Мария Жукова-Гладкова - Ночь подарков и желаний
– Депутат с писателем подтвердили, что предложили кандидатуру Деда Мороза Димы для того, чтобы тот временно поизображал Истомина, – сообщил Олег. – Они не могли отрицать знакомство с Димой. А Истомин нанял его, чтобы инсценировать свою смерть. Конечно, он это отрицает, но сама посуди… Вероятно, ему помогал твой сосед Коля. И, думаю, использовать тебя ему тоже посоветовал Коля.
– А кто заказывал мне Деда Мороза?
– Истомин. По крайней мере, обезьяну покупал он. У него даже чек сохранился.
– А девчонки? Из фирмы «Все для вас». Они же погибли!
– Я не занимался расследованием их смерти. И наше ведомство не занималось…
– Но…
– Думаю, таким образом убирали людей, которые что-то знали. Диспетчер Лена была самым близким человеком Диме, а вторая девушка была ее ближайшей подругой… Я почти уверен, что в их смерти виноват Роман Евгеньевич.
Я закрыла глаза. Господи, сколько лжи вокруг меня!
– Что будет с Истоминым? Неужели отвертится? Ведь столько смертей на его совести!
– Со смертями, думаю, да, а вот со взрывчаткой не получится. Тут твой сосед Коля постарается, его жена Валя поможет. Валя будет биться за своего мужа, как тигрица.
Я схватилась за голову. Правильно говорил Гриша: дура, какая же дура! Ничего не замечала, что происходит вокруг. Ничего не понимала. Я верила соседям, а они использовали меня… Я считала Валентину по-настоящему близким человеком, я доверяла ей. Я верила Коле. А на самом деле у меня нет по-настоящему близких людей, которые бы просто меня любили.
Нет, есть! У меня есть Юлианка. Она меня любит просто так.
Я не позволила Олегу остаться, хотя он и намекал. Я просто не могла заниматься любовью после всего пережитого. Я понимала, что он выполнял свою работу… Да, вероятно, ему со мной комфортно и удобно, но он не любит меня… Он мог бы прийти раньше, он мог бы ввести меня в курс дела, хотя бы частично, намекнуть, просто сказать, что он очень занят на работе, но не сделал этого.
Он звонил еще пару раз, но я под разными предлогами отказывалась от встреч. Потом он звонить перестал.
Валентина вскоре объявилась, рыдала, говорила, что не переживет, если я откажусь с ней общаться. Такого у меня и в мыслях не было. И как мы можем не общаться, мы же соседи? Конечно, я теперь могла перебраться в квартиру Артемия Вячеславовича, но там нужно было еще разобрать вещи, сделать ремонт… И потом, я не умею держать на людей зло. Я видела от Вали столько хорошего. И мне было ее искренне жаль.
Тем более я ведь не знала, что это Истомин чуть не убил Колю и убил Серегу. Коля тогда сам открыл ему дверь… Серегу Истомин убрал как свидетеля, а Колю ему убить не удалось. Удар не рассчитал. Колю не первый раз били по голове. Придя в себя, он все рассказал Валентине, и они стали думать, как защититься от Истомина.
– Почему вы мне не сказали, что он жив?
– Прости, Тоня, – всхлипнула Валентина.
Валентина устроилась на работу в какой-то магазин и ждала своего Колю. Наше предприятие продолжило работу в обычном режиме. Обязанности генерального директора у нас стал исполнять Петр Петрович, чему я очень радовалась.
Депутат депутатствовал, писатель писал.
Однако один, вернее, два вопроса оставались для меня нерешенными. Я опасалась выхода Истомина из тюрьмы. Я считала, что флэшку в коробке с кремами для обуви спрятал он. Если бы это были Валентина с Колей, они бы ее забрали. А Истомину требовалось скрыть описание технологических процессов, разработанных главным технологом. Он спрятал флэшку там, где никто не будет искать. И ее не нашли… Поэтому я жила в состоянии постоянного стресса. Мне было страшно.
Я ждала, что случится что-то еще.
Эпилог
Юлианка наотрез отказалась ехать в детский лагерь и на дачу с дедушкой и тетей Ларисой. Дочь заявила, что поживет в городе, потому что половина подружек никуда не едет, а потом мы куда-нибудь отправимся в отпуск вдвоем.
Деньги были. Я не потратила тысячу долларов, которые мне вручил Истомин, и еще я сдала квартиру Артемия Вячеславовича. Мы могли поехать с Юлианкой за границу, только никак не могли определиться, куда.
Этот вопрос мне помогла решить наша старая дева, несостоявшаяся актриса. Она зашла как-то вечером и передала мне письмо в чистом белом конверте. Она ничего не объясняла, просто сказала, что ее просили передать мне письмо.
Я разорвала конверт и увидела почерк, который помнила еще со школьных лет. Я не ожидала его когда-нибудь увидеть снова. Я была уверена, что Пашка, отец Юлианки, мертв. Я же сама была на похоронах, правда, хоронили его в закрытом гробу.
Нас с Юлианкой приглашали в гости в одну тихую европейскую страну. Мы поехали.
Пашка сделал пластическую операцию, но я все равно его узнала. Я помнила образ, который не изменят никакие черты лица. Это был мой друг Пашка, пожалуй, единственный друг, который когда-то был у меня в жизни.
Мы никак не могли наговориться. Мы вспоминали прошлое. Пашка рассказал, что был ранен, с трудом выжил, его выходили в одном горном селе. Потом он переехал жить за границу, сменил имя, гражданство и теперь является владельцем довольно крупного фармацевтического производства.
У Пашки в доме на берегу красивейшего озера я увидела те самые фотографии, что исчезли из альбома у меня в квартире.
– Кто их для тебя привез?
– Иса Арсаев. Это мой друг и названый брат.
– Но…
– Ты считаешь, что раз чеченец – значит, полевой командир, террорист, убивец и все остальное? Это совсем не так, Тоня. Иса Арсаев – исключительно умный и образованный человек. Я просил Ису тебя защитить…
– Защитить? А ты знаешь, что он меня посылал депутата в заложники брать? В центре города? А Юлианка в это время в заложницах у Исы сидела?
– Тоня, все совсем не так.
– А Джохар? Он с какого боку?
– Это молодой родственник Исы. Его проверяли – на что способен. Знаешь, как щенка бросают в воду?
Оказалось, Пашка знал про все, что случилось со мной, начиная с новогодней ночи, и пришел к выводу, что описание технологического процесса, разработанного Артемием Вячеславовичем, может быть только у меня. Его не нашли нигде. Никто. Блаженный Артемий Вячеславович вполне мог его уничтожить, практичный Истомин – никогда. Спрятать его он мог только у меня.
Пашка был кукловодом, режиссером, просто держал руку на пульсе? Он всегда умел выжидать…
– Откуда ты все знал?
– Иса информировал. И у меня осталось в Питере много друзей. Кстати, ты ничего не находила, Тоня?
– Ты хочешь производить наркотик?
Пашка улыбнулся.
– Нет, – ответил он мне. – Я хочу производить дешевое обезболивающее, которое сможет позволить себе любой человек. Это на самом деле очень полезное изобретение. Оно поможет людям. Ильинский зря уничтожил свои записи.
– Но он хотел предотвратить производство наркотиков!
– Его не остановить никогда. К сожалению. Не этот процесс, так другой. Есть спрос – должно быть предложение. Наркотики все равно будут производить и разрабатывать. Я не буду. Даю тебе слово. Зачем? Производство лекарств и так очень выгодное дело. Производство этого обезболивающего даст и хорошую прибыль, и поможет людям. Кстати, моя фабрика завещана тебе и Юлианке. Неужели ты хочешь лишить дочь прибыли?
Я улыбнулась.
– Так как насчет переезда ко мне на постоянное место жительства? Дом большой, место хорошее, страна спокойная. Здесь тебе никто не будет угрожать. Подумай о будущем дочери.
– Это нужно понимать как предложение руки и сердца?
– Это нужно понимать как предложение души и дружбы, – серьезно сказал Пашка. – У меня не было друга лучше тебя.
Следующий Новый год стал самым счастливым в моей жизни. Мы встречали его вчетвером на берегу красивого европейского озера. Почему вчетвером? Потому что к следующему лету нам придется оформлять еще одну детскую. Но ничего. В доме много комнат. Можно будет заполнить еще парочку. Мы с Пашкой постараемся наверстать упущенное за все эти годы.
Примечания
1
Название лекарственного препарата изменено. – Прим. автора.
