Росс Макдональд - Омут. Оборотная сторона доллара. Черные деньги
— Премного благодарен.
— Они готовы были заплатить любые деньги. Единственное, о чем они думали, — это ты, ты и ты!
— Здесь есть некоторая фальшь, — сказал он.
— В чем?
— В скрипичном сопровождении.
— С тобой трудно разговаривать, Том.
— Мои друзья так не считают.
— А кто твои друзья?
— Те, кто не хочет, чтобы меня вернули в «Проклятую лагуну».
— Я тоже не хочу.
— Вы только так говорите. Вы работаете на капитана Хиллмана, а он хочет этого.
— Он уже не хочет. Я в этом уверен.
Мальчик покачал головой:
— Я не верю вам, не верю и ему. Когда с тобой что-нибудь происходит, начинаешь верить тому, что люди делают, а не тому, что они говорят. Подобные Хиллманам, должно быть, думают, что такой человек, как Кэрол, — ничто, просто никчемная женщина. Но для меня это не так — я полюбил ее. Она очень хорошо ко мне относилась. Даже мой настоящий отец никогда не поднимал на меня руку. Плохо было только то, как он относился к Кэрол.
Том наконец оставил свой язвительный тон и заговорил нормальным человеческим языком. Именно этот момент выбрала Стелла для того, чтобы появиться на площади. На ее лице было написано разочарование.
Том поймал ее взглядом почти одновременно со мной. Глаза его широко раскрылись, будто он увидел ангела из своего утраченного рая. Перегнувшись через меня, он крикнул в окно:
— Эй, Стелла!
Она бросилась к нам. Я вышел из машины и впустил ее на свое место рядом с мальчиком. Они не обнялись и не поцеловались. Только руки выдавали их. Я сел впереди и закрыл замки.
— У меня такое ощущение, что тебя не было целую вечность, — заговорила она.
— У меня тоже.
— Почему не позвонил мне раньше?
— Я звонил.
— Да, я забыла.
— Я боялся, что ты сделаешь… сделаешь то, что сделала. — Он показал подбородком в мою сторону.
— Я не хотела этого, в самом деле. Это его идея. Но в любом случае ты должен ехать домой. Мы поедем вместе.
— У меня нет дома.
— Тогда и у меня нет. Мой дом такой же плохой, как и твой.
— Нет, ты не права.
— Да, да, плохой, — повторила она, поскольку это был единственный аргумент. — Том, тебе же надо помыться в ванной. И побриться.
Я взглянул на его лицо: на нем было глуповато-счастливое выражение.
В этот момент улица освободилась от транспорта, и я тронул машину. Том молчал.
Уже в темноте, в отсвете фонарей, мелькавших при выезде из города, он начал рассказывать Стелле, как несколько недель назад ему позвонила Кэрол и сказала, что хочет встретиться с ним. Вечером, воспользовавшись «кадиллаком» Ральфа Хиллмана; он привез ее на побережье, туда, где расположен мотель Дака. Там, в апельсиновой роще, он выслушал историю ее жизни. Он и сам часто сомневался в том, что он в действительности Хиллман, но даже несмотря на это ему трудно было поверить, что Кэрол его мать. Но она очень притягивала его, и вообще это признание показалось ему люком на свободу, неожиданно открывшимся в семейном корабле капитана Хиллмана. Он ей поверил и даже некоторым образом полюбил.
— Почему же ты сразу не рассказал мне об этом, Томми? — спросила Стелла. — Мне так хотелось бы узнать ее.
— Нет, тебе нельзя было. — Голос его звучал грустно. — Сначала я должен был все пережить сам, свыкнуться с этим, получше узнать мою новую маму. А затем решить, что же делать. Понимаешь, она хотела бросить моего отца, ей с ним стало слишком трудно. Она сказала, что если не уйдет от него сейчас, то никогда уже больше не решится. Но она не смогла бы справиться с этим сама, ей нужна была моя помощь. Мне кажется, Кэрол подозревала, что отец во что-то впутался, и это ее очень беспокоило.
— Ты имеешь в виду похищение и все остальное?
— Я думаю, что она знала, но предпочитала не думать об этом, как это часто бывает у женщин.
— Я знаю мою маму, — сказала она мудро.
Они совсем забыли обо мне. Я был просто их личным шофером, добрым старым седым Лу Арчером, и мы продолжали нестись вперед сквозь ночь, которая совсем не опасна, когда чувствуешь себя под защитой. Я вспомнил то ли поэму, то ли притчу, из тех, которыми пичкала меня Сюзанна много лет назад. «Птица влетела в окно в одном конце освещенного зала, перелетела его и через другое окно вылетела в темноту. Вот что значит человеческая жизнь».
Вдоль шоссе сначала фонари показывались вдалеке, а потом вырастали и пролетали мимо, напоминая птиц из притчи, рассказанной Сюзанной. И мне вдруг захотелось, чтобы она очутилась здесь, со мной.
Том рассказывал Стелле о том, как в первый раз встретил своего отца. Первую неделю Майкл не показывался, предполагалось, что он подыскивает работу в Лос-Анджелесе. В конце концов Том встретился с ним в субботу вечером в мотеле.
— В ту самую ночь, когда ты разбил нашу машину?
— Да. Мой о… Ральф, как ты знаешь, запретил мне ехать. Кэрол перед этим пролила немного вина на переднее сиденье машины, и они учуяли запах. Он решил, что я уезжаю, чтобы пить.
— Кэрол много пила?
— Нет. Но в ту субботу выпила порядочно. И он тоже. И я немного выпил.
— Ты стал совсем взрослый.
— Мы устроили обед, — рассказывал он. — Кэрол приготовила спагетти — спагетти а-ля Покателло, как она называла их. А потом она пела мне свои старые песни, вроде «Сентиментального путешествия», и это было довольно весело.
Однако в голосе его я услышал сомнение.
— Вот почему ты вернулся домой?
— Нет, я… — Дальнейшее застряло у него в горле. — Я…
Зеркальце заднего обзора позволило мне увидеть, что он с трудом сдерживался. Он так И не смог закончить предложение.
Некоторое время они молчали.
— Ты хотел остаться с ними? — наконец спросила Стелла.
— Нет. Я не знаю.
— Тебе нравился твой отец?
— Он вполне нормальный человек, пока не напьется. Мы играли в какую-то странную игру, и он не выиграл. Тогда он бросил играть и стал приставать к Кэрол, я с ним почти подрался, защищая ее. Он удивился, сказав, что раньше был боксером и только сумасшедший полезет с ним драться: своими кулаками он может просто убить меня.
— Наверно, это был ужасный вечер?
— Да, эта его часть была не слишком хороша.
— А какая часть была хороша?
— Когда она пела свои старые песни и рассказывала мне о моем дедушке.
— И это заняло у тебя всю ночь? — уточнила Стелла голосом сплетницы.
— Я не остался у них ночевать, я уехал около десяти часов, когда мы почти подрались. Я…
Опять это слово застряло у него в горле. Создавалось впечатление, что оно слишком много значит для него.
— Что же ты делал?
— Я уехал и долго стоял там, где мы были с ней в первый раз. Я сидел там почти до двух часов ночи и, знаешь, слушал океан. Океан и шоссе. Слушал и пытался понять, что же я должен делать. — И он добавил таким тоном, словно это предназначалось специально для меня: — А сейчас, насколько я понимаю, у меня нет никакого выбора. Конечно, они возвратят меня в «Проклятую лагуну».
— И меня тоже, — сказала Стелла нервно. — Мы сможем посылать друг другу секретные записки. Будем прятать их в дуплах и в мусоре.
— Это совсем не смешно, Стелла. Они в этой «Лагуне» все обречены сойти с ума, если уже не сошли, даже преподаватели. Им не выбраться оттуда.
— Давай о другом, — сказала она. — Что же ты делал после двух часов?
— Поехал повидаться с Сэмом Джексоном, хотел посоветоваться с ним, что мне делать. Но так и не смог сказать ему, кто мои настоящие родители. Слишком тяжело оказалось говорить об этом. Я не хотел ехать домой и не хотел возвращаться в мотель.
— Тогда ты и перевернулся в машине, пытаясь покончить с собой!
— Я…
Опять наступило молчание, и на этот раз уже окончательное. Том отвернулся, прижался лбом к стеклу и стал смотреть, как проносятся мимо фонари, скрываясь в темноте, из которой они только что возникли. Некоторое время спустя я заметил, как рука Стеллы легла ему на плечи. По лицу его текли слезы.
Глава 26
Стеллу я высадил первой. Она отказывалась выйти из машины до тех пор, пока Том не пообещал ей, что никуда не убежит опять, по крайней мере не сказав ей.
Из дома показался Джей Карлсон. Он шел осторожно, будто на цыпочках. Подойдя к Стелле, он обнял ее за плечи. Это было настолько неожиданно для нее, что она тоже прислонилась к нему. Может быть, за время ее отсутствия Карлсоны научились чему-нибудь? Или начали учиться? Люди иногда начинают кое-что понимать.
Они вошли в дом, а я свернул на дорогу к Хиллманам.
— Я не верю ему, он фальшивит, — сказал Том. — Стелла разрешила мне взять машину, а он потом все перевернул и сказал полиции, что я ее украл.
— Можно предположить, что в то время он действительно так думал.
— Но ведь позже он узнал от Стеллы правду и все-таки продолжал настаивать на своем заявлении, что я украл.
