Евгения Грановская - Я – твой сон
– Не надо… – попробовала протестовать Аня, но парень уже забрал у нее ведра.
– Ну вот, расплескали, – упрекнула его Аня, покраснев.
– Простите меня, сударыня, – с улыбкой сказал парень. – Я был неловок, но больше это не повторится. Куда нести?
– Вон мой дом, – Аня кивнула в сторону избы с белым заборчиком. – Но я могла бы и сама…
– Вперед! – и парень зашагал к дому бодрой, пружинистой походкой.
Аня засеменила рядом. Незнакомец покосился на нее и весело произнес:
– Я, кажется, забыл спросить: как вас зовут, принцесса?
– Я не принцесса, – смутилась она. – А зовут меня Аня.
– Аня?! – парень округлил глаза. – Не может быть!
– Почему? – удивилась Аня.
– Десять лет назад гадалка нагадала мне, что главной любовью всей моей жизни будет прекрасная девушка по имени Анна!
Аня отвела взгляд и покраснела еще больше.
– Скажете тоже… – Она пожала плечами. – Вокруг полным-полно Ань.
– Да, но не у каждой из них зеленые глаза.
– А ваша гадалка сказала, что у Анны будут зеленые глаза?
– Да. И светлые волосы, – парень блеснул белыми зубами. – Вот такие, как у тебя. Кстати, меня зовут Максим. Как моего далекого предка – Максима Горького.
Аня посмотрела на него с сомнением.
– Вы что, потомок Максима Горького?
– Ну да. Разве не похож?
– Не очень, – честно призналась она.
Максим засмеялся.
– Ты меня раскусила. Так чья ты, красавица?
– Ничья.
– Вот как? Неужели так бывает? Ну, жених-то у тебя точно есть. Ведь есть?
– Нет.
– Не верю. За такими красавицами всегда ходят толпы поклонников. Но знай: я тебя у них отобью!
У Ани от смущения задрожали ресницы.
– Скажете тоже…
Максим улыбнулся, блеснув полоской белоснежных зубов, но потом взглянул на Аню нежным взглядом и проговорил, негромко и чувственно:
– Любить иных тяжелый крест,
А ты прекрасна без извилин,
И прелести твоей секрет
Загадке жизни равносилен.
– Это Пушкин? – спросила Аня.
Парень улыбнулся:
– Почти. Понравилось?
– Неплохо.
– Я это сам сочинил.
– Шутите?
– Нисколько.
– Мы уже пришли, – сообщила Аня, останавливаясь возле калитки.
Максим поставил ведра на землю. Калитка соседнего дома распахнулась, и на улицу вышла тетя Клава, женщина лет сорока с небольшим, моложавая, красивая и статная.
– А, Нюра! – улыбнулась она, увидев Аню и Максима. – Уже познакомилась с моим племянником?
Аня растерянно моргнула.
– Ваш племянник?
Только сейчас она заметила, как сильно они похожи – Максим и тетя Клава. Те же брови вразлет, те же чувственные губы, те же искрящиеся глаза.
– Мы познакомились, тетя, – сказал Максим, глядя Ане в глаза. – И провели вместе пять незабываемых минут.
Аня снова покраснела.
– Не обращай на него внимания, – засмеялась тетя Клава, видя смущение Ани. – Они в Москве все такие. Болтуны! Максик, я тебе чаю налила. Иди, а то остынет.
– Чай – это святое! – Максим улыбнулся Ане и, подмигнув, сказал: – Еще увидимся, принцесса!
Он вошел во двор дома тети Клавы и скрылся из виду. Тетя Клава проводила его взглядом, потом глянула на Аню и сказала:
– Красивый у меня племянник, правда?
– Правда, – согласилась Аня. – Похож на актера.
– Угадала, – тетя Клава улыбнулась. – Он и есть актер. Правда, начинающий.
Глаза Ани расширились.
– Но в фильме уже снимался, – добавила тетя Клава, и в ее голосе прозвучала гордость за племянника.
– А в каком фильме?
– Он еще не вышел. Называется «Белая акация». Максик там в эпизоде, – тетя Клава вздохнула. – Если, конечно, не вырежут. Он говорит, их там из фильмов вырезают сплошь и рядом.
– Почему? – удивилась Аня.
Соседка пожала плечами:
– Да по-разному. Иногда слишком длинно получается. Иногда… еще почему-нибудь.
– Может, все-таки не вырежут? – с надеждой проговорила Аня.
– Может, и не вырежут. Ну, пока, Нюр!
Тетя Клава скрылась во дворе. Аня пару секунд постояла неподвижно, о чем-то раздумывая и улыбаясь своим мыслям. Потом стерла улыбку с лица, словно испугавшись этих мыслей, подхватила с земли ведра с водой, толкнула сапожком калитку и поспешила к дому.
12Фрол, ссутулившийся, всклокоченный, с темными кругами под глазами, остановился возле высокого бетонного забора с железной дверью. Вынул из кармана куртки руку и нажал на кнопку звонка. Потом еще раз. Опустил руку и стал ждать.
Минувшей ночью он не сомкнул глаз. А когда под утро все же задремал, ему приснился кошмарный сон, в котором Юрка Суслов стоял под окном его дома и жалобно просил впустить его внутрь.
Вскочил Фрол в десять часов утра, вспотевший от ужаса. Не умывшись, оделся и отправился к Егору. И пока шел, ему все время казалось, что Суслик незримо плетется следом, и Фрол боялся обернуться, чтобы не увидеть его бледное мертвое лицо.
…Щелкнул замок. Железная дверца приоткрылась, и Фрол увидел крепкого охранника в черной униформе с нашивкой «Гриф» на рукаве.
– Тебе чего? – грубо спросил он.
– Я… друг Егора Соболева, – сипло ответил Фрол. – Мы договорились встретиться. Вот я и пришел.
– К Егору? – охранник ухмыльнулся. – Зайди через пару часов.
– Я… не могу через пару. Мне надо сейчас. Дело срочное.
Охранник хмыкнул и покачал головой:
– Не получится. Егор в отрубе.
На лице Фрола отразилось замешательство.
– В отрубе? – недоуменно переспросил он. – В каком отрубе?
– В обычном. Выпил за ночь две бутылки коллекционного коньяка и отрубился.
– Коньяка? – тупо переспросил Фрол.
– Угу, – иронично прокомментировал охранник. – Украл из бара Игната Борисовича. Босс ждет не дождется, пока сынуля придет в себя. – Он усмехнулся. – На месте твоего друга я бы лучше не просыпался. Бывай!
Охранник закрыл железную калитку перед носом Фролова. Оставшись на улице один, тот с минуту или даже больше не двигался с места, стараясь сообразить, что же делать дальше. Ему было страшно и одиноко. Душу охватила тоска. Нужен был друг, с которым можно посоветоваться, у которого можно попросить помощи.
А такой друг у Фрола остался один.
– Кореец, – тихо выдохнул он и сдвинулся наконец с места.
Через пять минут он был возле дома Витьки Кима. Калитка оказалась не заперта. Фрол вошел во двор, протопал к крыльцу, и в этот момент дверь дома открылась, и на крыльце появился сам Кореец.
– Фрол? – удивился он. – Здоров!
– Привет, Кореец!
Они пожали друг другу руки.
– Слушай… – голос Фрола подрагивал от волнения. – Нужно поговорить.
Витька Ким внимательно вгляделся в бледное, осунувшееся лицо друга и распахнул дверь шире:
– Ну, входи.
Фрол нахмурился и помотал головой:
– Нет. Там у тебя родаки. Давай на улице.
– Лады. – Кореец снова закрыл дверь. – Ну? Что стряслось?
Фрол помедлил, подыскивая подходящие слова, а затем сбивчиво начал, не глядя Витьке в глаза:
– Помнишь, мы вчера вечером… звали тебя? Прогуляться в лес?
– Помню, – кивнул Ким. – Надеюсь, вы не совершили эту дурость?
Фрол замялся.
– Что? – удивленно поднял брови Витька. – Вы правда ходили к старой шахте?
– Да, – выдавил из себя Фролов. Он поднял наконец взгляд на Корейца и с мольбой в голосе проговорил: – Вить, ты только не наезжай сразу. Я в заднице. И мне… В общем, мне нужна твоя помощь.
– Хорошо, – Ким прищурил черные, чуть раскосые глаза. – Рассказывай.
И Фролов приступил к рассказу. Говорил он тихо, сбивчиво, часто останавливался, набираясь смелости, чтобы продолжить страшный рассказ. А когда закончил и замолчал, Ким несколько секунд недоуменно и недоверчиво смотрел на него, после чего сухо уточнил:
– Значит, вы бросили Суслика умирать?
– Егор сказал, что его уже не спасти. Суслик так закричал… – Фрол перевел дух. – Там что-то было, понимаешь? Что-то утащило его в шахту и убило.
– Но ты не видел его мертвым?
– Не видел, – согласился Фрол.
Кореец еще несколько секунд смотрел на него, пытаясь осмыслить сказанное, затем разжал губы и презрительно процедил:
– Вот уроды.
Фрол молчал, понимая справедливость Витькиных слов.
– Значит, ментов вы не вызвали, – мрачно констатировал Ким. – И «Скорую» тоже. Вы хоть кому-нибудь об этом рассказывали?
Фролов помотал рыжей головой:
– Нет.
– Где сейчас Соболь?
– В отключке. Охранник его папаши сказал, что Егор вылакал две бутылки коньяка.
– Нашел время, – с досадой проговорил Ким. Задумался на пару секунд и уточнил: – А что с тем беглым грабителем? Вы его отпустили?
Фрол изменился в лице. Растерянно хлопнул ресницами и сдавленно проговорил:
– Я… не знаю.
– Как не знаешь? – не понял Кореец.
– После того, как мы вчера с Егором расстались, я пошел домой.
– Значит, вы его не отпускали?
– Я – нет, – ответил Фрол севшим голосом. – А Соболь… Думаю, он тоже про него забыл. Понимаешь, мы были в таком состоянии… – Он замолчал.
