Джеймс Чейз - С/С том 7. Почему выбрали меня? Мэллори. Когда обрывается лента.
— Да… Окажись я на его месте — он бы никогда меня не бросил. Но не будем больше говорить об этом — я остаюсь.
Трэверс встал.
— Тогда я сейчас отправлюсь. Возможно, я еще попаду на более ранний самолет. Поддерживай со мной связь. Не представляю себе, как ты будешь жить одна! Может, ты захочешь вызвать к себе подругу, чтобы было веселее? Хотя… вероятно, ты это устроишь сама…
— Не беспокойся обо мне, отец, я предпочту жить одна.
— Ты не одна. Вал, у тебя есть отец, — Трэверс бросил на нее полный надежды взгляд. — Ведь так, не правда ли?
— Конечно, отец.
Однако по выражению ее лица он понял, что не сможет вытеснить Криса у нее из сердца, что она не вернется в родительский дом…
Ли Харди был давно известен полиции. Его знали как нечестного игрока, зарабатывающего много денег, но достаточно ловкого, чтобы не преступать закон.
Терелл с Бейглером сидели в кабинете на Семнадцатой авеню. Бойкая блондинка, обслуживающая группу телефонов, сообщила им, что Харди на ипподроме.
Через некоторое время она доложила, что он отправился домой, и полицейские поехали на Веймс-драйв, где Харди снимал четырехкомнатную квартиру с видом на море.
Харди сам открыл дверь. Это был высокий брюнет крепкого сложения, загорелый, с выпуклыми голубыми глазами и ямочкой на подбородке. От таких мужчин женщины обычно без ума. Он устремил на полицейских холодный, твердый взгляд и вдруг широко улыбнулся. Из распахнутого, красного с золотом халата виднелась волосатая грудь, на ногах были красные кожаные туфли.
— Шеф! Вот это сюрприз! Входите, пожалуйста, вы еще не были в моей скромной хижине! Заходите, заходите и вы, сержант.
Полицейские вошли в просторную комнату, обставленную роскошной мебелью. Из окна открывался прекрасный вид на террасу и бухту. Одна стенка была сплошь застеклена, и на ней цвели вьюны и орхидеи всех оттенков и форм. Преобладающими цветами в комнате были белый и лимонно-желтый.
На широкой бело-желтой софе возлежала девица. Она была довольно красива, ее черные волосы спадали на загорелые плечи. Короткая белая накидка позволяла видеть почти всю ее грудь и стройные загорелые ноги.
Бейглер дал бы ей года 23–24. Довольно привлекательное личико ее напоминало мордочку пекинеса.
— Это Джина Лонг, — представил подружку Харди. — Она поддерживает мне кровяное давление. — Он засмеялся, довольный своей шуткой, и обратился к девице: — Сиди спокойно. Джин, это джентльмены из полиции.
Красотка внимательно осмотрела обоих полицейских, уютнее устроилась на подушках. Своей маленькой красивой рукой она взяла бокал джина, налила туда немного лимонного сока и демонстративно отвернулась к окну.
— Ну, джентльмены, — начал Харди, — что вы выпьете?
— Знакома ли вам женщина по имени Сью Парнелл? — без предисловий спросил Терелл.
На секунду улыбка исчезла с лица Харди, но тут же появилась снова. Терелл и Бейглер успели заметить, что этот вопрос испугал его.
— Сью Парнелл? Дайте подумать, мог ли я знать ее.
Джина обернулась и бросила на Харди возмущенный взгляд.
— Бросьте тянуть время! — рявкнул Терелл. — Вы знаете ее?
— Да… Старая любовь, которая давно угасла, — ответил Харди. — Но вы так и не сказали мне, чем вас угостить.
— Прошлой ночью она была убита.
Улыбка Харди исчезла.
— Убита? Боже мой! Кто мог это сделать?
Это не произвело на полицейских никакого впечатления. На всем побережье Харди славился как искусный игрок в покер.
— Где вы провели прошлую ночь? — спросил Терелл.
Бейглер сел и достал записную книжку.
— Не подозреваете ли вы меня в этом убийстве? — Харди уставился на капитана.
— Здесь я задаю вопросы. Итак, Харди, не теряйте время.
— Где я был прошлой ночью? — повторил Харди. Он подошел к софе и прислонился к голым ногам Джины. — Я был здесь. Верно, Джин?
Джин отхлебнула из своего бокала и задумчиво посмотрела на Харди. Он с тревогой ждал ее ответа и не мог скрыть этого.
— В самом деле? — сказала девушка преувеличенно громким голосом. — Откуда мне знать, где ты провел прошлую ночь?
— Подумай же, — настаивал Харди. Терелл заметил, что он с трудом владеет собой. — Я помогу тебе… Сначала мы смотрели фильм. Это было около восьми часов вечера. Затем я около часа стригся, а ты в это время слушала пластинки. Потом мы сыграли пять партий в покер… Ты неплохо играла, разве ты не помнишь? Ну, а потом мы легли спать.
Джина посмотрела сперва на Терелла, потом на Бейглера, снова на Харди.
— Единственное, что я помню, — это как мы легли спать. Спаси Боже, но спать с тобой — это событие.
Харди глубоко вздохнул и сделал отчаянный жест в сторону Терелла.
— Джентльмены хотят знать, где я был прошлой ночью. У меня нет другого свидетеля, кроме тебя… Пойми, это очень важно!
Снова наступила неловкая пауза, потом Джина сказала:
— Да, это верно, я вспомнила…
Харди повернулся к Тереллу.
— Ну вот, вы слышали? Я был здесь. Но что же произошло со Сью?
Терелл посмотрел на Бейглера. Такого рода алиби его не устраивало, так как оно не поддавалось проверке.
— Посетители у вас были?
— Нет.
— Тогда у меня только ваше заявление и показания этой девушки.
— Надеюсь, этого достаточно?
Терелл обратился к Джин.
— Если этот человек причастен к убийству, а вы даете ложные показания, вас будут судить как соучастницу. Это может вам дорого стоить… Вы не хотите изменить свои показания?
Джина сделала глоток из бокала и спокойно ответила:
— Я не привыкла лгать.
— Ну хорошо, я вас предупредил.
Терелл кивнул Бейглеру, и они вышли из квартиры.
Когда за ними закрылась дверь, Харди сказал:
— Спасибо, Джин, ты меня выручила.
— Правда? — она потянулась за сигаретой.
Пока она прикуривала, Харди подошел к буфету и налил себе большой бокал виски. Потом вернулся и сел возле нее.
— А кто, собственно говоря, была эта Сью Парнелл? — спросила Джин.
— Никто, — Харди состроил брезгливую гримасу. — Просто шлюха, если хочешь знать. Она тебя не должна интересовать.
Девушка уставилась на него.
— Да? Кстати, где ты был прошлой ночью?
— Джин, я же тебе говорил, что я был в компании с ребятами.
— А почему ты не сказал этого полицейским?
— Они захотят проверить, а этим ребятам вовсе нежелательно беседовать с полицейскими…
— Очаровательные у тебя друзья!
— У нас чисто деловые отношения. Да это и не друзья… Просто они иногда дают мне заработать.
— Ты пришел в половине четвертого утра, значит, ты вполне мог убить эту женщину?
— Никого я не убивал, и давай больше не будем об этом!
— Представляю, как ты когда-нибудь будешь говорить обо мне: старая любовь, которая давно угасла… Никто, просто шлюха… — с горечью произнесла девушка.
— О тебе я так не стану говорить. Джина, ты ведь знаешь!
— А если твоя любовь угаснет, милый, тогда я смогу сказать полиции, что перепутала четверг с субботой, а в четверг все было не так, как ты говорил… — Джина неподвижно уставилась на него, взгляд ее был тверд и решителен.
Харди испуганно замолчал. Он почувствовал, как почва ускользает у него из-под ног…
— Давай переменим тему разговора, Джин. Сходим в кино или еще куда-нибудь. Хочешь, пойдем с тобой в Кордель-клуб? У тебя есть настроение?
— Сью Парнелл ты тоже туда водил?
Харди встал. Кровь ударила ему в голову, вся его притворная вежливость исчезла.
— Послушай, Джина…
— Ладно-ладно, не бесись!.. Сегодня вечером я не хочу идти в Кордель-клуб. Можешь играть со своими друзьями, я побуду одна.
Она поднялась с софы, взяла бокал и закрылась в своей спальне.
Харди некоторое время сидел неподвижно, только кулаки его сжимались и разжимались, потом отправился к себе в спальню и закрыл дверь.
Глава 4
Сыскное агентство Хейра обещало своим клиентам наивыгоднейшие условия и быстрые результаты. Шефом агентства был Хомер Хейр. Его дочь Луцилла и ее муж Сэм Каршем были его помощниками. Полицейские и клиенты, имевшие с ними дело, называли их не иначе, как «несвятая троица».
Хомеру Хейру шел шестьдесят пятый год. Это был жирный гигант с грушевидной головой, носом, похожим на картошку, хитрыми маленькими глазками и усами, частично скрывавшими его большой жадный рот.
Луцилла, приземистая и костлявая, выглядела гораздо старше своих двадцати восьми лет.
Сэма Каршема, ее мужа, похожего на хорька, легко можно было принять за ее брата: такие же черные жирные волосы, такая же нечистая, желтоватая кожа. Он оглядывался на улице на каждую симпатичную блондинку и никогда в жизни не подумал бы о женитьбе на Луцилле, если бы не мысль о карьере. Работа с Хейром гарантировала ему сносный заработок, и поэтому все «достоинства» Луциллы, включая ее постоянно плохое настроение, приходилось терпеть…
