Евгения Грановская - Я – твой сон
– Вы правда уроды, – презрительно сказал Ким. – Идем!
Он схватил Фрола за куртку и потащил вниз с крыльца.
– Куда? – обреченно спросил Фрол.
– В заброшенный амбар. – Внезапно Витька Ким остановился. – Подожди! (Наморщил лоб.) Ты сказал, что ему нужны были лекарства?
– Да. Он просил антибиотики. И еще – у него текла кровь.
– Жди здесь.
Ким быстро взбежал по лестнице, распахнул дверь и скрылся в доме. Через пару минут он вернулся с увесистым пакетом в руке.
– Что у тебя там? – спросил Фрол.
– Таблетки, бинт, вата, еда. Пошли скорее!
И он снова первым выбежал со двора.
В старом амбаре царил полумрак. Пахло плесневелой соломой и гнилыми досками.
– Ты его видишь? – тихо спросил Ким.
– Нет, – нетвердым от страха голосом ответил Фрол. – Но он был здесь. Вот тут, видишь? Даже солома примята. И кровь осталась.
Кореец внимательно осмотрел примятую солому с пятнами засохшей крови.
– Да. Кровь есть. Надо осмотреть весь амбар. Ты давай с той стороны, а я с этой.
Искать пришлось недолго.
– Черт! – воскликнул Фрол меньше чем через минуту. – Вить, иди сюда! Он здесь!
Ким быстро подошел и уставился на грязного мужчину, лежащего на полу амбара, за толстой балкой. Руки его были связаны на спиной ремнем, рот заткнут платком. Приоткрытые глаза смотрели в угол.
– Твою мать… – тихо выругался Кореец.
Он быстро опустился рядом с мужчиной и тряхнул его за плечо:
– Эй! Эй, вы живы?
Грабитель не отозвался. Ким протянул руку и потрогал жилку на шее незнакомца.
– Витька, он…
– Тихо! – перебил Ким. – Мешаешь!
Фрол сомкнул губы, но ненадолго.
– Ну? – севшим от страха голосом спросил он.
Кореец убрал руку от шеи незнакомца и мрачно констатировал:
– Мертв.
Фрол хотел что-то сказать, но так и замер с открытым ртом. А потом обхватил голову ладонями и тихо заскулил.
– Вы заткнули ему рот, – сказал Кореец, разглядывая лицо мертвого грабителя. – А нос у него забит засохшей юшкой. Я думаю, он задохнулся.
Фролов застонал сильнее.
– Помолчи, – осадил его Кореец. – Дай подумать.
Фрол послушно замолчал. Молчание длилось довольно долго.
– Вот как мы поступим, – заговорил наконец Ким. – Ментам ничего говорить не будем. Иначе вам с Соболем кранты. Этого… – он кивнул на мертвого грабителя, – потихоньку отнесем в овраг. Опустим вниз и забросаем валежником.
– А если собаки разроют? – спросил Фрол.
– И что? Западнее ручья все равно никто не ходит. Туда мы его и оттащим. А если собаки найдут… – Кореец мрачно пожал плечами. – Сожрут его, и делу конец. Нет тела – нет преступления. Нам нужен кусок брезента или рубероида. Знаешь, где найти?
– Да. Я принесу. Мигом!
Фрол бросился вон из амбара еще до того, как Ким успел что-то добавить.
13– Здравствуйте, теть Тань!
Матвеевна нехотя оторвалась от телевизора и посмотрела на Фрола и Корейца пустым, холодным взглядом.
– Теть Тань, мы насчет Юры…
– Юры нет, – отчеканила Матвеевна странным безликим голосом.
– А… где он? Вы знаете?
Фрол и Кореец ждали ответа с напряженным, пугливым вниманием. Они могли предположить все, чего угодно, но не то, что случилось. Матвеевна вдруг раскрыла рот и, продолжая смотреть на них все тем же холодным, пустым взглядом, громко рассмеялась. Хохотала она странно: отрывисто и гортанно, и смех этот был похож на карканье гигантской вороны.
Фрол и Кореец, изумленно глядя на Матвеевну, попятились к двери. А она резко оборвала смех, после чего, уставившись на парней, стала медленно подниматься с кресла, и выглядело это еще страшнее, чем когда она смеялась. Фрол и Кореец, не сговариваясь, повернулись к двери и пулей выскочили из дома.
…Только отбежав от дома метров на пятьдесят, они остановились.
– Что это было? – тяжело дыша, спросил Фрол.
– Рехнулась старуха, – все еще задыхаясь, ответил Ким.
– И что мы теперь будем делать?
– Не знаю. Надо подумать.
Еще минуту они, стараясь восстановить дыхание, приходили в себя. Потом Витька Ким хмуро проговорил:
– В общем, так. Про Суслика и того зэка – никому.
– Понял, – кивнул Фрол. Но добавил с сомнением: – Его ведь все равно будут искать.
– Но не сегодня, это точно. И скорей всего не завтра. А когда начнут – мы тут ни при чем. Усек?
Фролов кивнул:
– Да.
– И предупреди Соболя, когда увидишь. Скажи, чтобы поосторожнее с бухлом. А то проговорится по пьяной лавочке.
– Лады, скажу.
– И помни: я в этом испачкался ради дружбы. Но я с вами в тюрьму не собираюсь. Понял меня?
– Да, – не глядя Киму в глаза, одними губами ответил Фрол.
– Молодец. И еще. Про Суслика больше не думай. Веди себя так, будто ничего не случилось. Иначе спалишься.
– Вить, я же не ребенок, – с легкой обидой проговорил Фрол.
– Ты хуже, – холодно заметил Ким. – И ты, и Соболь. Оба придурки. Хочешь возразить?
Фрол обиженно засопел, но возражать не стал. Кореец еще немного поразмышлял, потом сказал задумчиво:
– Надо бы все-таки найти Соболя. Он сейчас на взводе. Как бы во что-нибудь не вляпался.
– Да, надо бы, – согласился Фрол. – Может, он еще дома?
– Может быть. Туда и пойдем.
Ким сплюнул себе под ноги, Фрол тяжело вздохнул, а затем оба зашагали по грязной поселковой дороге.
14Когда в дверь настойчиво и даже грубо постучали, Аня как раз обувала сапожки, намереваясь сбегать в продуктовый магазин и купить к возвращению бабушки каких-нибудь сладостей. Старая Маула ушла в шесть часов утра. Одной из ее пациенток стало плохо, и, судя по тому, что бабушка до сих пор не вернулась, дело обстояло очень серьезно. А это значит, что бабушка вернется совершенно измотанная и обессиленная. Вот тогда-то Аня и напоит ее бодрящим травяным чаем и подаст вазочку с конфетами или халвой, чтобы старая Маула побыстрее восстановила силы.
Аня как раз подтягивала второй сапожок, когда в дверь постучали. Еще до того, как открыть, девушка поняла, кого увидит на пороге. Так оно и оказалось.
Егор Соболев, взъерошенный, небритый, с красными глазами и мутновато-беспокойным взглядом, ввалился в дом и замер перед ней.
– Привет, Ань! – проговорил он.
Аня посмотрела на нежданного гостя с удивлением.
– Здравствуй, Егор. Ты чего такой заполошный?
– Ночь была… слишком бурная, – ответил он и усмехнулся. Но Ане эта усмешка показалась слишком нарочитой, словно он пытался что-то под нею скрыть.
– Бывает, – девушка вежливо улыбнулась. – Егор, мне надо…
– Подожди, – перебил он и взял ее за плечи своими огромными лапами. – Аня, сегодня ночью я понял, что ты права.
– В чем? – не поняла она.
– Помнишь, ты как-то говорила, что я неправильно живу? Так вот, ты права. Я живу плохо. Дурно живу. И дурно поступаю. Валяю дурака, попадаю в неприятные ситуации. Будто мне все еще шестнадцать лет. Из-за этого многие люди страдают.
– Егор, я…
– Да, многие страдают, – повторил Соболев, словно говорил сам с собой и пытался себя в чем-то убедить. – Но я страдаю больше других.
Аня поежилась, и Егор, опомнившись, убрал руки с ее хрупких плеч.
– Зачем ты мне все это говоришь? – с недоумением спросила Аня.
– Два месяца назад ты сказала, что мы с тобой можем быть друзьями. Говорила?
– Ну… да. Говорила.
– Вот я и пришел к тебе как к другу. Посоветоваться.
Аня глянула на циферблат старых часов-ходиков, висевших над холодильником.
– Егор, скоро придет бабушка, и я хотела сходить…
– Погоди, – снова перебил он. – Послушай меня! – Глаза Соболева лихорадочно заблестели. – Если мужчина попал в беду по собственной глупости, то спасти его может только женщина. Я не хочу тут перед тобой красоваться. Я не артист. Я просто человек…
Аня не ответила. Она вдруг о чем-то задумалась, но Егор этого не заметил.
– Еще перед армией я пообещал, что приеду и женюсь на тебе, – продолжил он хрипловатым от возбуждения голосом. – Ты тогда обозвала меня дураком. И правильно! Я и был дурак. Но теперь… Аня, теперь я поумнел. И я хочу все изменить.
Аня молчала, рассеянно улыбаясь. Казалось, она мысленно перенеслась куда-то далеко-далеко, но Егор снова ничего не заметил.
– Аня, я… В общем, я хочу на тебе жениться. Я созрел для взрослой ответственной жизни. У моего папаши много денег, он поможет нам встать на ноги. Но я и сам не буду лентяйничать. Я многое могу. Почти все. А?
Она легонько тряхнула головой, как бы прогоняя неуместные мысли, и в упор посмотрела на Егора.
– Да. Прости, я отвлеклась. Что ты сказал?
Он посмотрел ей в глаза мягким, покорным взглядом и сказал:
– Я сделаю все, чтобы ты стала счастливой. Перестану драться. Начну свое дело, получу заочно высшее образование. Буду самым лучшим мужем и отцом. Аня… – голос его звучал негромко и нежно. – Клянусь тебе, ты никогда и ни в чем не будешь нуждаться. Потому что… Потому что я люблю тебя, Аня!
