Бретт Холлидей - Она проснулась в темноте
Она прервала монолог шофера, назвала номер дома Дорис и весь оставшийся путь наслаждалась отдыхом, в котором так нуждалась.
Квартира Дорис выходила окнами в маленький дворик, куда попадали прямо с улицы по каменной лестнице. Эйлин вышла из такси и обернулась к шоферу:
— Вы не хотите пойти со мной, чтобы быть уверенным, что я не уйду не попрощавшись?
— Если вам хочется меня надуть, давайте! Это меня не разорит.
Эйлин прошла по ступенькам лестницы и позвонила. Квартира казалась темной. Она долго держала палец на кнопке, не получая ответа. Наконец окно возле двери открылось, и испуганная Дорис спросила:
— Кто там?
— Эйлин Феррис. Я потеряла сумку, и у меня нет ни гроша, чтобы заплатить за такси. Я хотела одолжить у вас два доллара.
— Эйлин! — воскликнула Дорис странным тоном, и после некоторого колебания горячо продолжила: — Ну конечно, дорогая. Подождите минутку, я сейчас найду свой кошелек. Вы уверены, что вам хватит двух долларов?
— О да! Я должна ему только девяносто центов, но хочу дать хорошие чаевые, потому что он мне поверил в трудную минуту.
— Одну секундочку.
Дорис отошла от окна, но света не зажгла. Минуту спустя она вернулась и протянула деньги через открытое окно.
— Поторопитесь вернуться домой, если хотите успеть еще немного поспать. Надеюсь, завтра вы расскажете мне обо всех своих приключениях. Дорогая, что это был за тип, которого вы так жарко целовали перед самым вашим уходом?
— Пригласите меня выпить стаканчик, и мы побеседуем.
— Я падаю от усталости, — возразила Дорис, проглотив зевок.
— До завтра.
Эйлин не стала настаивать и вышла на улицу. Она протянула деньги шоферу и попросила его вернуть ей пятьдесят центов.
Она дала ему отъехать, так как не хотела, чтобы он знал ее настоящий адрес. Пройдя несколько шагов по тротуару, она вдруг заметила машину марки «меркьюри», принадлежащую Ральфу, которая стояла почти напротив квартиры Дорис.
Она задрожала от возмущения. Так вот в чем дело! Поспешность Дорис избавиться от нее теперь понятна. Ральф и Дорис!
Она опять подошла к двери и нажала на кнопку звонка. На этот раз ей пришлось долго ждать. Внутри послышался слабый шум, и форточка возле двери осторожно приоткрылась.
— Эйлин! — воскликнула Дорис испуганно и немного раздраженно. — Я устала и хочу спать, я же вам сказала.
— Я хочу с вами поговорить, — категорично заявила Эйлин. — Откройте дверь.
— Ни за что. Мне кажется, вы пьяны.
— Я абсолютно трезва, но сомневаюсь, что вы можете сказать о себе то же самое, — не сдавалась Эйлин. — Я отпустила такси и хочу с вами поговорить.
— Уходите. Не открою.
— Я буду звонить до тех пор, пока вы не решитесь мне открыть, даже если придется провести всю ночь у вашей двери.
— Ну и ладно, звоните! — в ярости крикнула Дорис. — А я пойду спать.
Она со стуком захлопнула окно.
Эйлин нажала на кнопку звонка и не отпускала. Она не слышала звонка, но знала, что он заливается в доме. Она вообще ничего не слышала, но в то же время представляла себе с горькой иронией, каким боязливым шепотом переговаривались между собой те, в спальне.
Звонок не умолкнет до тех пор, упрямо сказала себе Эйлин, пока Дорис не решится открыть.
Может ли Ральф удрать с другой стороны? Например, через окно? Конечно нет. Во всяком случае, если память не подводит Эйлин, дома так тесно прижаты друг к другу, что, когда открывают окно, рама почти упирается в кирпичную стену.
Почему она не хочет ее впустить? Они бы объяснились. В конце концов она не имела на Ральфа никаких прав, и он может спать, с кем захочет. Злость Эйлин ничего общего не имела с ревностью. Она была сильно напугана событиями прошедшего вечера и решила тут же поговорить с Дорис, чтобы узнать, что же все-таки произошло у Барта после ее третьего мартини.
Дорис могла бы прояснить ситуацию. Ральф тоже, если ей удастся убедить его, что она не придает большого значения его присутствию в спальне Дорис, а всего лишь хочет, чтобы он уточнил пару моментов. В голове ее звучали слова, которые Дорис произнесла несколько минут назад: «Что это был за тип, которого вы с таким пылом обнимали перед уходом?»
Эйлин не могла его вспомнить, и вообще она никого там особенно не приметила. Вокруг были лишь привычные лица приятелей, обычный флирт, устоявшаяся атмосфера подобных вечеринок. А мужчина, которого она, по словам Дорис, так страстно обнимала, — был ли это тот незнакомец из ванной комнаты? Если он пришел в то время, когда она уже потеряла всякое представление о реальности, и она действительно бросилась ему на шею, то это означало бы, что у нее в руках разгадка тайны.
Не впервые я вела себя подобным образом, с тоской думала Эйлин, продолжая давить на кнопку звонка. Алкоголь парализовал чувство меры и высвобождал инстинкты. Странная вещь — она выбирала мужчин, которые внушали бы ей ужас в нормальном состоянии. Взять хотя бы этого мертвеца. Если бы не выпивка, она такого не удостоила бы и взглядом.
Наконец в гостиной вспыхнул яркий свет, и Эйлин отпустила кнопку звонка. В замке заскрипел ключ, дверь отворилась.
— Сдаюсь, — пробурчала Дорис, — прекратите этот дьявольский базар и входите.
Дорис была маленькой полненькой блондиночкой с круглой физиономией, в обычном состоянии она улыбалась всему свету. Но сейчас ее глаза метали молнии, губы сжаты. На ней был голубой халат, подвязанный в талии пояском, на ногах — розовые шелковые тапочки.
— Извините, Дорис, за непростительное поведение, но мне надо с вами поговорить. И если у вас в спальне мужчина, мне безразлично.
Дорис покраснела как рак.
— Вы не имеете права так меня оскорблять. Почему вы решили, что у меня в спальне мужчина?
Эйлин пожала плечами и окинула взглядом маленькую гостиную, находившуюся в полном беспорядке.
— Иначе вы не держали бы меня так долго на улице.
— Я же вам сказала, что у меня мигрень и сон валит с ног. Вы что, не могли подождать до утра?
— Нет. Это очень срочно. Мне страшно. Слишком много выпила у Барта. Я не совсем отключилась, но помню все как в тумане, есть провалы в памяти. И хочу точно знать, что произошло. Я учинила скандал в конце вечеринки?
Дорис со вздохом опустилась на диван и указала Эйлин на кресло.
— Слово «скандал», пожалуй, будет преувеличением. Вы действительно не помните вашей ссоры с Ральфом?
Подозревала ли Дорис, что Эйлин знает о присутствии Ральфа, который сидит в ее спальне и слушает их беседу? Может быть, она забыла о компрометирующем присутствии «меркьюри» на улице перед ее домом?
— Ссора с Ральфом? По какому поводу? Я забыла.
— Мне кажется, что говорили о Дирке. Вы помните, что Дирк был там?
— Да, да, конечно.
Дирк — высокий, очень красивый блондин — в первый раз пришел на вечер без жены. Эйлин со стаканом в руке села возле него, немного в стороне от других гостей. Сейчас у нее перед глазами была двусмысленная улыбка Дирка, объясняющего ей, как такому непонятому мужу, как он, необходимо утешение. И она не отказала ему в этом утешении. Это было приятное, но не имеющее особого значения времяпрепровождение. Губы Дирка были нежными, а его большие руки привыкли ласкать.
— Почему Ральф приревновал? Я ничуть не интересуюсь Дирком.
Дорис пожала плечами.
— Вы сами спросите об этом у Ральфа, не знаю, почему он вдруг взвился.
Охваченная гневом, Эйлин прищурила глаза.
— Ладно, последую вашему совету и спрошу его.
Она рывком встала и, прежде чем Дорис смогла помешать ей, пересекла вестибюль и задержалась перед дверью в спальню.
Дорис испустила протестующий возглас, побежала вслед за ней и догнала как раз в тот момент, когда она поворачивала дверную ручку. Обеими руками маленькая блондинка вцепилась в каштановые кудри Эйлин и оттащила ее от двери с криками и рыданиями.
— Я вам запрещаю… Вы сумасшедшая! Я запрещаю вам…
Эйлин обернулась и влепила звонкую пощечину в залитое слезами лицо. Дорис выпустила из рук волосы Эйлин и отступила к стене с круглыми от удивления и страха глазами. Губы ее конвульсивно шевелились, но она не издала ни единого звука.
Дверь спальни отворилась. Оттуда вышел Ральф, полностью одетый и совершенно спокойный. Он иронически улыбался.
— Ну, ну, не собираетесь же вы из-за меня вцепиться друг другу в волосы? Право, я этого не стою.
Эйлин выпрямилась и бросила на него уничтожающий взгляд.
— Почему же вы не присоединились к нашему разговору, вместо того чтобы прятаться в спальне?
Ральф улыбнулся ей. Это был брюнет с волнистой шевелюрой и правильными чертами лица, судя по которому, умом он не блистал.
— Я, дорогая моя, джентльмен. Теперь, когда вы раскрыли наш маленький секрет, давайте мирно побеседуем втроем.
Дорис по-прежнему рыдала, прислонившись к стене. Ральф обнял ее за талию, поцеловал в губы и пошел вслед за Эйлин, которая направилась в гостиную.
