Александр Горохов - Забытые на обочине
Геннадий тоже успокоился, спросил уверенно.
- Радион Петрович прояснил вам суть проблеммы?
- Да. - кивнула она. - Он сказал, что уже закончил свои лабораторные испытания, очень рад полученным результатам. И обещал мне прекрасную жизнь. Сегодня утром, по телефону.
Она заметила, как быстро и многозначительно Геннадий переглянулся с Виктором, после чего похвалил:
- Вот что значит женское начало в делах, Алла Владимировна. Теперь я вынужден признать, что без вас наш план был грубым и малоэффевным. Мы попросту сначали хотели похитить господина Кириянова и предложить Шаратарову выкупить его за определенную сумму. Достаточно большую. Потом возник план похитить Киричнова вместе с его лабораторией... Но ваше появление придает всему предприятию значительно более перспективный и масштабный вид... Если Кириянов у вас на крючке...
Алла заметила насмешливо.
- Мужчины всегда мелко мыслят. Хапнуть, погулять и сесть в тюрьму. Я полагаю, что мы сможем наладить производство, которое обьеспечит нам всю жизнь. Кириянов - в моих руках. В известной степени и вы, мальчики, тоже.
Заываров залился счастливым смехом.
- Ай, молодец, Аллка! И главное - Шаратарова на колени поставим! Он будет за мной окурки подбирать! А ты, Алла, Гришку своего тоже получишь! Ну, сестрица, этого я от тебя не ожидал! С тобой у нас будет вечный кайф и вечная лайф! - он резко осклился, словно собрался укусить сестру. - Как красиво врешь! Как нам лапшу на уши вешаешь! Да неужто думаешь, что я поверю, что ты пойдешь на такую комбинацию?! Наколоть нас собралась?!
В тяжелом молчании, когда каждый из троих подбирал очередной ход игры, - в комнату влетел охранник и крикнул.
- Шеф! Мальчишка сбежал!
- Как? - Геннадий вскочил.
Алла отлетела к стенке и рванула "молнию" на своей сумке, пока охранник пояснял.
- Сбежал, щенок, через окно! Я его в последний момент засек!
Геннадий перевел взгляд на Аллу и выдавил.
- Зараза... Догнать поросенка! Догнать!
Всей гурьбой они рванулись к дверям и Алла выдернула из сумки ружье, выстрелила на вскидку.
Тяжелая пластиковая пуля попала в спину охранника и он опрокинулся на пороге, перегородив выход. О него с разбегу споткнулся Виктор и завалился, а сверху на них грохнулся и Геннадий.
Алла не успела перезарядить ружье и даже не разглядела, кто её ударил по шее с такой силой, что кинуло на пол. В общих криках и воплях разобрать какое-то мгновение было ничего нельзя, дым от выстрела заполнил комнату, где-то за стенкой взревел мотор автомобиля.
глава 12. Вечный кайф!
Гриша слышал над головой какой-то непривычный грохот, но не обращал на него внимания. Все так же горел над ним синий свет лампы, доносилась частая и звонкая капель. Рогожин подстанывал во сне, но лежал не шевелясь.
Гриша уже несколько раз пытался освободиться, сломать либо наручники либо дугу своей койки, но из этой затеи ничего не получалось. Он понимал со всей очевидностью, что выхода отсюда не было и некому было подать сигнал бедствия.
Грохот на потолке усилился, потом распахнулся люк, блеснул отраженный луч солнца и кто-то то ли упал, то ли был сброшен вниз. Люк тотчас захлопнулся.
Гриша изловчился и попытался сесть на койке. В синем сумраке с пола поднялась тонкая фигура, Гриша всмотрелся и померещилось ему, что он бредит.
- Алла?
- Приехали. - сказала она, напрягая зрение. - Это ты?
- Я... Но как ты тут оказалась? Это же такая радость!
Алла поднялась на ноги, потерла ушибленный локоть и поморщилась:
- Ну, радость, положим, весьма относительная и неуместная. И к тому же очень скоро кончится.
- Да. - все ещё не приходя в себя проговорил Гриша. - Меня наверное убьют... Но ты же... И Заваров...
- Мой братец ради денег перебьет всю свою родню. - она оглянулась. Ничего себе аппартаменты. И выхода отсюда нет?
- Есть, но он тоже в тупик... И я прикованный.
Рогожин что-то промычал, не просыпаясь, заворачался на койке и затих.
Алла присела рядом с Гришей, всмотрелась в его лицо.
- Ну и видок у тебя. Бородой оброс и вообще...
- Да. Я от тебя письма получал, одна радость... Но получается, что нас обманули... Вот как. Я только этими письмами и жил.
С острой болью Алла почувствовала,что не может сейчас отречься от тех писем, которые он получал за её именем. Писем, которых сама она и написать то, скорей всего не могла, в силу сдержанности характера и задавленности душевных эмоций.
- Ты очень хорошо мне писал. - сказала она и провела ладонью по его нечесанной голове. - Я тоже каждый день ждала твоего ответа.
В синем свете его улыбка была жутковатой.
- Правда, Алла?
- Да, конечно. Я никогда таких писем не получала.
- Пусть так...
- Почему "пусть?
Он неловко повернулся на койке и повторил.
- Пусть... Хотя ты моих писем не получала. И в ответ писала не ты. Я же знаю...
- Что ты знаешь? - обмирая спросила она.
- Я все знаю, Алла. Тут ведь было время, чтоб подумать... Знаю, что мой брат держал меня в психушке... Отец, наверное, очень много оставил всякого барахла... Я всегда знал, что никого не убивал... Ни матроса, но потом, того старика в Ярославле.
- Ты всё знал и не боролся? Не пытался рассчитаться с врагами?
Он улыбнулся, блеснув зубами на темном лице.
- С кем бороться? И как?... Вместо себя сажать за решетку Заварова?... Или мстить брату? Санитар Кислов за деньги удушил человека, а у него самого сын погиб. Моему брату и Заварову тоже счастья не будет. Никому не бывает счастья, кто приносит зло.
Алла нервно дернулась, подобного рода христианское всепрощение было не в её характере и ничего кроме презрительного раздражения никогда не вызывало.
- Послушай, сейчас просто не время философствовать! Нас здесь быстро придушат, как котят! И меня мало успокоит, что судьба за это кого-то когда-то через сотню лет накажет! Я живу здесь и живу один раз! И предпочитаю платить мерзавцам так, как они того стоят.
- Но тогда и сама становишся...
- Хватит, хватит! Лучше скажи, как отсюда выбраться?!
- Меня приковали. Если б удалось осободится, то выход, может быть, есть.
Алла быстро осмотрела его наручники и тут же убедилась, что это не игрушечные, а настоящие, стальные - переломать их не было никакой возможности. Гриша сказал спокойно.
- Наручники даже не перепилишь, если б было и чем. Они номерные, милицейские, я уже смотрел... Вот если бы койку развинтить... Там всего два винта.
Алла не сразу поняла смысл предложения, потом приглядалсь к оковам и обнаружила, что если снять в изголовье дугу железной койки, то кольцо наручников соскользнет со штанги дуги свободно.
- Надо отвинтить два винта. - согласилась она. - Отвертка нужна.
- Тот-то и оно...
Алла встала и осмотрелсь. В скудной обстановке на пять коек и вонючего ведра параши ничего не было. Она поискала у себя в карманах и тоже ничего не нашла подходящего. Потом наткнулась рукой на пряжку поясного ремня и быстро сняла его.
Края металлической пряжки были тонкими и - вошли в шлиц винта! Но все же металл пряжки оказался мягким и на первый винт ушло минут десять, пока он вышел из резьбы.
Со вторым винтом управились уже быстрее, выдернули дугу из турбок ножек койки и Гриша снял с этой трубы кольцо наручника.
Алла тихо замеялась.
- Видишь, вдвоем всегда управишся. Куда идти?
- В тоннель. В подкоп. Но я не знаю, куда мы попадем.
- Зато я знаю! - тут же догадалась Алла. - В дом с золотыми окнами!
Гриша поднялся с койки, взял со стола забытый кем-то фонарь и включил его. Батарейка садилась, луч света был тусклым.
Над головой раздался громкий топот чьих-то шагов и тут же замычал, задергался на койке Рогожин. Он попытался сесть, махал свободной рукой, напряженно смотрел на Гришу и разевал рот, пытаясь что-то сказать.
- Лежи, Рогожин. Я за тобой вернусь. Обязательно.
Гриша шагнул к стене, толкнул низкую дверь и позвал за собой Аллу. Почти сразу они оказались возле входа в темный тоннель. Мокрый и черный лаз испугал Аллу и она спросила нервно.
- И далеко нам ползти?
- Двадцать три метра. Потом будет стена, но там кладка всего в один кирпич. Может быть, стенку получится проломить.
Он подхватил с земли кирку и лопату на коротких ручках, слегка пригнулся и привычно шагнул в жерло тоннеля. Алла двинулась за ним.
Поначалу шли перегнувшись, потом - почти ползли под низким сводом. Сверху обильно текла вода, под ногами хлюпала грязь, воздуха не хватало. Фонарь у руках Гриши давал освещения достаточное только для того, чтоб не разбить себе голову о выступы в стенках тоннеля.
- Гриша. - позвала Алла. - И здесь ты работал все это время?
- Ага... Где ж еще?
Ей хотелось спросить, как же это он ещё набирался сил на такие пронзительные письма, но вопрос был неуместен.
- По моему мы ползем уж километр, Гриша!
- Нет. Вот стойки, в этом месте мы хотели бежать. Осторожней.
Где-то впереди, как свет звезды на далеком небе засветилась красная лампочка. Сигнал тревоги забыли отключить.
