Тереза Тур - Самая длинная ночь в году
В следующие выходные он пришел и предложил отправиться на юг.
— Вы видели водопады в ущелье Фа-Го? — спросил он.
И я радостно закивала:
— Отец возил нас туда — мы жили неподалеку. С детства их люблю!
— Отправляемся? — протянул он мне руку.
На юге империи было еще совсем тепло — как будто и не осень. Мы любовались звенящим водопадом в горах — огромный камень, чем-то похожий на сердце, омывали струи воды и падали в пропасть.
— А вы помните сказку о том, что этот камень — сердце колдуна? — спросила я Андрея Николаевича.
Полковник насмешливо фыркнул. В романтические сказки, как я поняла, он не верил. А я вот их любила… И поэтому сказала, улыбаясь:
— Вот зря вы так! Местные жители помнят легенду о могущественном колдуне. Он полюбил красавицу. Но девушка не ответила взаимностью — и погибла при очередной попытке сбежать от него… Тогда колдун превратился в этот камень.
— Девушек ему по округе было мало, что ли? — проворчал Андрей Николаевич.
— Значит, она была той самой, единственной, — тихо сказала я. — Мне всегда было жаль колдуна.
— Он — глупец.
— Он полюбил. И не смог отпустить. И пережил такую муку — узнал, что из-за его чувств погиб человек… Любимая…
Андрей Николаевич зафыркал, пытаясь сдержать смех.
— Вы не пробовали писать сказки? Про магические миры, которые столь популярны среди молодежи последнее время?
— Я их не пишу! — возмущению моему не было предела. — Я их читаю. И очень-очень люблю!
— Простите, — он уже смеялся в открытую. — Вы такая серьезная. Такая…
И он с такой нежностью посмотрел на меня, что злиться на него было невозможно.
А через неделю мы отправились на север, на спящее подо льдом озеро Зоркое — самое большое на нашем континенте.
— Вам не холодно? — обеспокоенно спрашивал он меня. Я только отрицательно качала головой. Ко мне он пришел с таким количеством меховой одежды, что сейчас, надев ее, я ощущала себя неуклюжим тюленем.
Солнечный день, сверкающие ледяные глыбы… Мороз.
— Вы знаете, — хитро улыбнулись мне, — в этих краях тоже есть легенда…
— И о чем она? — замерла я в нетерпении.
— Все не так мрачно. Здесь красавица-река убегала от сурового отца к любимому.
— И ей это удалось?
— Нет. С тех пор две реки обречены вечно убегать друг от друга. Легенда объясняет тот удивительный факт, что озеро обладает двумя круговыми течениями, которые движутся в разные стороны. Именно здесь добывают структурный лед.
В тот день мы обгорели — на лице остались не пострадавшими лишь светлые пятна из-под очков, спасающих глаза от солнца. Мы их все-таки догадались нацепить. Андрея Николаевича я вылечила быстро — а вот себя тяжело. На следующий день пришлось обращаться к дежурной.
Вот так в моей жизни появился…Еще кто-то. Кто-то, с кем я чувствовала себя счастливой…
Меня поражало, с какой легкостью он строил для нас порталы. Андрей Николаевич услышал, должно быть, мои тихие слова о том, что я всегда мечтала путешествовать. И воплощал мою мечту в жизнь. Это было так тепло, волшебно, непривычно…Кто-то что-то делал для меня. Для меня одной! Кому-то каждый день было не все равно, как я его прожила…
Я доверяла выбор маршрутов ему. Попросила только однажды — мне нестерпимо захотелось побывать в Мирограде — самом восточном городе Поморья. Городе, обороной которого командовал мой отец. Где погибла вся моя семья.
Судьбе было угодно, чтобы я осталась в живых… Я никогда — при жизни моих — не была в Мирограде. Отца перевели туда перед самой войной — с юга Поморья, где прошло мое детство. Пока генерал Иевлев перебирался на новое место службы, мама с сестрой поехали в столицу — проведать меня в пансионе.
— Как ты, солнышко? — все спрашивала меня мама, что печалилась от разлуки больше меня самой. Она держала меня за руки и все заглядывала в глаза. Я же…настолько была под впечатлением от того, что магия целительниц мне подчиняется, настолько была…увлечена собой, что просто отмахнулась…
Как я? Замечательно! У меня же все получалось… Я почти умею лечить. И почти полноправная целительница!
Мама и сестра уехали к отцу — договорившись с начальницей пансиона, что заберут меня на зимних каникулах — и будут навещать как можно чаще…
И все… Дальше была только война.
Для меня навсегда останется загадкой — почему отец не смог эвакуировать маму и сестру… Хотя… общественными порталами было пользоваться невозможно — транспортная система рухнула — интервенты озаботились. А ехать через всю страну, охваченную смутой…
Так что… Я была в Мирограде один раз — на открытии памятника отцу… А мне вдруг захотелось увидеть город таким, каким видели его они до войны — океан, накатывающий на набережную, улыбающиеся люди. Ветер приносит звуки духового оркестра — играют модный вальс.
Я закрываю глаза… Мне кажется — еще немного — и я увижу маму. Сестру с ее всегда идеально уложенными локонами. Отца. Его фигуру с безупречной выправкой…
Сцепила руки — не плакать. Почувствовала спиной, как Андрей Николаевич сделал полшага ко мне и замер, почти касаясь.
— Подумайте о том, что часть их всегда с вами, — едва слышно сказал он мне на ухо. — Они радуются вашему счастью. Огорчаются вашим слезам… Они с вами — почувствуйте их… Это такое горькое… утешение. Но это единственное, что у нас с вами есть…
И я растворилась в этом городе. Я поверила, что мои рядом. Я танцевала вальс с Андреем Николаевичем. Потом мы ужинали в ресторанчике «Дары океана». Я смеялась. И они…Они были рядом — я их чувствовала! И они…Они были счастливы за нас…
Осень пролетела незаметно, и белоснежная зима торжественно вступала в свои права… На Рождественские каникулы Андрей Николаевич убывал в командировку, на все праздники — он недовольно морщился, сообщая мне об этом.
Я огорчилась, но постаралась не подать виду. Отправилась к заведующей — и собрала себе все возможные и невозможные дежурства на праздники. А что? У меня все равно эти дни свободны — зачем людям, у кого есть с кем праздновать, настроение портить?
СТОЛИЦА. ПОЧТИ ГОД НАЗАД. ЯНВАРЬ. ОНВеликий князь Радомиров Андрей Николаевич наблюдал за яркими парами, порхающими под звуки вальса.
Рождественский бал! Рождественский бал! Рождественский бал во дворце! Все блестит, все сияет — мерцает, горит, переливается…
Он смотрел вокруг и думал только об одном, — понравилось бы ей все это? Наверное — да. Еловые гирлянды, украшенные вырезанными из искусственного льда зачарованными мерцающими снежинками, создавали сказочное настроение. Снегири на них сидели не настоящие — всего лишь трехмерная иллюзия, сделанная лучшими магами. Настоящие птицы могли испортить дамам платья…Но его целительница наверняка бы поверила! Вряд ли она видела трехмерные иллюзии когда-нибудь. А вот хвойный аромат был настоящим. Ей наверняка бы понравилось, как и белоснежные волки, запряженные в сани для катаний по шесть, а то и по восемь в упряжке. Ради увеселительных прогулок их специально пригласили. И цыган выписали. Интересно, ей бы понравились цыгане?
Он вспомнил, как сказал Ире, что «убывает в командировку». В позолоченной массивной раме огромного зеркала гримасой боли исказилось его собственное бледное лицо. Пришлось сосредоточиться на том, чтобы сжавшиеся пальцы не переломили тонкую ножку бокала с шампанским…
Он солгал.
Конечно, великий князь понимал, что это все — его обязанности. Как родственника императора. Но видеть всех этих людей… было как-то особенно невыносимо. Он не любил придворных, считая их бездельниками и нахлебниками. Они же не любили его, считая грубияном и самодуром.
Этот вечер и эту ночь ему хотелось провести с Ирой.
Ира… Моя гордая и нежная девочка… Что же нам с тобой делать?
Она с такой радостью улыбалась, когда его видела, что великий князь по-черному завидовал Мирову Андрею Николаевичу, которого сам же и выдумал. Если бы он был этим персонажем… Как бы все было просто. У него уже была бы невеста… Месяц — и жена…
Как совместить эту девочку с высшим светом? С лицемерием и ненавистью, которыми она будет встречена? С его настоящей жизнью? С его ложью о том, кто он есть? Как совместить эти две разные плоскости бытия? Два противоположных течения озера Зоркого…?
Если бы можно было оставить все, как есть…
— А не выпить ли нам по коньяку? — обратился к нему старый друг покойного родителя — граф Морозов. Военный министр. — В конце концов, мы с вами лица высокопоставленные — и не обязаны терпеть эту…шипучку.
Князь Радомиров посмотрел на него с благодарностью. Вот это человек — настоящий военный! Понимает….
Как по волшебству появились бокалы с правильным напитком. И они поспешили отойти в угол бальной залы — чтобы постараться найти в этом вечере хоть что-то хорошее.
