. Мужик в будке не заметил откуда появился этот человек и, высунувшись в дверь по пояс, сурово проговорил:
— Чего тут шляешься?! Проваливай! Не положено тут!..
Игорь Сергеевич заметил подъезжающую машину Изотова и отчаянно замахал рукой, «голосуя». Сергей Владимирович, обескураженный таким поведением Пономаря, остановился и открыл дверцу.
— Шеф, мне в Беляево!
И целитель замер, ожидая ответа.
— Садись. — Нетерпеливо сказал майор и Дарофеев быстро уселся на сидение рядом с водителем. Дверца хлопнула, фээсбэшник дал по газам.
— Сколько? — Спросил вдруг Пономарь.
— Чего сколько? — Не понял вопроса Сергей Владимирович.
— Возьмёшь сколько?
— Ты о деньгах? — Догадался Изотов.
— Ну, да! О чём же ещё?
— Да, ничего не возьму…
Глеб Дмитриевич обалдело уставился на незнакомого водителя. Чтобы человек за так согласился довезти, такого на памяти Харитоньевского не бывало. А что, собственно, бывало на его памяти? Пономарь силился вспомнить и не мог.
Всю дорогу он молчал. Лишь проезжая горящие буквы «М» у станции «Калужская», предупредит шофёра:
— Мне на улицу Островитянова.
— А чего ты там забыл? — Спросил водитель.
— Как чего? — Опешил Глеб Дмитриевич. — Я там живу.
После этой фразы водила как-то странно посмотрел на Пономаря и протянул:
— Ну-ну…
Странное дело, но Глеб Дмитриевич напрочь забыл расположение своего дома. Впрочем, чего тут странного? Ведь в его памяти не сохранилось почти ничего. Они минут двадцать колесили по дворам хрущёвок, пока фары автомобиля не высветили номер, который значился в карточке Харитоньевского.
— Здесь. — Радостно выпалил беглец.
— Здесь, так здесь… — Равнодушно пожал плечами водитель. — Тебя подождать?
— Зачем? — Удивился Пономарь. Но входя в подъезд, в котором была его квартира, он оглянулся и увидел, что машина, на которой он приехал всё ещё стоит.
Поднявшись на третий этаж, Харитоньевский нашёл нужный ему номер. Порывшись в карманах, он обнаружил связку ключей, но, почему-то, ни один из них к замку не подошёл. Глеб Дмитриевич выругался и нажал на кнопку звонка. В квартире было тихо. Пономарь надавил ещё раз.
Лишь после этого послышались шаги и из-за двери сонный мужской голос раздражённо спросил:
— Кого чёрт принёс?
— Это я, Глеб Дмитриевич…
— Кто «я». — Спросили из-за двери.
— Харитоньевский. Открывайте.
— С какой стати? Уже после одиннадцати! Имею право!
— Я — Глеб Дмитриевич Харитоньевский! — Громко и раздельно сказал Пономарь. Ему уже надоело препирательство с невидимым собеседником.
— Чего?
— Я — Глеб Дмитриевич Харитоньевский.
— Дудки! — За дверью рассмеялись. — Глебка Харитоньевский — это я. А если ты нажрался, что меня с собой перепутал — иди и проспись. Алкаш!..
Пономарь несколько минут колотил в дверь, требуя чтобы его впустили. Но вскоре квартира открылась и оттуда появился мужичок, поперёк себя шире, который схватил незваного гостя за шиворот и, невзирая на протесты, столкнул с лестницы.
Отряхнувшись, Пономарь прихрамывая спустился на улицу. Автомобиль, доставивший его сюда, всё ещё стоял. Беглый пациент направился к нему. Постучал в окошко. Водитель открыл.
— Вы что-то про меня знаете? — Пономарь почему-то перешёл на «вы». Шок от того, что ему подсунули чужое имя, полностью выбил беглеца из равновесия.
— Кто я?! Вы знаете?! Скажите мне!! Я ничего не помню!!! — И Пономарь осел по дверце машины и горько разрыдался.
Водитель выскочил, помог плачущему усесться, сам занял своё место и потихоньку начал выруливать из дворов.
— Кто я? — Повторил Пономарь.
— Игорь Сергеевич Дарофеев. Народный целитель. Профессор Академии Эниологии.
— Да?
— Именно так…
— А… Вы кто тогда?..
— Я, — Сказал водитель, покосившись на Дарофеева, — Изотов. Майор ФСБ.
— ФСБ? — Переспросил Пономарь. — И вы меня арестовали?..
— Нет, Игорь. Я, — вроде бы как, твой друг…
— 3 -На этот раз ключ подошёл. Дарофеев открыл бронированную дверь собственной квартиры и в нерешительности замер на пороге.
— Что ты? — Изотов положил руку на плечо целителя. — Заходи. Это же твой дом…
— Но я не помню как я тут жил… — Поёжился Игорь Сергеевич. До него только сейчас начал доходить весь ужас того положения, в котором он вдруг оказался. Один, никого и ничего не помнит, не знает. Он попытался представить себе, что это значит, быть народным целителем. И вообще, что это за профессия? Экстрасенс? Но ведь у него нет никаких способностей к этому.
Никаких?!..
И Пономарь внезапно шаг за шагом вспомнил обстоятельства своего побега из больницы. Как вдруг, ни с того ни с сего, заснули охранники у палаты, как он смог отпереть дверь склада, как смог пройти мимо поста у выхода из клиники, как подружился с собакой и перелетел через ограду… Нет, такое простому человеку не под силу… Так, значит он — маг? Волшебник? Тем во сто крат обиднее, что он полностью об этом забыл…
Игорь Сергеевич сделал шаг внутрь квартиры, в темноту. Автоматически протянув руку, он нажал выключатель, и в прихожей зажглась лампа.
Изотов невесело рассмеялся:
— Выходит, чего-то ты ещё помнишь…
Они разделись, прошли внутрь. Пономарь рассматривал незнакомую обстановку. Это, как видно, гостиная. Стенка, диван, кресла. Балконная дверь. В стенке, за стеклом, вместо обычной посуды, коллекция разнообразных стеклянных многоугольников и шаров.
На моноблоке фотография в рамке. Дарофеев взял её в руки. Там был изображён он сам, только несколько моложе, молодая женщина, которую он обнимал, а между ними — девушка-подросток, лет пятнадцати.
— Кто это?..
— Твоя жена и дочь. — Сухо ответил Изотов.
— А где они сейчас?
— Умерли. — Был ответ.
«Умерли.» — Повторил про себя Игорь Сергеевич. — «А я об этом ничего и не знаю…»
«Ничего… — Прозвучал в его голове голос фээсбэшника. — Я думаю, всё у тебя восстановится…»
Пономарь медленно повернулся к майору:
— И ты тоже…
