Светлана Алешина - Непредвиденная ситуация
— Ну, это уж совсем не интересно. — Марусев отломил кусок лепешки и отправил себе в рот.
— А все-таки? — настаивала я.
— Мы изготавливаем различные нестандартные вещи, фермы, колонны, есть цех чугунного литья, делаем даже скульптуры из меди и бронзы.
— А вы говорите, не интересно, очень даже интересно, — доев свою порцию, я потянулась за сигаретой. — И все-таки, Александр Георгиевич, кому была выгодна смерть вашего начальника?
— Называйте меня, пожалуйста, Сашей или Александром, — поморщился он.
— Хорошо, Александр, так кому?
— В первую очередь, естественно, его жене.
— А во-вторую?
— Во-вторую акционерам, и мне в их числе.
— Не понимаю, — покачала я головой, — акции Белкина ведь достанутся не акционерам, а его жене. Или не так?
— Ладно, — махнул рукой Марусев и снова перешел на «ты», — раз ты такая настырная. У Белкина был контрольный пакет акций. Знаешь, что это такое?
— Примерно, — кивнула я.
— Это значит, если не вдаваться в подробности, Аркадий Сергеевич фактически единолично управлял фирмой, определяя ее стратегию и тактику. Другим акционерам это не совсем нравилось, вернее, совсем не нравилось, и они просили продать им хотя бы часть акций, чтобы тоже иметь возможность стоять у руля фирмы. Но Аркадий Сергеевич не соглашался…
— А его вдову вы сумеете уговорить, — предположила я, — именно поэтому вы сразу бросились утешать Людмилу Николаевну.
— Ты догадливая, — усмехнулся Марусев. — Очень догадливая. Но мы пришли не только для этого…
Над столом повисла долгая пауза. Мне стало как-то не по себе.
— Привет, Георгич, — раздался над нами зычный голос.
Я и не заметила, как к нашему столику подошел плотный, хорошо одетый мужчина. Он был высокого роста, пиджак нараспашку, ворот белой рубашки стягивал узкий галстук. Редкие светлые волосы зачесаны назад.
— А, Михась, — Марусев поднял голову, — сядешь?
— Присяду, — поправил его светловолосый.
— Принеси-ка стул, — сказал Марусев подлетевшему официанту.
Тот быстро исчез и появился снова с легким бамбуковым стулом, который поставил у столика. Михась уселся, сделал заказ и, бросив на меня тяжелый взгляд, повернулся к Александру.
— Познакомь с девушкой.
Марусев представил нас друг другу.
— Как дела, Оля? — спросил Михась, не моргая глядя на меня.
Чем-то он мне был неприятен, и захотелось уйти, но встать сразу не очень удобно.
— Хорошо, — ответила я и демонстративно посмотрела на часы.
— Да ты не бойся, я не кусаюсь, — хмыкнул приятель Александра, — лучше скажи, чем занимаешься?
— Вот пообедала, — кивнула я на стол, — а теперь мне пора на работу.
— Это хорошо, — протянул Михась, — когда есть работа.
Он положил на стол крепкие руки, и на пальце левой сверкнула крупная золотая печатка. На двух пальцах другой руки тоже были перстни, только не настоящие, а татуированные.
— А я тебя вчера ждал, — Михась, оставив меня, повернул голову к Марусеву.
— Да, я знаю, — натянуто произнес Александр, — не получилось.
— Это не разговор, — поморщился Михась, — ты же не маленький.
— Ну мне пора, — я встала и направилась к выходу.
Марусев вышел за мной.
— У меня деловой разговор, — он посмотрел в сторону зала, — так что я тебя не провожаю.
— Спасибо за обед, — поблагодарила я, — было очень остро.
— Это еще не самое острое, — улыбнулся Марусев. — Когда мы увидимся?
— Может быть, скоро, — пожала я плечами. — Кстати, какой код у Белкиной?
— Четыреста двадцать, только ходить туда я бы тебе не советовал.
— А я тоже люблю острое, — одарила я его долгим многозначительным взглядом и вышла на улицу.
* * *Мороз был не особенно сильным, но после декабря с нулевой температурой и плюсовой первой половины января пятнадцать градусов ниже нуля казались настоящим крещенским морозом. Я быстро села в машину и запустила двигатель. «Довольно странный человек этот Марусев, — думала я, пока стрелка датчика температуры масла не выползла из красного сектора, — и приятель у него какой-то странный».
Приехав в редакцию, я направилась в кабинет Кряжимского. Сергей Иванович числился моим замом, но, по сути, вся текущая работа по выпуску газеты лежала на нем. Он почти всю сознательную жизнь отдал журналистике и имел множество знакомых в самых разных организациях, в том числе и во властных структурах.
Как раз его связями я и намеревалась воспользоваться.
Кряжимский сидел перед монитором компьютера и редактировал очередную статью.
— Оленька, добрый день, — посмотрел он на меня поверх очков, отодвигая клавиатуру, — что-нибудь новенькое?
— Новенькое пока только одно, — села я в кресло, — убит генеральный директор ЗАО «Металлоконструкция» Белкин Аркадий Сергеевич.
— Да, да, — кивнул Кряжимский, — Марина мне говорила. Ты в это время тоже была в квартире?
— Это как раз подо мной, — я достала сигареты, — просто чудо, что убийца не заметил меня. Хотела вас попросить кое о чем.
— Конечно, — с готовностью отозвался Кряжимский.
— Мне кажется, что Белкина убили из-за каких-то дел, связанных с тем, чем он занимался. Не могли бы вы узнать, что из себя представляет эта «Металлоконструкция»? И еще. Белкин не так давно приобрел еще одно предприятие, как сказала его вдова.
— Что за предприятие? — поинтересовался Кряжимский.
— Пока не знаю, — развела я руками, — может, завтра получится что-нибудь разузнать у его брата.
— Попробуем выяснить, — Кряжимский сделал на листочке нужные пометки. — Марина сказала, что убийца — женщина…
— Не совсем так, — я закурила и откинулась на спинку кресла, — и потом, Инна была в шоке, так что, сами понимаете, на веру ее слова принимать нельзя. Ладно, я пойду, у меня опять что-то с желудком…
Кряжимский с тревогой посмотрел на меня, но ничего не сказал. Неужели опять расстройство? Бедный мой кишечник. Уж не блюда ли мексиканской кухни так на него действуют?
— Маринка, где у нас аптечка?
Маринка бросила на меня быстрый взгляд и, увидев, что я держусь рукой за живот, сразу же все поняла. Я добралась до кабинета и свалилась на диван. Через секунду секретарь вбежала с горстью таблеток.
— Это что? — пробормотала я.
— Долго объяснять, пей давай, — она высыпала таблетки мне в ладонь и подала стакан.
Кое-как проглотив все, я снова прилегла.
— Тебе нужно прочистить желудок, — заявила Маринка.
— Как это — прочистить? — недоуменно спросила я.
— О, темнота, — воскликнула Маринка, — это очень просто и даже полезно. Берешь кружку Эсмарха…
— Не продолжай, — остановила я ее, — как-нибудь без кружки справлюсь.
Мне действительно стало легче, и я смогла сесть на диване.
— Механизм очень простой, — не сдавалась Маринка, — я могу тебе помочь…
— Не нужно мне помогать, — вяло махнула я рукой.
— Не хочешь кружку — не надо, — Маринка изобразила всем своим видом досаду, — но тебе нужно отправляться домой и лечь в кровать. Сейчас я скажу Виктору — он отвезет тебя.
— Но…
— И никаких «но»! — отчеканила она. — Где у тебя ключи?
Спорить с Маринкой в таких случаях было бесполезно, да и не хотелось, поэтому я показала на шубку, в кармане которой лежали ключи от машины.
Уходя, я попросила Марину обзвонить больницы и узнать о судьбе Инны Демьяновой.
* * *Я приняла горячую ванну и легла в постель. Как-то незаметно сон сморил меня. Проснулась я, когда на улице уже стемнело. Подходило время местных новостей и, найдя пульт, я включила телевизор. Ближе к концу программы диктор сообщил, что вчера вечером был убит известный тарасовский предприниматель, генеральный директор ЗАО «Металлоконструкция» Белкин Аркадий Сергеевич.
О том, где он был убит, не сказали ни слова, зато выдвинули предположение, что убийство связано с недавно начавшимся процессом в областном арбитражном суде, на котором Белкин выступал в качестве истца. Предметом спора являлся находящийся якобы на грани банкротства банк «Поволжье», который Аркадий Сергеевич приобрел месяц назад.
«Интересно, — подумала я, — Белкин покупает банк, а жена ничего не знает. Или знает, но не хочет говорить? Вдова Белкина — истеричка, это ясно, но она не могла не знать о такой крупной сделке. Тогда почему она это скрывает? Марусев тоже ушел от ответа на этот вопрос. Довольно скользкий тип! Но он по крайней мере не соврал, что не в курсе. Брат Белкина показался мне вполне интеллигентным, заслуживающим доверия человеком. Завтрашний разговор с ним может многое прояснить».
Я вздрогнула от неожиданно раздавшегося телефонного звонка.
— Да.
— Бойкова? — услышала я в трубке свою фамилию, которую произнес мужской голос, показавшийся мне знакомым.
