Росс Макдональд - Чисто семейное дело
Пожалуйста, пиши нам. Твоя мать».
Я бросил письмо обратно в корзину, вымыл руки и вернулся в большую комнату. Бредшоу сидел в плетеном кресле, и я подумал, что он, должно быть, никогда еще не встречался со смертью вот так, как сегодня. Что касается меня, то я никак не мог подавить нарастающее чувство вины, поскольку был в силах предотвратить гибель Хелен, но не сделал этого.
— Что вы сказали полицейским? — спросил я.
— Я говорил прямо с шерифом. Он скоро приедет. Не знаю, правильно ли я поступил, умолчав о миссис Кинкайд.
— Нам придется объяснить, как и почему мы нашли тело, но это не значит, что мы обязаны повторять россказни Долли.
— Вы подозреваете ее в чем-нибудь?
— Пока не знаю. Подождем, что скажет доктор Годвин.
— Это лучший врач в городе и мой старый приятель, — объявил Бредшоу.
— Вы хорошо знали убитую?
— Не сказал бы. Несколько раз мы с ней ходили на осенний концерт и другие сборища коллег, но настоящей близости в каком-либо смысле не было: Хелен не любила слишком коротко сходиться с людьми.
— Откуда она сюда приехала?
— Из какого-то заштатного колледжа на среднем Западе. Кажется, из Мэпл-Парк. Не знаю, что нам теперь делать: факультет остался без специалиста, который сейчас необходим нам как воздух…
— Сегодня под вечер я провел в обществе убитой несколько минут, и она рассказала мне, что кто-то угрожал ей смертью.
— Кошмар! — вскричал Бредшоу. — Да кто, черт возьми, мог…
— Этого она не знала. Я надеялся, что вы поможете установить личность звонившего. У Хелен были какие-нибудь враги на факультете?
— Ума не приложу.
— Вы наводили о ней справки прежде, чем принять на работу?
— Нет. Это не входит в мои обязанности. Начальник Хелен, доктор Гейсман, был вполне удовлетворен рекомендациями и подписал назначение.
Я занес фамилию Гейсмана в свой блокнот. Похоже, Бредшоу потихоньку слезал с крючка.
— Надо было выяснить о ней все, — укоризненно сказал я. — По всей видимости, Хелен недавно разошлась с мужем. Интересно было бы узнать побольше и о ее отношениях с Долли: кажется, они были довольно тесными. Каким образом Хелен стала куратором ее группы?
— Самым обыкновенным. Скорее всего, просто случайность. Студентки ведь имеют право выбирать себе наставников.
Бредшоу с трудом заставил себя посмотреть на тело, потом повернулся ко мне.
— Почему на Долли была кровь?
— Похоже, она споткнулась и упала тут, в комнате.
— Значит, шерифу необязательно об этом знать?
— Решайте сами.
— Лучше промолчим. Пока, во всяком случае.
Спустя пять минут в дом нагрянула полиция во главе с шерифом. Он привез с собой передвижную криминалистическую лабораторию и фотографа, который тут же принялся за дело.
Шериф Герман Крейн был широкоплечим верзилой, одетым в штатское. Ко мне он отнесся так же, как отнесся бы любой другой полицейский — с профессиональной подозрительностью, зато с Бредшоу готов был пылинки сдувать. Мне кое-как удалось уговорить его отправить патрульную машину на поиски черного автомобиля из Невады. На нынешней стадии расследования я решил не раскрывать шерифу всех карт.
Мы уселись в кресла и повели разговор, который помощник Крейна принялся проворно стенографировать. Я рассказал, что супруга моего клиента Долли Кинкайд обнаружила тело своей преподавательницы и сообщила об этом мне. Миссис Кинкайд в шоковом состоянии и сейчас находится под наблюдением врача. Прежде, чем шериф занялся высасыванием подробностей, я пересказал ему свой разговор с Хелен, особо отметив, что убитая обращалась за помощью в его ведомство. Нечего и говорить, что Крейн воспринял это замечание как личное оскорбление и тут же принялся выпытывать, при каких обстоятельствах состоялась моя встреча с покойной.
— Профессор Хагерти просила у меня защиты. Очень жаль, что я не остался с ней.
— Вы хотите сказать, что убитая собиралась нанять вас в качестве телохранителя?
— Да, что-то в этом роде.
— Откуда ей было знать, что вы занимаетесь этим делом?
— А я им и не занимаюсь. Убитая знала, что я — частный сыщик, поскольку видела мое имя в газете.
— А раньше вы с ней встречались?
— Нет, сегодня впервые.
— Я могу это подтвердить, шериф, — вставил слонявшийся вокруг Бредшоу.
Крейн кивнул и снова повернулся ко мне.
— Почему же вы отказались помочь убитой? — спросил он.
— У меня были другие дела.
— Какие?
— Миссис Кинкайд ушла от мужа, и он попросил меня найти ее.
— И вы нашли.
— Да. Она учится в местном колледже.
— Что за врач присматривает за ней?
— Доктор Годвин.
— Психиатр? Зачем он ей? Она что, свихнулась?
— Нет, просто в истерике.
— Где она сейчас?
— В моем доме, — ответил Бредшоу. — Миссис Кинкайд служила у нас в качестве личного шофера моей матери.
— Поехали, — шериф поднялся. — Надо с ней потолковать.
— Боюсь, что сейчас это невозможно, — заявил Бредшоу. — Уверен, что доктор того же мнения.
— Естественно, раз ему заплатили за это мнение. Ваш Годвин уже не раз путался у меня под ногами.
Бредшоу побелел, в голосе его послышались нотки едва сдерживаемой ярости.
— Вы не профессиональный полицейский, шериф, — отчеканил он. — И вам, конечно, не понять, что такое служебная этика.
Крейн залился краской гнева, но не решился вступать в пререкания. Бредшоу продолжал:
— Я попросил бы оставить миссис Кинкайд в покое. Сейчас нет никакого смысла допрашивать ее, тем более вашими методами.
Шериф только махнул рукой, и мы с Бредшоу вышли из дома.
— Терпеть не могу этого индюка, — признался мне декан. — К счастью, я в силах поприжать ему хвост. Бог знает, как он наскреб необходимое большинство на прошлых выборах.
В сторожке ничего не изменилось. Долли по-прежнему лежала лицом к стене. Мы с Бредшоу остановились в дверях, и Алекс с понурым видом приблизился к нам.
— Доктор Годвин пошел в дом позвонить, — объявил он. — По его мнению, Долли надо временно определить в клинику.
Девушка не двигалась, и Алекс вывел нас на улицу, оставив дверь открытой.
— Годвин боится, как бы она не покончила с собой, — прошептал он. — А мне не доверяет присматривать за ней. Я, пожалуй, вызову сюда отца: завтра суббота, и он сможет приехать.
— Привет, Рой! — произнес лысый коренастый человек в дождевике, подошедший со стороны дома. — Мистер Арчер? — спросил он, поворачиваясь ко мне. — Я — доктор Годвин.
Мы пожали друг другу руки. При этом он оглядел меня так, будто собирался на досуге нарисовать по памяти мой портрет. У него было крупное волевое лицо и живые глаза, которые то вспыхивали, то снова гасли, словно лампочки.
— Хорошо, что вы меня вызвали, мистер Арчер. Мисс Макджи, точнее, миссис Кинкайд нуждается в медицинской помощи. Надеюсь, ей стало лучше, — добавил он, заглянув в открытую дверь сторожки.
— Вам удалось чего-нибудь от нее добиться? — спросил Бредшоу.
— Почти ничего. Бедняжка очень устала, подождем до завтра.
— Шериф хотел нагрянуть сюда и допросить ее в связи с убийством. Насилу его отвадил.
Доктор нахмурился.
— Стало быть, убийство — не выдумка? — спросил он. — Господи, неужели опять труп?
— Сегодня вечером была застрелена одна наша преподавательница, и миссис Кинкайд, судя по всему, первой обнаружила тело.
— Черт-те что! Ну, это уж слишком. Бедная девочка.
— Что значит «слишком»? — поинтересовался я.
— Я чересчур устал, чтобы рассказывать все с самого начала, — ответил Годвин. — Да и многое, к счастью, забылось. Если хотите, можете разузнать о деле Макджи в судебном архиве.
— Всему свое время. Но мысль хорошая. И все же нам необходимо поговорить, доктор.
— О чем?
— Ну, например, о том, могла ли Долли совершить сегодняшнее убийство. Похоже, она прямо мечтает, чтобы се заподозрили и обвинили.
— Сейчас мы не в состоянии что-либо выяснить. Давайте-ка хорошенько отоспимся. Мистер Кинкайд, вы поедете со мной в клинику, а вы, — он повернулся ко мне, — следуйте за нами в своей машине. Отвезете мистера Кинкайда в мотель. В любом случае вам необходимо знать, как добраться до клиники, потому что завтра в восемь часов утра я буду ждать вас там. К этому времени я, возможно, уже переговорю с Долли на свежую голову. Понятно?
— Да. Завтра в восемь.
Годвин повернулся к Бредшоу.
— Рой, я бы на вашем месте поднялся к миссис Бредшоу и узнал, как она себя чувствует. Я дал ей успокоительное, но толку, кажется, мало. Ваше внимание будет для нее лучшим лекарством.
Доктор и Алекс подхватили Долли под руки и повели к машине. Девушка молчала и не делала никаких попыток вырваться, но шла так, будто ее тащили в газовую камеру.
