Нина Васина - Ангел Кумус
Спускаясь по лестнице, Ласточка все-таки не выдержала, резко повернулась к мужчинам и глядя снизу вверх радостно спросила:
– А если она пукнет, он что – взорвется??
– Давай объясним происходящее, – сказал ЭлПэ Сусанне.
Они стояли у окна и внимательно осматривали утренний город.
– Происходящее не поддается объяснению, – грустно объявила Су.
Додик подошел к окну, стал на задние лапы и тихонько заскулил.
– Тебе нельзя лезть к окнам, отойди, – Су отталкивала собачью морду, но Додик увертывался и скулил.
– Все можно объяснить, – сопротивлялся ЭлПэ.
– Как же! Вот, например, это. Я прикажу Додику сходить в мою квартиру и принести свитер. Мне холодно, Додик!
Додик сел и внимательно, поворачивая иногда голову, словно прислушиваясь, уставился на Су. Потом неторопливо пошел в прихожую, но тут же вернулся.
ЭлПэ улыбнулся про себя, потому что испугался понятливости собаки.
– Хороший... Хороший,.. – он пытался погладить Додика, но тот уворачивался и продолжал требовательно смотреть на ЭлПэ.
– Он не только хороший, но и умный, еще у него отменные зубы, если ты не возьмешь у него мои ключи изо рта, он сжует футляр с ними.
ЭлПэ протянул руку к собачьей морде, Додик почавкал футляром.
– Лев Поликарпович, миленький, сходи, открой собаке дверь, он сам не может, должен же он что-нибудь и не уметь! А потом объясни мне все это.
ЭлПэ неуверенно открыл свою дверь и осторожно выглянул в коридор. Они не выходили из его квартиры уже два дня. Додик спустился этажом ниже и выплюнул ключи на пол у дверей Су.
– Конечно! Конечно, все правильно, этажом ниже, так и должно быть, – бормотал ЭлПэ, вытирая собачью слюну с футляра.
Квартира Су показалась ему совершенно разоренной, везде валялось что-то из одежды, попробуй найти какой-то свитер. Но Додик уверенно простучал когтями по паркету в комнату Су и протащил за собой по полу ее свитер, высоко задирая голову вверх.
ЭлПэ прижал свитер к груди, присел и посмотрел в глаза собаке.
– Слушай, ты кто?
Додик нетерпеливо взвизгнул, пометался по квартире, стал на задние лапы у серванта и залаял.
ЭлПэ открыл дверцу шкафчика. Бумаги, квитанции, газетные вырезки реклам.. В самом низу лежал альбом. ЭлПэ отступил в сторону. Додик заскреб лапами по альбому, пыхтя от усердия. И ЭлПэ взял альбом.
ЭлПэ вернулся к себе, Су натянула свитер и выхватила альбом. Они сели на пол и несколько секунд, словно испугавшись чего-то, просто смотрели друг на друга.
– Ты открой, – Су отдала альбом ЭлПэ.
Сначала Су сидела в колясочке и беззубо улыбалась, потом она храбро писала ручкой на фоне огромных стопок книг, потом она стала Снегурочкой, потом бабочкой, потом Вера сидела с ней на лавочке и укоризненно смотрела на фотографа, потом Су в фате и Вера в черном цилиндре с нарисованными усиками изображали ругающуюся пару, потом Су смотрела из окна со своими одноклассницами...
– Ну и что? – ЭлПэ еще раз пролистал альбом.
– Кто там – мама? – спросила Су, закрыв глаза и отвернувшись.
– Нет там мамы.. Только ты и Вера.. А, в смысле, ты и твоя мама Вера.
– Все бесполезно.. – сказала Су, сама пролистав альбом, – Может, еще ничего и не произошло.. Но я думала, что там уже нянчу ее, мою доченьку Вероньку..
– Вечная проблема отцов и детей, – вздохнул ЭлПэ.
– Ты даже не представляешь себе, как ты прав, вот уж воистину – отцов, именно отцов. Где отец-то? А?
В дверь позвонили. Додик не стал лаять, он осторожно и медленно подошел к двери и принюхался. Шерсть его стала дыбом, он оглянулся на Су и тихонько заскулил.
ЭлПэ испугался, Су, казалось, не обратила никакого внимания. После третьего звонка она вопросительно посмотрела на ЭлПэ и пожала плечами. ЭлПэ стало стыдно, он расхрабрился и открыл дверь.
Его соседка, которую он потревожил своим вторжением в кухню, стояла на пороге, она озабоченно пробежала по ЭлПэ глазами, облегченно вздохнула и протянула ему завернутые в полотенце кастрюльку и хлеб. Кастрюлька была еще горячей, от нагревшегося хлеба потянуло приятным запахом дома и благополучия.
– Кто там? – Су выглядывала из комнаты, и ЭлПэ пришлось пригласить соседку в дом.
Су удивленно принюхалась и хмыкнула.
– Я, конечно, могу и ошибаться, но ведь пахнет крабами!
– Не выдумывай! – ЭлПэ придумывал, как побыстрей спровадить соседку, размотал полотенце, положил хлеб на тарелку.
– Креветки из банки всего лишь, – соседка почти касалась головой притолоки двери, она сложила на груди руки, смотрела только на ЭлПэ, и ЭлПэ начал понемногу успокаиваться.
Он открыл кастрюльку, вдохнул непривычный запах, удивленно посмотрел на Су.
Сверху горячей, только что сваренной картошки, лежали розовато-серые креветки, посыпанные вареным тертым яйцом.
Су сказала, что она не ела уже два дня.
Соседка сказала, что она все знает.
ЭлПэ сказал, что у него есть отличное вино, а когда, пыхтя, вытащил бутылку из кухонного стола, привлек жестом фокусника внимание, и после радостного “Оп-ля!” выдернул оттуда же забытый напрочь и сейчас случайно обнаруженный чешуйчатый ананас.
Когда ЭлПэ и Сусанна набили несколько раз едой рот, не прожевав как следует, они пожелали узнать, что именно знает соседка и почему она решила их накормить.
– Я уже говорила, что люблю детективы, – Соседка потянулась, словно в предвкушении интересной и расслабляющей беседы, ей было приятно кормить таких голодных.
Су и ЭлПэ не поняли, они переглянулись и пожали плечами.
– Это же элементарно! Как бы объяснить… Короче, я полностью на вашей стороне, – она вытянула ноги, и ноги заняли, как показалось ЭлПэ, почти полкомнаты, полулегла на диване, поглаживая расслабленно рукой шерсть лежащего на полу Додика.
– Ну ладно, вы за нами наблюдали. Мы не выходим из квартиры, это понятно, – Су попробовала поиграть с соседкой в сыщиков, – Но что значит – на нашей стороне?
– Я даже могу предположить, куда вы дели труп!
Додик шумно вздохнул, поднялся и ушел из комнаты, ЭлПэ застыл с полуоткрытым, набитым едой ртом.
– Труп мамочки! – и, поскольку Су тоже удивленно таращила глаза, соседка удовлетворенно добавила, – Я же видела, как вы сначала отвезли ее на машине, – эти слова предназначались ЭлПэ.
Наступила тишина. ЭлПэ облегченно вздохнул и теперь не спеша откупоривал бутылку. Справившись с пробкой, он поставил рядышком три фужера. Сначала он плеснул себе, совсем немного, несколько капель, потом налил полные фужеры Су и соседке, отставил бутылку.
– Почему я так сделал? – ЭлПэ словно приглашал соседку поиграть, но поиграть лениво, на «просто так».
– Элементарно! – соседка улыбнулась, – Вы пытаетесь доказать, что вино не отравлено, сначала пьете сами, потом предлагаете нам.
– Грузинское вино – это своего рода искусство, – ЭлПэ долил свой фужер до уровня двух других. – И церемония его употребления подразумевает определенные условности. Я просто хочу доказать вам бессмысленность вашего непомерного увлечения детективами. Отравление здесь не при чем, мы не в гостях у султана. Просто, когда хозяин угощает гостей вином, первые капли он наливает себе, чтобы гостю не попались остатки пробки. Элементарно? – он с улыбкой посмотрел на соседку. – Выпьем за то, что жизнь всегда интересней вымысла!
Через пару минут он уже с трудом ворочал языком, с удивлением объясняя такой необычный хмель двухдневной пустотой желудка.
Су, борясь с легким головокружением и полной неподчиненностью ей ног и рук, все-таки решила выяснить до конца странную позицию соседки по поводу ее и ЭлПэ затворничества.
– А зачем это нам – убивать мою мамулю? Да! К чему это?
– Любовь,.. – неожиданно грустно и шепотом сказала соседка.
– Любовь – это… Это да, только боюсь, что моей мамуле это чувство неизвестно.. Вот в чем проблема. Только бешеный инстинкт. Вот в чем проблема.
– Я так и думала! – удовлетворенно сказала соседка, – У нее инстинкт, у вас Любовь. Она спасает свою дочь инстинктивно, не задумываясь, от старого развратника! Вы любите трагично и безоглядно.
– А кого это мы любим? – решил окончательно внести ясность ЭлПэ, – Трагично, да, и безусловно… нет, безог…
– Это вы – старый развратник, любите меня безоглядно, – Су старалась разглядеть в наступающих сумерках расплывшегося на стуле ЭлПэ.
– И попробуйте сказать, что это не так! – повысила голос соседка.
– Да я клянусь! Ей богу, ну вот же ей богу, истинная правда! Люблю! Да, я ее люблю… Я их люблю! И я люблю их, как это… трагично и …
– Он пьян, – сказала Су. – Не слушайте его, – она сделала усилие и встала, показывая соседке, что готова проводить ее до двери.
Додик стал на задние лапы и подчищал кастрюльку, соседка грустно показала на него:
– И мыть не надо.
ЭлПэ решил тоже проявить внимание, кое-как справился с ногами и у самых дверей квартиры сказал, что он и ее, соседку, “рыбоньку золотую”, тоже любит, и тоже трагично. Смотрел он при этом, пристально и тараща глаза, как раз в вырез яркого шелкового халата, потому что именно кончик этого выреза находился на уровне его глаз.
