Мария Жукова-Гладкова - Ночь подарков и желаний
В комнате сестры фотографий Димы тоже не оказалось.
– А где живет ваш брат? – спросил Михайло, сделавший правильный вывод, что здесь интересующий нас человек явно не проживает постоянно.
– У бабы, – ответила сестра.
– У какой? Адрес, имя, фамилия.
– Не гони лошадей, мент, не запрягал, – процедила деваха.
– Девушка, мы же не просто так его ищем! – сорвался Михайло.
– А зачем он вам? – спросила деваха. – Натворил чего?
– Он исчез, – ответила я.
– И что с того? – перевела на меня мутный взгляд деваха. – Новый год же. Десять дней праздников. Мы заявления о его пропаже не подавали. Он никого не убил? Не ограбил? Нет? Так нечего его и искать! А теперь пошли вон отсюда! Ясно вам? Ясно? Нет его здесь! Нет, ясно? Ясно вам?
Деваха перешла на истошный крик, и мы поспешили побыстрей ретироваться. Она кричала нам вслед свое «ясно», словно заезженная пластинка.
– Наркоманка, – объявил Иван Белолицев, когда мы уже спускались по лестнице. – И этот Дима тут однозначно не живет.
– У Лены, как я поняла, он тоже не живет, – заметила я. – Они Новый год вместе собирались встречать. Впервые вдвоем.
– Ну что ж, придется искать в других местах, – вздохнул Михайло. – Странное какое-то исчезновение парня.
– Может, в самом деле пьет? – высказала я предположение. – Неудивительно с такой-то генетикой.
Мы сели в машину к Костику, он отвез ребят до метро, а мне сообщил, что меня хочет видеть его отец – попросить готовить поминальный обед.
Петр Петрович, отец Костика, встретил нас радостно, Юлианку тут же отправил к своей молодухе-жене, а меня проводил на кухню, где попросил хотя бы сделать ему омлет, «как я умею». Я улыбнулась и сделала. Омлет был из десяти яиц, правда, в трапезе и Костик поучаствовал, да и я отведала собственной стряпни.
За трапезой, во время которой мы помянули Истомина водочкой, Петр Петрович честно признался, что понятия не имеет, кто его грохнул и по какой причине. По мнению начальника склада, причин избавляться от нашего генерального директора не было ни у кого. И от этого никто не выигрывал. А также сообщил, что родные опознали Истомина.
– Да там, по-моему, опознавать нечего, – заметила я. – Я бы мать родную в таком виде не узнала. – Я рассказала, что видела.
Петр Петрович замер на месте.
– Точно?
– Ну, может, его сожительница Анжелика по каким-то одной ей известным деталям опознала… – высказала я предположение.
Петр Петрович задумался.
– Пап, ты считаешь, что мог быть и не Истомин? – подал голос Костик.
– Машина точно его. Машину – или то, что от нее осталось, я видел. Но что Роман мог делать в новогоднюю ночь в твоем дворе, Тоня, я ума не приложу. Может, зазнобу новую завел?
– А как отреагировала Анжела на его отсутствие в новогоднюю ночь? – спросила я. Мне эта мысль только что пришла в голову.
– В истерике была, – сообщил наш начальник склада. – Мне несколько раз звонила. В милицию звонила. По моргам звонила, по больницам. Она всех подняла на ноги. Его ведь искать начали, даже несмотря на праздники и до того, как ты, Тоня, нашла труп.
– Труп нашла не я, – поправила я Петра Петровича.
– Теперь бы найти этого Деда Мороза Диму… – медленно произнес Петр Петрович. – Я уже нашу службу безопасности на это дело направил.
– А вам он зачем? – не поняла я.
– Тоня, неужели не соображаешь? Ведь у него оказалась трубка Истомина. Каким-то образом она же попала к тебе в квартиру? Как я понял, она могла вывалиться только из кармана этого Деда Мороза. Значит, он ее где-то подобрал.
– Дима мог идти по двору к Тоне, тут произошел взрыв – и трубка вылетела как раз ему под ноги, – высказал предположение Костик.
– Это один из вариантов, хотя и маловероятный. Но даже в таком случае Дима что-то видел.
– Он был в хлам пьяный! – воскликнула я.
– Но трубку он подобрать смог, – вставил Костик. – Хотя, вероятно, не помнит, где.
– Или помнит. В любом случае его нужно найти, – заявил Петр Петрович. – Если он, конечно, до сих пор жив, в чем я лично сомневаюсь.
Глава 8
В четыре часа дня Костик повез нас с Юлианкой домой. Выпитая им единственная рюмка водки давно выветрилась.
– Пошли к нам! – потянула его за руку Юлианка. – У меня к тебе есть вопросы по компьютеру!
– Зайди ненадолго в самом деле, – пригласила я.
Мы поднялись на лифте на наш этаж и застали всех соседей, за исключением Валентины, на лестничной площадке. Вместе с ними находились два незнакомых мужика. «Из органов», – почему-то сразу же мелькнула у меня мысль.
– Ну наконец-то! – воскликнул муж Валентины. – Тоня, открой дверь, покажи им всем, что у тебя нет никаких чеченских террористов!
– Кого нет? – опешила я.
– А откуда у Тони могут быть чеченские террористы? – спросил пораженный Костик. – И вообще что им делать в этом доме?
– Вопросы здесь задаем мы, – объявил один из незнакомых мужиков и сунул мне под нос удостоверение.
Второй сунул удостоверение под нос Костику. Оба представляли Федеральную службу безопасности.
– Дверь откройте, пожалуйста, – попросили они.
– К ним сигнал поступил, что у кого-то из нас скрывается чеченский террорист, – сообщила одна из соседок. – Наши квартиры уже осмотрели, только твоя осталась, Тоня.
– Сколько можно повторять: просто террорист, не чеченский! – заорал первый фээсбэшник.
– Да, точно. Мы теперь с Чечней дружим. Кадыров там порядок наводит. Там все спокойно, – произнес пьяненький сосед с верхнего этажа.
– А в горах? – подал голос Коля. – В горах там никто никогда порядка не наведет. Но в любом случае, зачем кому-то с гор ехать в наш дом?
Я ошалело переводила взгляд с одного соседа на другого, потом на мужиков из органов.
– У вас устоявшиеся стереотипы, граждане, – заметил один из фээсбэшников. Почему-то наши люди до сих пор думают: раз террорист, значит, чеченец.
– В мире сказали бы: арабы, – авторитетно заявил пьяненький сосед с верхнего этажа.
Я отперла замок, распахнула дверь и, не заглядывая внутрь, сказала двум мужчинам из ФСБ:
– Прошу.
– Вот он! – издал крик индейца на тропе войны первый и ринулся в мою квартиру. Второй рванул следом. Я чуть не рухнула на лестничной площадке. Остальные соседи, расталкивая друг друга, подскочили к входу в мое жилище.
Двое фээсбэшников уже поднимали с пола в прихожей какого-то мужика в свитере грубой вязки и серых штанах.
– Господи, кто это еще? – только и смогла прошептать я.
– Русский! – радостно завопил пьяненький сосед с верхнего этажа. – Правильно говорили. Рожа наша, испитая. Чеченцы-то вроде не пьют?
– Точно, не басурманин, – сказала соседка, проживающая под Валей с Колей. – А щупленький-то какой! И туда же, в террористы!
– А чего ему еще оставалось? – подал голос Коля. – Драться-то он явно не умеет. Его соплей перешибить можно.
Костик сжал мне руку. Между ног у нас просочилась Юлианка и, не обращая внимания на фээсбэшников, которые орали что-то нечленораздельное, видимо, требуя признаться в заговоре, уставилась на мужчину. По-моему, он пребывал в бессознательном состоянии. Они ему уже успели врезать? Как у них это быстро!
– Это дядя Сережа, который мне шоколадных зайцев носил, – вдруг объявила Юлианка. Ее голос прозвучал как раз во время секундного затишья.
– Кто?! – повернулся к ребенку один из ошарашенных фээсбэшников.
Соседка, проживающая под Валей с Колей, пригляделась повнимательнее и кивнула.
– Точно. Валькин бывший хахаль. Он еще свататься приходил с кучей родственников, потом тут драка была. Валька с его мамашей дралась. Тоня, помнишь?
– Что?! – взревел Валентинин муж Коля. – Вы хотите сказать, что этот хмырь к моей жене свататься приходил?! Когда?!
«Хмырь» в это мгновение пришел в себя и туманным взором посмотрел на фээсбешников, потом на всех нас.
– Где я? – спросил он.
– Документы! – потребовал один их фээсбэшников.
– Дядя Сережа, а вы зайца мне принесли? – подала голос моя дочь.
– Юлиана! – одернула я ее.
Дядя Сережа скосил глаз вниз, увидел ребенка и сказал:
– Ой! Как ты выросла! Обалдеть!
– Документы! – повторил фээсбэшник, правда, они Серегу из своих крепких объятий выпустили.
– Сережа, как ты попал в мою квартиру? – подала я голос.
– А я у тебя в квартире? – искренне удивился Серега. – Ой, как башка болит…
Он коснулся затылка и взвыл.
– Откуда у меня эта шишка?! – спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Так, секундочку! – опять встрял Коля. – Ты когда к Вальке свататься ходил?
Серега перевел взгляд на Валентининого мужа, потом посмотрел на меня.
– Тоня, когда я свататься приходил? Я, честно, не помню.
– Тоня! – угрожающе прорычал у меня над ухом Коля.
– Полтора года назад, – услужливо подсказала соседка из квартиры, расположенной прямо под Валькиной.
– Полтора года?! – взревел Коля. – Ну-ка дайте-ка мне его сюда, я сейчас с ним разберусь!
