Патриция Вентворт - Убийство в Леттер-Энде. Приют пилигрима (сборник)
– За ящиками в комоде. Знаете, в добротных старинных комодах ящики по длине достают до задней стенки комода, упираются в нее, и этот комод тоже в свое время был таким, но его заднюю стенку проели древоточцы, и бумажник завалился между задней стенкой и ящиком. Бумажник был зажат между ящиком и сгнившей задней стенкой комода.
Марч посмотрел на лежавший на льняном платке бумажник.
– Спрашивается, зачем Роббинс его хранил?
Он поднял голову и уловил насмешливый взгляд голубых глаз Фрэнка Эббота. Марч и сам не понял почему, но почувствовал себя как-то неуютно.
Смит с готовностью подсказал ответ:
– Таковы все преступники. Они почему-то хранят такие вещи. Вот взять, например, этого Роббинса. Когда убили мистера Клейтона? Три года назад, не так ли? Роббинс каждый день бывает на кухне, где в плите почти круглые сутки ревет пламя. Ему ничего не стоило швырнуть бумажник в огонь, когда жены не было на кухне. Но он – глупец – хранит бумажник, как реликвию, – сует его в ящик в кучу старых, никому не нужных газет. Скорее всего он ни разу его оттуда не доставал и даже не знал, что бумажник ищут. Но когда он увидел бумажник в наших руках, то сразу понял, что все для него кончено – он проиграл. Если в семье найдется человек, который под присягой подтвердит, что бумажник принадлежал мистеру Клейтону – а вероятно, все, кто остался в живых, смогут это сделать, – то для Роббинса это означало бы неминуемую виселицу.
– Полагаю, что кошелек пуст? – спросил Марч.
Ответил Фрэнк Эббот:
– Кажется, да. Но лучше снять с него отпечатки пальцев, прежде чем открывать.
Марч одобрительно кивнул, а потом отрывисто спросил:
– Если в комоде завелся древоточец, то там, за ящиками, было, наверное, полно пыли?
– Вам бы стоило посмотреть на наши руки, сэр! – сказал Смит. – Там была не только древесная пыль. Мы вымазались в паутине и еще бог знает в какой-то дряни. Это вообще недостаток всех больших домов. Обычно весной такие комоды основательно чистят – вытаскивают ящики и все добросовестно протирают. Этот комод не чистили много лет.
– Тогда почему бумажник чистый?
– Наверное, он лежал там совсем недолго. Я бы сказал, что очень недолго. Ящик был устлан старыми газетами, а поверх них лежали рубашки, и Роббинс открывал ящик всякий раз, когда ему надо было поменять рубашку. Бумажник был засунут в самый конец ящика. Наверное, когда жена Роббинса заложила туда партию выстиранных рубашек, бумажник провалился за изъеденную стенку ящика.
– На нем была пыль?
Марч посмотрел на Эббота, и тот отрицательно покачал головой:
– Бумажник был абсолютно чистый.
– Значит, он пролежал там недолго.
– Да.
Марч неторопливо связал углы платка.
– Ясно. Все остальное после того, как Реддинг разберется с отпечатками пальцев. Смит, скажите ему, чтобы он сразу занялся бумажником… Да, еще одно. Сколько времени прошло между криком и падением и моментом, когда вы смогли выбраться из комнаты?
– Трудно сказать точно, – ответил Смит. – Две, ну, от силы три минуты. По-моему, не больше, как вы думаете, Эббот?
Фрэнк кивнул:
– Мы находились в дальнем конце комнаты, спиной к двери, приблизительно на равном расстоянии от нее и от окна.
– Но бумажник мог увидеть всякий, кто заглянул бы в комнату?
– О да. Для чердачного помещения это большая комната, и просматривается она насквозь. Мы оба стояли на коленях. Я положил бумажник на расстеленный платок, а Смит, сунув голову в комод, обшаривал его углы. Услышав крик, мы вскочили, но путь к окну преграждали ящики. Смит ободрал себе ногу и сбросил один из ящиков вниз. Мы подбежали к окну и открыли его. Из окна второго этажа высунулась Джуди Элиот, а над телом уже склонился Пелл. Мы поговорили с ним, и только после этого выяснилось, что нас заперли снаружи. Я взял бумажник и завязал платок, а Смит в это время вышиб дверь. На все это ушло не больше трех минут.
– Да, наверное, так. Вы не можете точно указать время, когда вас могли запереть?
– Точно я не могу этого сказать, но думаю, что это произошло, когда мы вынимали газеты.
– Думаю, что вы правы. Вы закончили обыск комнаты?
– Да. Пока мы ждали вас, Смит оставался рядом с трупом, а я снова поднялся наверх. Я думал, что миссис Роббинс захочет подняться к себе. В комнате пыли по колено.
– Вы нашли что-нибудь еще?
Эббот протянул Марчу конверт, в котором лежало что-то объемное.
– Это мы нашли в ящике столика для умывальных принадлежностей. Я имею в виду не конверт, а то, что в нем находится.
Под откинутым клапаном была видна коробочка, похожая на спичечный коробок.
– Внутри находятся зеленоватые таблетки, которые вы просили нас внимательно поискать.
– Сплошные чудеса, – мрачно произнес Марч. – Ладно, Реддинг разберется. Таблетки надо отдать на анализ, но, похоже, мисс Сильвер попала в десятку – она точно все угадала.
– Думаете, это можно назвать догадкой? – спросил Фрэнк Эббот. – Мой шеф едва не подозревает ее в черной магии – правда, для этого он слишком ее уважает, но мне порой кажется, что он не удивится, если узнает, что по ночам она летает верхом на метле.
Марч натянуто рассмеялся:
– Иногда мне и самому так кажется! Она умеет видеть людей изнутри, причем сразу, а мы видим только то, что снаружи, а когда мы стараемся заглянуть в голову подозреваемого, он успевает подготовиться к защите. Мы не замечаем естественных причин человеческих поступков, а она замечает. Кстати, где она?
Фрэнк вскинул руку.
– Она с миссис Роббинс. Частный детектив стал ангелом-утешителем! Знаете, у нее это хорошо получается. Возраст не мешает ей быть бесконечно разнообразной.
Марч позволил себе улыбнуться:
– Не знаю, кто бы больше возмутился от такого высказывания – Клеопатра или мисс Сильвер. Ладно… Смит, передайте бумажник и конверт Реддингу и привезите их мне, как только он закончит работу с ними. Не думаю, что в бумажнике что-то осталось, но кто его знает? Попросите мисс Элиот прийти сюда. Пусть она будет следующей.
Фрэнк отошел к каминной полке. Было очевидно, что он хочет остаться. Ему надо было делать дело, и он собирался делать его хорошо и добросовестно. Но Джуди, если ей не нравилось то, что он делал, могла, по своему характеру, навредить и себе, и делу.
Рэндалл Марч отвлек Эббота от этих невеселых мыслей:
– Но почему Роббинс оставил бумажник там, где вы его нашли? Ведь он знал об обыске. Как долго вы пробыли в комнате Джерома Пилгрима?
– Двадцать минут, может быть, немного дольше.
– Так почему за это время Роббинс не поднялся в свою комнату и не избавился от тяжкой улики?
– Ну, он мог его просто потерять и не думал, что он лежал там, где мы его нашли. Возможно, решил, что бумажник кто-то взял – например, жена. Я слышал, что она просто глаза выплакала по «бедному мистеру Генри». Может быть, он подозревал ее и надеялся, что она избавилась от бумажника, уничтожила его. И при этом, как мне кажется, он не хотел дразнить спящую собаку.
– Ну, не знаю, хотя, конечно, возможно…
– Между прочим, он пытался подняться наверх, когда мы были в комнате Джерома, но мисс Колумба задержала его в утренней комнате и заставила починить шпингалеты. Джером в это время тоже находился там вместе с мисс Фрейн. Это было без двадцати – без пятнадцати четыре. Потом Лесли ушла, Джером поднялся в свою комнату, где мы только что закончили обыск, а Роббинс в это время занимался окнами в утренней комнате. Покончив с ними, он поднялся на второй этаж и постучался к Джерому. Дверь открыла Лона Дэй и спросила у Роббинса, что ему угодно. Он сказал, что хочет поговорить с мистером Джеромом. Лона ответила, что это невозможно, потому что мистер Джером отдыхает. Такая образцовая сиделка, защищающая своего пациента – «вы войдете к нему только через мой труп». Я не знаю, что он хотел сказать Джерому, но это так и осталось невысказанным. Потом Роббинс поднялся наверх, запер нас на ключ и выбросился из окна соседней комнаты.
– Жаль, что Джером не поговорил с ним, – вздохнув, произнес Марч.
– Да, в комнате играла успокаивающая музыка – Лона Дэй включила приемник, чтобы ее подопечный настроился на отдых. Конечно, он слышал стук в дверь, но едва ли придал ему большое значение. Поговорив с Роббинсом, Лона пошла в свою комнату, приготовить чай Джерому. Она хотела напоить его чаем ровно в четыре, а потом уговорить поспать до ужина.
Глава 33
Дверь открылась, и в кабинет вошла Джуди. Рабочий халат она сняла и осталась в темно-синей юбке и свитере. Руки она тщательно вымыла. Под глазами виднелись синие круги.
Она не посмотрела на Фрэнка, хотя она почувствовала затылком, как он буквально сверлит ее холодным взглядом. Держалась Джуди неестественно прямо и была очень бледна.
Марч был с ней любезен и предупредителен. Усадив ее на стул, он сказал:
– Боюсь, все это очень действует вам на нервы, но я не стану вас долго задерживать. Наверное, вы слышали крик Роббинса и звук падения?
