Джеффри Дивер - Двенадцатая карта
Женева что-то шепнула подруге. Та в ответ закатила глаза, потом отхлебнула кофе.
– Райм! – Голос Амелии.
– Сакс, они у меня, – с нотками раздражения ответил Райм. – Женева и ее подруга. Надеюсь, ты…
– Райм! – повторила Амелия каким-то странным тоном. Что-то стряслось.
– В чем дело?
– Преступник все-таки не покинул место происшествия.
– Он что – был там?
– Ага. Либо не уходил, либо сделал петлю и вернулся.
– С тобой все в порядке?
– Да. Охотился он не за мной.
– Что случилось?
– Подобрался совсем близко. Четыре выстрела. Ранена одна женщина… а свидетеля он уложил. Имя – Дон Бэрри, был главой музейной библиотеки. Три пули прямо в сердце – умер мгновенно.
– Ты уверена, что стрелял тот же человек?
– Сто процентов. Отпечатки следов на месте, откуда велся огонь, полностью идентичны следам в библиотеке. Лон только начал допрашивать свидетеля, стоял рядом, когда это случилось.
– Лон сумел разглядеть стрелка?
– Нет. Его никто не видел. Прятался за мусорным баком. Двое патрульных, присутствовавших при осмотре, бросились помогать женщине… у нее большая кровопотеря. Стрелок смешался с толпой – просто растворился.
– Близким уже сообщили?
– Лон собирался позвонить, но у него что-то с телефоном. В итоге им позвонил сержант из группы поддержки.
– Ладно, Сакс, возвращайся и вези сюда все, что там собрала… Команда: «отключиться».
Райм поднял глаза: девушки таращились на него.
– Похоже, человек, который на тебя напал, все время был там. Или вскоре вернулся. Он застрелил библиотекаря и…
– Мистера Бэрри? – У Женевы Сеттл перехватило дыхание. Она вся напряглась, прямо-таки застыла на месте.
– Точно.
– Во дерьмо! – шепотом сказала Лакиша и закрыла глаза.
Спустя секунду Женева, плотно сжав губы и опустив голову, поставила на стол кружку с какао.
– О нет, о нет…
– Сожалею, – сказал Райм. – Он был твоим другом?
Девушка помотала головой:
– Не то чтобы… Просто помогал мне с докладом. – Женева передвинулась на самый край стула. – Какая разница, друг он был или нет? Его убили, и это ужасно. – Потом зло добавила шепотом: – Ну почему? Зачем его убили?
– Думаю, потому что он был свидетелем. Мог опознать нападавшего.
– Значит, он умер из-за меня.
Райм пробормотал что-то успокаивающее: никакой ее вины нет; не она устроила на себя нападение; Бэрри просто не повезло – оказался в неудачном месте в неудачное время.
Однако его слова не возымели никакого действия. Лицо у Женевы окаменело, взгляд стал холодным. Райм понятия не имел, что делать дальше. Мало того что ему пришлось терпеть рядом с собой подростков, теперь их еще надо успокаивать, отвлекать от новой трагедии. Он подкатил кресло поближе к девушкам и, собрав волю в кулак, завел какой-то ничего не значащий разговор.
Глава 5
Через двадцать минут вернулись Сакс и Селлитто в компании молодого белокурого патрульного по фамилии Пуласки.
Селлитто пояснил, что взял юного патрульного, чтобы помочь им принести и рассортировать собранные улики. Сам Пуласки прямо-таки светился от энтузиазма – совсем еще новичок. Его, очевидно, предупредили о состоянии Райма; молодой офицер старательно не замечал, что детектив парализован. Райм на дух не переносил такого притворства; уж лучше бесцеремонность Лакиши.
«Нет, ну вообще, во дерьмо!»
Детективы поздоровались с девушками. Пуласки взглянул на них сочувственно и дружески справился, как дела. Заметив на его пальце уже не новое обручальное кольцо, Райм сделал вывод о раннем юношеском браке. Так смотреть могут лишь те, у кого есть свои дети.
Лакиша ответила:
– Я в шоке! Какой-то козел набросился на мою подругу! Ужас! А ты как думал?
Женева только сказала, что с ней все нормально.
– За тобой сейчас присматривает кто-то из родных? – спросила ее Сакс.
– Дядя. Будет жить у нас, пока родители не вернутся из Лондона.
Взгляд Райма случайно упал на Лона Селлитто. За последние два часа тот сильно переменился. От прежнего воодушевления не осталось и следа. Глаза стеклянные, весь какой-то дерганый. Райм заметил, что он поминутно трогает щеку и уже натер ее докрасна.
– Тебя что, зацепило? – спросил Райм, вспомнив, что Лон стоял рядом с убитым библиотекарем. Могло царапнуть каменной крошкой, если одна из пуль прошла навылет и ударилась в стену.
– А? Что? – До Селлитто дошло, что он трет себе щеку, и его рука тут же упала. Стараясь говорить тише, чтобы не услышали девушки, он сказал: – Я был рядом с жертвой, и меня немного кровью забрызгало. Ничего, все нормально.
Однако через пару секунд он вновь принялся рассеянно тереть то же место.
Райм вспомнил обыкновение Сакс чесать в затылке или кусать ногти – навязчивая привычка коренилась в ее темпераменте, в необъяснимом метании духа, присущем большинству копов. Полицейские мучают себя сотнями разных способов. У Сакс все ограничивается мелочами, другие офицеры срываются на близких, из-за этого рушатся семьи, ожесточаются детские сердца. Некоторые кончали с собой, засунув в рот дуло служебного пистолета. Но за Лоном Селлитто ничего похожего раньше не водилось.
Женева обратилась к Сакс:
– А ошибки здесь никакой нет?
– Ошибки в чем?
– Ну, насчет доктора Бэрри?
– Нет, увы. Он погиб.
Девушка стояла не шелохнувшись. Райм почти физически ощущал ее горе.
И еще злость. Глаза сузились в две яростные черные точки. Затем она глянула на часы и повернулась к Райму:
– Вы не забыли, что у меня тесты?
– Сначала покончим с кое-какими вопросами, а там будет видно. Сакс?
Закончив раскладывать улики и заполнять бумаги, Сакс взяла стул и села возле Райма. Сначала она попросила Женеву рассказать, как все произошло. Девушка объяснила, что искала статью в старом журнале и тут в библиотечный зал кто-то вошел. Послышались шаги, затем смешок, мужской голос сказал кому-то пару прощальных слов, хлопнула крышка мобильника.
Женева прищурилась.
– Послушайте-ка, а может, стоит проверить всех операторов мобильной связи в Нью-Йорке, узнать, кто звонил?
Райм усмехнулся:
– Неплохая идея. Но в Манхэттене ежесекундно говорят по сотовому около пятидесяти тысяч абонентов. Да и вряд ли он на самом деле звонил.
– Просто так шифровался? Откуда ты знаешь? – Лакиша украдкой сунула в рот две жевательные пластинки.
– Я не сказал, что знаю. Только предполагаю. Все его действия имели одну цель – заставить Женеву ослабить бдительность. На людей, разговаривающих по мобильному, редко обращают внимание.
Женева закивала.
– Точно, когда он вошел, мне сначала стало не по себе. Потом я услышала, как он разговаривает по телефону. У меня мелькнула мысль, что неприлично вести себя так в библиотеке, но страх пропал.
– Что было дальше? – спросила Сакс.
Женева рассказала, как услышала второй щелчок – вроде бы от пистолета, а потом увидела человека в лыжной маске. Как разобрала манекен и натянула на него свою одежду.
– Клево, – с гордостью вставила Лакиша. – Мозговитая у меня подруга.
Райм мысленно с ней согласился.
– Я пряталась за книжными полками, а когда он подошел к столу, бросилась к пожарному выходу.
– Ты сумела его рассмотреть? – спросила Сакс.
– Нет.
– Какого цвета была маска?
– Темного, точней не скажу.
– А остальная одежда?
– На самом деле я почти ничего не видела. Во всяком случае, ничего не помню. Меня просто прибило.
– Да уж, можно представить, – кивнула Сакс. – А когда ты стояла за стеллажами, ты за ним наблюдала? Ну, чтобы выбрать момент для побега?
Женева сдвинула брови.
– А ведь точно – смотрела. Совсем из головы вылетело. Подглядывала из-за нижних полок, дожидаясь, когда он подойдет к столу.
– Тогда, может, ты все-таки смогла еще что-нибудь разглядеть?
– Ой, и правда, кое-что вспомнила. Кажется, на ногах у него были коричневые ботинки. Точно, коричневые, только не темные, а более светлого оттенка.
– Отлично. А брюки?
– Темные, я уверена. Но видела я только отвороты.
– А запахи какие-нибудь уловила?
– Нет… хотя постойте. Да. Был какой-то сладковатый запах, вроде цветочного.
– Ладно, что дальше?
– Он подошел к стулу, раздался жуткий хруст и еще несколько звуков. Как будто что-то разбилось.
– Аппарат для микрофиш. Он его расколотил, – сказала Сакс.
– В тот момент я уже неслась к пожарному выходу. Сбежала по лестнице, на улице нашла Лакишу, и мы вместе решили бежать. Потом я подумала, что он может напасть на кого-то еще. Мы повернули назад, – Женева посмотрела на Пуласки, – и увидели вас.
Обращаясь к Лакише, Сакс спросила:
