Лабутены для Золушки - Корецкий Данил Аркадьевич
Поверхность под его ногами шевелилась – то провалилась глубоко вниз, то вздыбилась крутым горбом. Горб округлился и вдруг лопнул, словно выбирающаяся из лисьей норы собака, тряхнув всем телом – от хвоста до кончика морды, сбросила с себя комья земли. Но это была не собака! Показавшееся из-под комьев существо выглядело на первый взгляд, как человек – две руки, две ноги. Но при более внимательном рассмотрении – это оказался скелет, с лохмотьями плоти на костях, а в том, как он двигался – на четвереньках, перебирая перекрестно руками и ногами, вообще не было ничего человеческого. В выражении туго обтянутого кожей окаменелого черепа угадывалась смертельная угроза: черные глазные впадины, провал вместо носа, зловещий оскал острых зубов…
– Зомби! – закричал отец. – Беги, Кира!
Он попятился, замахнулся лопатой, ударил – кусок костяной руки отлетел в сторону, но зомби вскочил во весь рост и бросился на него, вытянув кости рук, причем обе были невредимы… Отец рубил лопатой, с хрустом ломались кости и летели в стороны куски гнилой плоти, но тут же восстанавливались, и монстр продолжал неумолимое наступление…
– Беги, доча, беги!
Кира снова проснулась в холодном поту. Цветные сны стали совершенно реальными, к тому же превратились в кошмары. Хотя удивляться не приходится – вся жизнь, да и смерть отца, были сплошным кошмаром!
Об этом она и рассказала Фуке накануне отъезда. Встреча проходила в парке с раскидистыми дубами, за столиком кафе перед красивейшим прудом с белыми лебедями – словно цветной сон в продолжение сеансов Карла Вольфсберга.
– Как вы отдохнули? – спросил майор таким тоном, каким двоюродный бездетный дядюшка мог бы интересоваться впечатлениями любимой племянницы. – Надеюсь, инцидент на дороге не слишком испортил настроение?
«Откуда французская разведка знает о происшествии, оставшимся тайной даже для досужих газетчиков?» – подумала Кира, не особенно, впрочем, удивляясь – у нее имелся ответ на этот вопрос. Но внешне она никак не выразила своих мыслей.
– Замечательно, мсье Фуке. Хотя, конечно, он не стал украшением моего отпуска …
– Удивлены моей осведомленностью? – улыбнулся майор, словно прочел ее мысли. – Я же обещал, что вы будете в безопасности! Мои подчиненные не спускали с вас глаз!
– Спасибо. А как вообще Афолаби и его люди узнали, что я нахожусь во Франции? Да и вообще обо мне? Кстати, как об этом узнала и французская разведка? И почему столько лет спустя?
Фуке пожал плечами и сделал неопределенный круговой жест кистью, будто охватил все вокруг. Истолковать этот жест можно было по-разному: мол, информация рассеяна в воздухе, или такова наша работа, или сами понимаете – говорить об этом нельзя…
Киру это не удивило: она понимала, что собеседника больше интересует информация, связанная с борсханской экспедицией.
– А как вы чувствуете себя после сеансов доктора Вольфсберга? – подтвердил он ее соображения следующим вопросом.
– Как будто разворошили спокойный улей с пчелами. Улей – это мой мозг, а пчелы – мои мысли.
– У вас образное мышление!
– Наверное. Я вспомнила многие рассказы отца, больше того, они стали мне сниться, причем в цвете… Зачастую, это кошмары! Но про карту я ничего не вспомнила…
Фуке кивнул.
– Ничего, через некоторое время все ваши воспоминания восстановятся, и вы сможете отыскать в них то, что надо. По крайней мере, так уверяет доктор Вольфсберг. А я ему верю.
Кира молчала. Пьер Фуке смотрел, как по зеленоватой глади пруда с грациозной ленцой скользят лебеди, и задумчиво покачивал чашкой с остатками кофе на донышке, будто собирался вывернуть содержимое в блюдце и погадать на кофейной гуще.
– Вы ведь поделитесь со мной, когда это произойдет? – наконец нарушил молчание он.
– Конечно, – кивнула Кира.
– Помните, мы с вами партнеры, мое предложение о французском гражданстве остается в силе. К тому же, по праву первооткрывателя, вы, как наследница геолога Быстрова, получаете долю в разведанном им месторождении. Это, без всякого преувеличения, королевское вознаграждение. Но, учитывая борсханскую специфику, вам не удастся реализовать этот актив без мощной юридической и, гм… силовой поддержки.
– Я это понимаю. Но с моим отцом работал напарник, француз… Какова его судьба? Ведь он тоже пользуется правом первооткрывателя… Как я понимаю, они подружились – однажды он заколол напавшую на отца обезьяну…
Фуке криво улыбнулся.
– Бойтесь благородных помыслов – они идут от сердца, минуя разум, а потому чаще ошибочны и приносят только неприятности. Это преступник, дезертир из Иностранного легиона, тайный сотрудник контрразведки Борсханы по прозвищу Рафаил. В силу юридических тонкостей он не пользуется правом первооткрывателя. И вообще, вам лучше вычеркнуть его из памяти!
– Но почему?
Майор помолчал, барабаня пальцами по столу и, очевидно, что-то взвешивая на весах целесообразности.
– Отвечаю на ваш вопрос: и DRM, и БББ узнали о вас от Рафаила.
– Вот как?! Но экспедиция закончилась в начале девяностых!
– Да. Только он из нее не вернулся – пропал в джунглях. Нашли его лишь через двадцать лет. Тогда-то он и заговорил. Иначе, ни о месторождении, ни о карте, ни о вас никто бы ничего не узнал, – в сердцах сказал Фуке.
А про себя подумал: «Для вас с отцом так было бы гораздо лучше…»
Кира задумалась.
– Я бы хотела с ним поговорить. Это возможно?
Фуке покачал головой.
– В 2016 году, в Париже, Рафаил в пьяной драке порезал толстого Нгваму жреца из Борсханы, которого знал раньше. Я вытащил его из полиции и держал под контролем, но через полтора года он исчез. До нас дошла информация, что вскоре, через этого Нгваму, его нашли сотрудники БББ, у которых были к нему претензии. Очевидно, он рассказал все про вас, а потом скрылся и от своих бывших работодателей. Так что его местонахождение неизвестно.
– Жаль. Я хотела расспросить его об отце.
Фуке дипломатично промолчал и, выдержав вежливую паузу, перешел к процедуре прощания.
На следующий день Жак отвез ее в аэропорт. И по дороге, неожиданно, предложил выйти за него замуж. Киру накрыла теплая волна романтизма, на глазах выступили слезы, даже голос задрожал.
– Жак, мне с тобой очень хорошо. Но все, что со мной происходит… Весь этот отпуск… Это так необычно… Так далеко от привычной жизни. Мне нужно прийти в себя. Пожалуйста, дай мне время. Пусть жизнь вернется в обычное русло…
– Что ж, я готов ждать, пока реальность станет более привычной, – с невозмутимым видом вздохнул Жак. – Хотя, как доказали ученые Сорбонны, это с ней случается далеко не всегда.
К стойке регистрации Кира подошла растроганная и зареванная. Но к моменту посадки уже взяла себя в руки. Домой она хотела вернуться другой. Пусть такой же небогатой и незаметной, как была, но внутри – совершенно другой. Цельной, самодостаточной, твердой, как алмаз!
И когда «Боинг» взлетел над Лазурным Берегом, она была уверена, что ей это удастся.
Тиходонск. Наши дни
Работа в бухгалтерии «Картонки» стояла вот уже второй день. Вначале все рассматривали и обсуждали привезенные сувениры: пробники духов, мешочки с лавандой для отпугивания моли, красочные цветные открытки. Наташка даже получила автоматический зонтик тройной сложки, что вызвало удивление не только у товарок, но и у нее самой. Потом дело дошло до толстой стопки французских газет и глянцевых журналов. Доказательств красивого отдыха было больше, чем достаточно. Нинванна и Татьяна Витальевна, вооружившись допотопным бумажным словарем, переводили статьи о Кире, и ахая, рассматривали ее фотографии.
– Вы только поглядите, какое платье! И корона! А вокруг такие солидные тузы! Сразу видно – богачи голубых кровей…
Алена, как ни старалась оставаться в стороне, демонстрируя имидж девушки высокоинтеллектуальной, не падкой на всеобщий ажиотаж, но периодически не выдерживала, бросала свои платежки и находила в интернете описание все новых и новых похождений Королевы Бала цветов. Потом липла к остальным, внося свой вклад в таинства художественного перевода.
