Патриция Вентворт - Убийство в Леттер-Энде. Приют пилигрима (сборник)
– Вы что-то хотите мне сказать?
Мисс Сильвер села и сложила руки на коленях. То, что она не принесла с собой вязанье, означало, что она собирается сообщить нечто очень важное.
– Я была с миссис Роббинс, Рэндалл.
– У нее нашлись силы для разговора?
– Да. Бедная женщина. Боюсь, она прожила несчастливую жизнь.
Если даже Марч и испытывал нетерпение, он слишком хорошо знал мисс Сильвер и понимал, что нельзя ни в коем случае ее торопить. У нее была своя, особая манера рассказа о том, что она видела, и, если она перемежала собранные ею факты своими мнениями и выводами, то они отбрасывали совершенно неожиданный свет на факты. Поэтому Марч промолчал, и терпение его было вознаграждено.
– Она все время говорит, что с таким мужем, как Роббинс, ей было очень тяжело. Она обвиняет его в том, что из дома сбежала их дочь, и за то, что он скрыл от всех ее смерть. Она сказала: «Нет ничего постыдного в том, чтобы погибнуть в результате бомбежки, и он должен был привезти ее сюда, чтобы похоронить на здешнем кладбище – ее и малютку, которую мне так и не довелось увидеть». Оказывается, он не говорил жене, что получил какие-то известия о Мэйбл и собрался в Лондон ее искать, а вернувшись оттуда, сообщил, что Мэйбл и ее дитя погибли. Он приехал из Лондона в таком состоянии, что с ним невозможно было иметь дела, в такие моменты он становился просто железным и не реагировал ни на какие доводы разума. Я спросила ее, воспользовавшись случаем, не употреблял ли он какие-нибудь лекарства. Она ответила, что время от времени он принимал какое-то снадобье, привезенное из Индии. Это случалось редко, но в такие дни он становился очень странным. Правда, миссис Роббинс сказала, что в последний год он почти не принимал это зелье. Она думает, что Роббинса напугала сиделка. Я спросила, не разговаривал ли он об этом лекарстве с мисс Дэй, и миссис Роббинс ответила, что разговаривал и она его застращала. Я спросила, не помнит ли она, как называется это лекарство, и она ответила, что у него очень простое название – банг. Он хотел дать и ей попробовать этот «банг», когда вернулся из Индии, но она отказалась.
Марч кивнул:
– Это совпадает с тем, что рассказала мисс Дэй. Она упомянула в своих показаниях тот разговор о гашише – бханге, когда она только-только приехала сюда, и сказала, что предостерегла Роббинса о последствиях употребления гашиша. Я не могу понять другого: зачем Роббинсу понадобилось пичкать гашишем Джерома Пилгрима – если допустить, что вы правы, и Роббинс на самом деле был наркоманом?
Мисс Сильвер кашлянула.
– Я совершенно уверена, что он действительно был наркоманом, хотя теперь мы уже не сможем этого доказать.
– Ну, в этом нет никакой нужды, – сказал Марч. – Мне представляется, что дело можно считать закрытым. Будет вердикт о преднамеренном убийстве Роббинсом Генри Клейтона и о самоубийстве Роббинса. Будет вынесено определение о несчастном случае, повлекшем за собой смерть Роджера Пилгрима, хотя, конечно, никто и никогда не узнает, что с ним произошло на самом деле. По этому поводу все мы можем лишь строить догадки. Не думаю, что Роджер был убит. Это, конечно, возможно, но я так не считаю. Он страдал манией преследования, и у него в конце концов сдали нервы. Это никого не волнует, за исключением его родственников, которые могут тешить себя сказками о том, что у него просто закружилась голова. Думаю, что присяжные охотно с этим согласятся. Несомненно одно – Роббинс убил Генри Клейтона и покончил с собой, поняв, что его подозревают, и узнав, что полиция обнаружила в его вещах улику – бумажник мистера Клейтона. Кстати, я получил его от Реддинга. Он искал на нем отпечатки пальцев. Не думаю, что в бумажнике что-то есть, но теперь мы можем к нему прикасаться и посмотрим, что находится внутри.
Улика была аккуратно завернута в тот же носовой платок, но на этот раз очень свободно. Марч положил бумажник на блокнот. В бумажнике было четыре отделения – два больших и два маленьких. Кожа была высококачественная и очень хорошо сохранилась. Вероятно, это был свадебный подарок, сделанный кем-то три года назад. В четырех отделениях не было ничего, включая и внешнее отделение, шедшее снаружи по всей длине бумажника. Марч бросил его на блокнот.
– На бумажнике не было никаких отпечатков пальцев, – сказал он.
Мисс Сильвер выпрямилась на стуле.
– Но он же был чистый, Рэндалл.
Он слегка нахмурился:
– Я не вполне вас понимаю.
– Эту вещь нашли у задней стенки комода. Там было полно пыли, но бумажник остался чистым. Как вы думаете, сколько времени он мог оставаться чистым, лежа в пыли?
– Недолго. Но он и не должен был находиться там долго. Рабочая версия заключается в том, что бумажник лежал среди старых газет на дне ящика, а потом его случайно сдвинула к сломанной задней стенке ящика миссис Роббинс, когда положила туда стопку свежевыстиранных рубашек.
Мисс Сильвер кашлянула.
– Вы не ответили на мой вопрос, Рэндалл. Я спросила: сколько времени, по вашему мнению, мог бумажник пролежать в ящике комода и не запылиться?
Фрэнк Эббот перестал писать. Отложив ручку, он уставил взгляд в лицо мисс Сильвер.
– Я не знаю, – сказал Марч.
Мисс Сильвер кашлянула еще раз.
– Конечно, не знаете, потому что у вас нет привычки регулярно вытирать пыль в доме. Любая женщина скажет вам, как быстро садится пыль на любую поверхность. Если бы бумажник пролежал в том месте, где вы его нашли, хотя бы час-два, он бы успел покрыться пылью. Он собрал бы еще больше пыли, если бы пролежал там сутки, а с тех пор как миссис Роббинс положила в ящик чистые рубашки мужа, прошло целых пять дней.
Марч не сразу нашелся, что ответить.
– Этого нельзя утверждать наверняка. Роббинс мог и сам заглянуть в ящик.
– Да, для того чтобы взять оттуда рубашку. Но от этого бумажник не завалился бы за заднюю стенку ящика. Это могло произойти только от того, что рубашки туда положили.
– Что вы подразумеваете?
Мисс Сильвер строго взглянула на Марча:
– Я ничего не подразумеваю. Я просто констатирую факт: кто-то преднамеренно положил бумажник Генри Клейтона туда, где вы его обнаружили, и произошло это не более нескольких часов назад.
Марч нахмурился еще больше.
– Вы хотите сказать, что его спрятал туда Роббинс?
– Нет, этого я как раз сказать не хочу. Зачем ему было так опасно поступать? Он мог бы сжечь его в печке, разрезать на мелкие кусочки и спустить в канализацию – и это только две возможности из многих, вполне доступных для человека его ума.
– Вы явно хотите меня запутать. Случай этот ясен, как божий день. Роббинс, по непонятной причине, хранил этот бумажник – если бы преступники не сохраняли улики, то большая часть из них до сих пор разгуливала бы на свободе. Роббинс хранил бумажник, и когда узнал, что в доме будет обыск, спрятал улику в надежное, как он считал, место.
Мисс Сильвер покровительственно кашлянула. Марч только что совершил вопиющую и очень показательную логическую ошибку. Фрэнк Эббот тоже это понял и теперь с интересом ожидал, как мисс Сильвер ею воспользуется.
– Думаю, что все было не так, Рэндалл. Вы забываете, что Роббинс проработал дворецким тридцать лет. Пока в доме было достаточно слуг, он – согласно своим обязанностям – следил за регулярной уборкой в помещениях, где стояла мебель с выдвижными ящиками – например, два письменных стола в кабинете, бюро в утренней комнате, большой буфет в столовой. В определенное время – например, с наступлением весны – все ящики вынимали из столов, комодов и бюро и тщательно очищали от пыли, как и каркасы мебели. Человек, год за годом наблюдавший эту ритуальную уборку, не мог рассчитывать на то, что полиция будет производить обыск спустя рукава. Я органически не могу поверить в то, что Роббинс сам положил бумажник туда, где вы его нашли.
– Тогда кто положил?
– Тот, кому было нужно, чтобы бумажник нашли именно там.
Марч откинулся на спинку стула:
– Все улики указывают на виновность Роббинса. Дело это абсолютно ясное, и вы просто хотите увести меня в сторону.
Мисс Сильвер кашлянула.
– Я всего лишь делаю свои выводы из фактов. Возможно, мне не следовало этого делать. Но взгляните на факты и сделайте выводы сами. До половины четвертого всем в доме было известно, что будет обыск…
Марч перебил мисс Сильвер:
– Вы говорите, что это было известно. Однако у вас нет никаких доказательств того, что к этому времени о предстоящем обыске знал Роббинс. Я виделся с Джеромом Пилгримом, сказал, что хочу произвести обыск, и получил его разрешение. Он предложил начать с его комнаты и вызвал мисс Элиот. Я попросил ее отвести в комнату Джерома Пилгрима сержанта Эббота и сержанта Смита, что она и сделала. Может быть, вам известно, что она виделась с Роббинсом и предупредила его об обыске?
– Нет, об обыске Роббинсу сказал капитан Пилгрим. Они встретились в холле, когда пришла мисс Фрейн. После этого Роббинс пошел на кухню и устроил сцену своей жене. Миссис Роббинс сказала мне, что он был страшно недоволен и злился на капитана Пилгрима, так как считал обыск бесчестьем для дома. Он так распалился, что не мог остановиться, а потом сказал, что полиция подозревает его, и в этом есть и ее вина, потому что она очень жалеет убитого мистера Генри.
