Ольга Богуславская - Боль
— А.Б. приехал с матерью — имел на это право, как несовершеннолетний. Ну что я мог с ним сделать… Так, побеседовали…
Все это кажется вымыслом, оговором. Не может же уважающий себя человек сослаться на маму допрашиваемого, как на единственную помеху в деле достижения истины. И стыдно же говорить о том, что допросить А.Б. следователь Тимохин имел право в присутствии педагога школы…
Второго подростка, осведомленность которого не вызывает сомнений даже у самого ленивого стажера (были в этом деле и такие), Тимохин вообще не допросил. Когда я спросила, почему — он ответил, что смышленый мальчонка почему-то не откликается на приглашение из городской прокуратуры. Ну не с милицией же его доставлять.
Жители квартир, находящиеся в непосредственной близости от места убийства, вообще не попали в поле зрения следствия. Пять метров веревки это не крошечный обрывок шелковой нитки, а тяжелая ноша, и её надо было доставить на чердак. Учитывая, что убийцы принесли Диму к его дому на глазах множества людей, можно предположить, что они особенно не прятались и накануне. В деле есть показания людей, которые жаловались на ужасный шум на чердаке за день до убийства и даже звонили в ДЭЗ, желая понять: что там происходит?
Очевидно, приходится говорить о том, что, проведя массу следственных действий и исписав много бумаги, следователь В. Тимохин фактически не допросил основных фигурантов.
Есть, наконец, и ещё один человек, личность которого оставила следователя Тимохина безучастным, несмотря на прямо-таки кричащие подробности. Человек этот, назовем его В.Г., попал в тюрьму вскоре после убийства Димы по какому-то мелкому делу. Имя его постоянно фигурирует в рассказах Димы о его окружении, и считать, что человек этот вовсе не представляет никакого интереса для следствия, прямо-таки нет никаких оснований.
Следователь Романов, предшественник В. Тимохина, сообщил мне лично следующее. Летом 1990 года он изучал фрагмент веревки с петлей, проводил экспертизы и допросил в связи с этим В.Г., находившегося в следственном изоляторе. Вернувшись с допроса, В.Г. спросил у кого-то в камере (можно узнать, у кого): остаются ли на веревке отпечатки пальцев?
Тимохина и эта беллетристика не тронула. Он послал запрос туда, где В.Г. отбывал наказание, получил дежурный ответ и подшил его к делу.
А хотите, товарищ Тимохин, я вам расскажу то, чего вы не знаете? А может, знаете, да делаете вид, что нет. А может, даже и вида не делаете…
В мае изнасиловали и убили 15-летнюю Кристину Каковневу. Она училась в той же школе № 195, что и Дима Силаев. Убили Кристину на чердаке дома, в котором она жила — улица Лескова, 22. Кто вызвал милицию, неизвестно.
В августе сбросили с крыши дома № 21а на улице Коненкова 15-летнего Максима Пальчуковского. Максим жил в этом доме. Он учился в той же 195-й школе.
А в июне повесился Сева Ушаков. Повесился у входа на чердак в своем подъезде. Сева жил на улице Коненкова, 23. В отличие от Кристины и Максима, Сева ушел из жизни сам — но почему?
Вам, товарищ следователь, фамилия Севы знакома?
Его допрашивали по делу об убийстве Димы Силаева…
Сколько детей ещё должно погибнуть, чтобы ситуацию в Кировском районе Москвы признали чрезвычайной?
…Я понимаю: следователь Тимохин дело приостановил, начальник следственной части прокуратуры Москвы с этим согласился, доложили в управление по надзору за следствием и дознанием Генеральной прокуратуры России — и на стол Генерального прокурора России легла бумага: сделано все возможное. Генеральный прокурор с делом не знакомился и к нему вопросов нет.
Тогда кому же их задавать?
Вползти на коленях в здание Международного суда в Гааге?
Обратиться в ООН?
Не люди мы, что ли? Или это не наших детей убивают средь бела дня на порогах наших домов?
Родная кровь
Ни одного плохого слова не сказал о Тане Панкратовой ни один из 240 человек, допрошенных по делу.
Ни одного.
Может, это пустяк, а может, и нет.
Как посмотреть.
Следствие есть следствие. Тут не приходится придерживаться народной мудрости: о мертвых или хорошо, или ничего.
Разные были люди, при разных обстоятельствах встречались они с Таней, и вопросы им задавали тоже разные. Однако это факт: плохих слов не нашлось ни у кого. Поразительный, если вдуматься, итог короткой жизни.
Таня окончила с красным дипломом философский факультет МГУ. Поступила в аспирантуру. Хотя по нынешним временам аспирантура философского факультета скорее походит на хобби богатой наследницы, чем на путевку в жизнь. Однако богатой наследницей Таня не была. Ее родители, два кандидата наук, всю жизнь проработали в НИИ и прожили в крошечной квартире в пятиэтажке.
Однако хобби у Тани все же было. Она великолепно знала английский язык.
И лучше бы она не знала его вовсе.
После первой неудачной попытки поступить в МГУ Таня пошла работать в "Спутник" — ведь она окончила английскую спецшколу.
В "Спутнике" не могли не обратить внимание на юное существо, без труда владеющее не только английским языком, но и его "американским" вариантом, в том числе и разными диалектами.
Советский комитет защиты мира тоже не остался равнодушен к блестящим возможностям юной переводчицы. Она приняла участие в Марше мира. После Марша мира два человека удостоились специального приглашения в Америку: Таня была одним из них.
"…Дорогие родители Татьяны Панкратовой. Я архитектор и член делегации, которая посетила Советский Союз прошлым летом… Наши самые нежные воспоминания связаны с милой, интеллигентной и веселой Таней, которая в течение двух недель была нашим гидом. Ваша дочь произвела на меня такое впечатление, что моя организация "Далс Аэропорт Ротари Клуб" и миссис Марта Пеннино, руководитель нашей делегации, работали над осуществлением поездки Тани в Вирджинию, чтобы она могла продолжить свое обучение в университете Джордж Мэсон в течение года. Мы были так рады, когда она посетила нас прошлой весной. Таня жила в моем доме… Она вместе с моей дочерью Мишель однажды вечером в Вашингтоне пошла танцевать. Они танцевали с двумя офицерами, которые служили в Белом доме. Эти люди были в шоке, когда обнаружили, что одна из девушек — русская из Москвы. Девушки с озорным юмором рассказывали об этом… Мы навсегда благодарны вам и вашей стране за то, что такой замечательный человек вошел в наши жизни. Майкл Лямей, Рестон, Вирджиния, США".
"…Дорогие родители Тани! Я хочу, чтобы вы знали, каким замечательным человеком была ваша дочь. Я встретил её во время советско-американского Марша мира в 1987 году. Я признаюсь, хотя и боролся за мир и разоружение в США в течение нескольких лет, все же был немного цинично настроен перед приездом… Но Таня стала одной из причин, по которой поездка моя стала такой прекрасной. Она была центром успеха Марша мира. Она была динамичной, творческой, откровенной, старательной, дружелюбной и, что самое главное, доброй. В 1988 году Таня приезжала в Филадельфию — она была совершенно восхитительна… Когда мне будет грустно или я потеряю веру в жизнь, я буду думать о том времени, которое провел вместе с Таней в США и в СССР, когда сумасшедший мир казался немного более разумным, когда мне было ясно, что есть вещи, которые мы можем сделать, чтобы этот мир стал лучше, когда я помнил, что у меня есть очень хороший друг на другой стороне земного шара. Таня была очень особенным человеком. С глубоким уважением, Стив Бригхэм".
…А потом решили создать организацию по безвалютному обмену для молодежи СССР и США. Там-то Таня и познакомилась с Михаилом Торховским.
Если я скажу, что они были разные, — значит, я промолчала. Кому же охота вариться в собственном соку? Другое дело, что они были разные в самом главном, в чем будущим супругам положено быть сообщниками, единомышленниками или просто зеркальными копиями друг друга. Таня была мягкой, доверчивой и бесхитростной. А Михаил, скорей всего, был задуман природой как неограниченный монарх. Возможно, я и ошибаюсь, но вряд ли Таниной маме приснилось словечко "плебеи", которым Михаил любил охарактеризовать нечто, не вполне отвечающее его требованиям к людям.
И Танины бессонницы, и начавшиеся ссоры, и язвительные насмешки, от которых Таня страдала, не будучи в силах однажды ответить так, чтобы отбить желание повторять упражнения в острословии, — все это тоже явь, но помочь в таких бедах мамы не в силах — мама только слушала и старалась успокоить.
Они собирались пожениться, но потом выяснилось, что Михаил считает эту затею несвоевременной: слишком сложная обстановка — не до того.
С другой стороны, он старался подавить Таню и подчинить себе, и некоторое время у него это получалось. Она отказалась от экзотической поездки в Америку на парусниках, ушла с работы. Но ссоры продолжались.
Михаил окончил школу-студию МХАТ, и в Москве стало одним театральным художником больше. После армии пошел работать в райком комсомола — сначала главным художником, потом руководителем творческого центра.
