Наталья Андреева - Москва не принимает
– Вечно ты забьешься в самый дальний и темный угол! Дай мне посадочный талон! Трудно было сказать, что на кассе его обязательно спросят?
– Я-то откуда об этом знаю? – развел он руками. – Я что, каждый день за границу летаю?
– Зато ведешь себя так, будто это правда!
Он, стиснув зубы, открыл свою борсетку.
– Она сейчас успокоится, – сказал Сережа вслед матери, которая неслась в дьюти-фри, сжимая в руке посадочный талон. – Ей надо полшколы одарить, а то обидятся. Как же! В Венеции ведь побывала! Как только она всем купит сувениры, нам будет счастье. Она сядет и наконец замолчит.
– Это вряд ли, – усмехнулся Алексей, выцеливая взглядом Мануковых и Катыковых.
Элина в дьюти-фри не пошла. Должно быть, это для нее было не в диковинку, от косметики все полки в доме ломились. Что она может такого ценного приобрести в провинциальном, хоть и заграничном аэропорту? Разве только сувениры, но она ведь не работает, ей полшколы или полфирмы одаривать не надо. А подружки у Элины наверняка состоятельные, их копеечными кулонами не удивишь. Побывав на острове Мурано, Алексей понял, что большинство из так называемых шедевров «венецианского стекла» не более чем китайская подделка.
Катыкова села в неудобное кресло, закинув ногу на ногу, и замерла. На ней были солнцезащитные очки, которые она не сняла даже в помещении. Алексей стал подозревать, что за темными стеклами скрывается знатный бланш. Возможно, супруги не только поссорились, но и подрались. Темы рядом с матерью не было, он наверняка отправился искать встречи с Наденькой. Настойчивый парень! Алексей невольно его зауважал. Геннадий Михайлович тоже ушел, не исключено, что за спиртным. Алексей все пытался разглядеть его в толпе людей, томящихся у кассы, но тщетно. В дьюти-фри был настоящий аншлаг! Соотечественники дружно затаривались спиртным и косметикой. Кто-то, как Саша, спешно докупал сувениры.
«Мануковы наверняка обосновались в противоположном конце зала ожидания», – подумал Алексей, вертя головой. Наконец он увидел Наденьку. Лицо у девушки было такое, что Леонидову самому захотелось заплакать.
– Сережа, ты часом не знаешь, что случилось этой ночью? – спросил он у сына. – Наденька с Темой не разговаривают.
– У нее же мама умерла!
– Тогда она тем более должна искать утешения у Темы. А она с ним даже рядом отказалась сидеть в автобусе. Вы вчера общались?
– Д-да, – ответил сын с легкой заминкой. – Мы с Артемом в баре сидели. Ну, типа телик смотрели.
– Да я тебя не осуждаю за то, что вы пили пиво. Не водку же.
– Только матери не говори, – поспешно сказал Сережа.
– А Надя с вами была?
– Нет, в том-то и дело.
– У них все разладилось, когда умерла ее мать?
– Нет, в том-то и дело! Сначала ее отец не пустил, хотя она рвалась. Я получил от Нади эсэмэску. Она спрашивала, где Тема? Надо, мол, встретиться.
– Почему же она Артему не написала?
– Там такая маман! – поморщился Сережа. – Ты нашу ругаешь. А у него просто ураган! Она же каждый его шаг контролирует! И скандалы закатывает! Тема не может все время носить с собой телефон, не в туалет же с ним ходить, а она при первой возможности хватает мобильник сына и начинает читать все подряд эсэмэски. А у него рука не поднимается удалять послания от Нади, так он мне сказал. Вот и скандалят постоянно.
– Но что Темина мама конкретно имеет против Наденьки?
– Откуда я знаю? – пожал плечами Сережа. – В общем, я устроил им встречу, – по-взрослому сказал он. – А сам ушел. Это было позавчера. А вчера… Они, похоже, поругались. Я писал Наде и даже звонил. Но она не ответила.
– Длинные гудки или «абонент недоступен»? – деловито спросил Алексей.
– Гудки. Не брала трубку.
– И долго ты пытался ей дозвониться?
– Весь вечер.
– Значит, Тема весь вчерашний вечер сидел и ждал, что ты устроишь ему свидание с Наденькой?
– Ну, типа того.
– Но она так и не ответила на звонок, – задумчиво сказал Алексей. – Вот я и спрашиваю: что случилось этой ночью? А что-то произошло, нюхом чую.
– Ты, пап, преувеличиваешь.
– Человека убили, Сережа. А это серьезно. И они все никак не успокоятся. Ты видишь, какие у них лица?
– Лично я ничего не вижу, – вновь пожал плечами сын.
– А я вижу. Вижу, что Мануков не в себе. Элина, не знаю, как там ее по отчеству, в темных очках. Надя в слезах. А Тема нервничает. Что же касается Катыкова, он просто места себе не находит. Похоже, за спиртным в дьюти-фри пошел. А пойду-ка и я туда! Посидишь с Ксюшей и с вещами?
– Хорошо, только потом я пойду. Мне тоже надо сувениров мужикам купить.
– Каким еще мужикам? – уставился на него Алексей.
– Ну, друзьям.
– А-а-а… – «Совсем взрослый», – подумал Леонидов и невольно вздохнул. Потом подхватил свою борсетку и неторопливо пошел в дьюти-фри.
Манукова Алексей нашел у полки с крепкими напитками. Тот с сосредоточенным видом выбирал дорогой коньяк.
– В подарок берете, Геннадий Михайлович, или себе? – спросил Алексей.
– А, ментура… Советую и тебе затариться.
– Мы разве на «ты»?
– Не сейчас, так потом, – усмехнулся Мануков. – Когда на брудершафт выпьем. Нам ведь долго здесь куковать.
– Не понял?
– Мне только что из Москвы позвонили. Самолет, который должен нас забрать, даже еще не вылетел.
– Как-как?
– Не вылетел, говорю, из Домодедова. Вот и считай.
Алексей мысленно прикинул. Время полета три часа с копейками. Плюс не меньше часа на разгрузку-выгрузку и подготовку воздушного судна к полету обратно. Итак, четыре часа. Минимум четыре часа им придется томиться в терминале в ожидании посадки. А Сашка в очереди давится! Она даже не представляет, сколько раз еще пойдет в дьюти-фри за эти четыре часа! Лишь бы денег хватило. Леонидов машинально похлопал по карманам. Заначка есть. Бежать к жене и сообщать ей новость о четырехчасовой задержке рейса ему не хотелось. Истерика все равно будет, лучше уж Саша узнает это не от него.
– Ты что пьешь? – деловито спросил Мануков. – Виски, коньяк?
– Пока ничего. Рановато для выпивки.
– Ох, какие мы правильные! – усмехнулся Геннадий Михайлович. – А я на кассу пойду. Да и закуски надо прикупить, а то всю разберут. Я эту новость пока никому не сообщал, кроме тебя. Ты ведь мне предложил свою помощь. А долг платежом красен. Так что пользуйся.
– Что ж, спасибо.
Мануков уже собрался уходить, как вдруг буквально наткнулся на Катыкова. Тот как раз протиснулся к полкам со спиртным, видимо, не только Геннадию Михайловичу сообщили новость относительно задержки рейса. Оба соперника даже в лице переменились.
– Ну ты, мразь, – негромко сказал Катыков. – Избавился от жены и концы в воду?
– Да я тебя… – рванулся Мануков. – Ты… Официанта подкупил, сука! Как только узнал, что она никогда из семьи не уйдет! За что-о?!! За что ты Люду убил?!!
– Мужики, спокойно, – попытался остановить их Алексей. – Вы не в бане.
На них уже оглядывались. Мануков судорожно сглотнул и опустил руки. Потом бросил:
– Сука. – И, тяжело дыша, направился к кассе.
Теперь рванулся Катыков, но Алексей цепко схватил его за плечо:
– Не стоит.
– Вы правы. – Катыков перевел дух. – Я слышал, вы в полиции работаете?
– Кто сказал?
– Так, слухи. А если честно, вид у вас уж больно… Заинтересованный. Наверное, гадаете, за что мы друг друга так ненавидим, что на детях отыгрываемся?
– Если честно, то да.
– Слышали уже? Наш рейс задержали.
– Да. Минимум на четыре часа.
– Как же, – усмехнулся Катыков. – На четыре. Расслабьтесь. По моим данным погода в Москве дрянь. Дикая жара, смог. Пока не стемнеет, вряд ли они смогут вылететь из Домодедова.
– Стемнеет?! Да вы шутите! Сейчас только девять часов утра! Ну, в Москве одиннадцать. Нам что здесь, по-вашему, сутки сидеть?!
– Как знать, – пожал плечами Катыков. – К Лине мне сейчас не хочется. Если честно, я боюсь, что это она.
Алексей молчал, боясь его спугнуть.
– Она причастна к смерти Люды, – пояснил Ренат. – А Манукову вы не верьте. Сволочь редкостная. Если хотите, я вам все расскажу. Где бы нам посидеть? – Он стал оглядываться.
– Вон в том кафе, – кивнул Алексей на столики, застеленные клеенкой в красную с белым клетку. – Возьмем по чашечке кофе и по бутерброду. Раз минимум четыре часа сидеть, подкрепиться бы не мешало. Да и в сон клонит. Меня сегодня в пять утра подняли.
– Спиртное здесь будем брать или в кафе купим?
– А что, обязательно пить?
– Ну, как хотите. Все равно ведь не выдержите. Видел я вашу даму. С такой невольно запьешь.
– Это моя жена.
– Я так и понял. Часом, она не учитель?
– А вы хороший физиономист, господин Катыков.
– Я бизнесмен. И бизнесмен успешный. Если бы я плохо разбирался в людях, то давно бы разорился. У вашей жены профессия нервная, связанная с людьми. А кто способен так вывести человека из себя, что он и за две недели не отдохнул? Конечно, дети!
