Владимир Дурягин - Подельница
— Тогда, может, в засаде поторчать? Кто-нибудь должен же появиться. Вот хотя бы та девочка… — предложила Ольга.
— Тоже вариант, — поддержал ее мысль начальник.
— И у меня вариант, — словно ученик, поднял руку Мышкин.
— Ну, излагай.
— Думаю попробовать через спорткомитет связаться с самим хозяином квартиры Сергеем Егошиным. Может быть, он эту квартиру продал, а новый хозяин ремонт производит. Я почему так думаю? Вот ты бы, Оля, отдала ключи от своей квартиры незнакомым людям? Пусть даже строителям?
— Разве что хорошим знакомым.
— Либо кто-то из строителей ему хорошо знаком, либо квартира продана.
— Егошин. Что-то знакомое. Это не он за наш «Алмаз» выступает? — спросил Аверкин.
— Он самый.
— Тогда еще проще. Вычислите через компьютер его начальников и договоритесь о встрече с ним.
— Так дед сказал, что он на сборах каких-то. Может, где-нибудь в Европе…
— Вот и узнайте. Компьютер-то вам зачем выдан? Ну, до свидания. И насчет засады — я не против.
— Тогда нам «девятку» хотя бы, а то на УАЗе сразу засекут.
— Дадим «девятку». Только сначала хозяина прозондируйте. Ладно, пока, — оглянулся в дверях начальник. Вася и Оля переглянулись.
— Чего это он сегодня такой покладистый? — спросил Вася.
— Теряюсь в догадках, — ответила Ольга, пододвигая к себе клавиатуру компьютера.
Изучив инструкцию, Семен Львович настроил видеокамеру и вышел на лоджию. Он приблизил окна девятиэтажки к глазу до такой степени, что сквозь прозрачные гардины можно было рассмотреть мебель, расставленную в квартирах. Он навел объектив на окна, интересующие его как сыщика и, не рассмотрев через них ничего кроме голых стен, разочарованно опустил камеру.
«Ну, ладно, — подумал Семен Львович, — будем поджидать домушницу».
Просидев у окна часа два, сыскарь положил голову на подоконник и задремал. Когда очнулся, за окном были уже вечерние сумерки. Так и не засняв воровку с уликой в клюве, он принялся готовить ужин.
Ранним утром следующего дня Семену Львовичу удалось-таки заснять воровку с золотой цепочкой в клюве, нырнувшую в распахнутую створку новенького евроокна! Он несколько раз отматывал кадры назад и с детским интересом просматривал снятый им впервые в его жизни интересный сюжет. «Потом можно будет Лысенкову послать, — подумал Семен Львович, — может, премию за это дело присудит. Вот еще бы момент кражи запечатлеть, да твоих хозяев на месте преступления! Вот это было бы кино! За это бы точно премию дали, возможно, даже посмертно». — На этой лирической ноте он остановил свои размышления и, что-то вспомнив, метнулся к дверям. Через несколько секунд он уже давил на кнопку звонка Светланы Михайловны.
Соседка незамедлительно распахнула перед ним дверь. Ее голова, как обычно, была обвешана бигудями.
— Доброе утро, Семен Львович! — с опережением, нараспев проговорила соседка.
— Доброе, доброе.
— Что, опять пойдем лазить по деревьям? После прогулки с вами я спала как убитая.
— Нет. Сегодня не будем лазить по деревьям.
— Вы уже нашли золото?! — всплеснула она руками.
— Да, я нашел золото. Но для того, чтобы были веские тому доказательства, мне необходимо попросить у вас… — Замятин на этом месте замялся, но собрался и выпалил: — Мне необходимо попросить у вас ваше обручальное кольцо.
— Пожалуйста. Но зачем? — спросила соседка.
— Для проведения эксперимента.
— Я надеюсь, вы его мне вскоре вернете? — В ее вопросе угадывались нотки сомнения.
— Вернем. Это я вам обещаю. И кольцо, и цепочку. Но по окончании эксперимента.
— Ну, тогда берите, — она подала соседу правую руку. Тот принялся снимать кольцо с затекшего пальца. Но оно никак не поддавалось.
— Давайте пройдем в ванную… — попросил соседку Семен Львович.
— Зачем? — насторожилась та.
— Надо. Пройдемте же. — Взяв за руку, сосед почти насильно затащил соседку в ванную комнату.
Там он покрутил головой, увидел мыло, открыв воду, смочил его и намылил палец с кольцом.
— Вы думаете, таким образом его снимете?
— Думаю. Потерпите немного. — Сыскарь принялся ожесточенно скручивать кольцо с пальца соседки. Она морщилась от боли, но терпела. Ей даже было немного приятно находиться в уединении с далеко еще нестарым мужчиной. В конце концов кольцо соскользнуло с отекшего пальца, и соседи облегченно вздохнули. Семен Львович сполоснул его под струей холодной воды, высушил руки полотенцем и потер кольцо об рукав.
— Ну, я… это… пойду?
— Да, да идите, экспериментируйте, — разглядывая вмятину на безымянном пальце, ответила Светлана Михайловна.
Дома Замятин вытащил кресло в прихожую. Поставил его так, чтобы в оставленную узкую щель в дверях залы была видна полка стенки, где будет лежать начищенное до блеска кольцо. Затем он, зная, что у ворон сильно развито обоняние, раскрошил на подоконнике лоджии старый плавленый сырок и, подавив в себе волнение, уселся с камерой в кресло.
В течение часа Семен Львович на цыпочках подходил к кухонному окну, чтобы узреть воровку, сидящую на проводе. Больше всего он боялся, что солнце перестанет светить в окна его квартиры, и она не заметит блеска золота. Но он не знал того, что эта ворона слыла аристократкой среди других ворон и не признавала протухшей пищи из мусорного контейнера. Потому, почувствовав сырный запах, она вскоре оказалась на лоджии Семена Львовича.
Сидя в кресле с камерой наготове, он, словно снайпер, терпеливо выжидал появление противника. Он даже слышал какие-то шорохи, доносившиеся из лоджии, но, не нарушая маскировки, сдерживая дыхание, упорно продолжал выжидать.
Часа три просидел Замятин в засаде. Проснулся он от холода. Из раскрытой балконной двери тянуло вечерней прохладой, а отопление было отключено. Он встал с кресла, поднял с пола оброненную им камеру, осмотрел ее и пошел в залу. Кольцо лежало на месте. Он прошел на лоджию и там проделал несколько гимнастических упражнений. Повернувшись в пол-оборота, он с удивлением увидел на подоконнике блестевшую вместо раскрошенного им сыра золотую цепочку.
5
Да, всего мог ожидать начальник убойного отдела майор Аверкин от бывшего коллеги, ныне пенсионера и частного сыщика Семена Львовича Замятина, но только не сумасшествия. Выслушивая его бред, Аверкин и сам начал подумывать о выходе на пенсию, о рыбалке в нейтральных водах далекой северной реки, о большущих муравейниках, в которых он будет лечить свои натруженные руки, о мизерной пенсии, начисленной ему государственными слугами из пенсионного фонда…
— …И ты понимаешь, Палыч, насколько умны эти пернатые! Если им дать вволю пожить еще этак лет… триста, они нас всех угробят. Знаешь сколько у них плюсов? Вижу, не знаешь: во-первых, они не пьют, не курят, прелюбодействуют в меру… только по весне, в одежде, в обуви не нуждаются… Ты представляешь, к чему все идет? Мало того! Они научились отличать золото от прочих блестящих предметов! А это вопрос государственного уровня…
— Стой! Погоди, — перебил Замятина Аверкин. — Давай-ка по существу.
— По существу. Ага. Давай. Короче, эта ворона натаскала мне на лоджию за два дня золота столько, что мне можно жить безбедно лет двести. Усек? А? Ущучил?!
— Н-ну-у, в какой-то мере… — промычал бывший коллега по службе.
— Я что тебе втюхиваю, и никак не могу втюхать?! Эта ворона дрессированнная! — Замятин откинулся на спинку стула. — Ты представляешь, сколько она уже смогла наворовать своим кормильцам? Конечно, я мог бы замолчать этот факт и наслаждаться жизнью, имея столько золотишка. Тем более что она продолжает его таскать ко мне на лоджию. Но я, отдавший полжизни органам, просто не имею права это делать! Понимаешь?
— Понимаю. Чего ты хочешь?
— Я? Да ничего. Цепочку соседке вернуть, да и только.
— Так и отдай!
— Не могу! Не имею права! Заведи дело… а потом уж…
— Ладно, вот чистая папка, вот бумага… на, заводи дело. Что ты напишешь в графе Ф.И.О.?! Клара Карловна Карлушина?
— Дурак ты, Палыч. Готовое дело дарю, а ты… Ладно, вижу, не до меня вам тут, пойду… — Замятин быстро встал со стула и решительно направился к выходу.
— Да ты постой! Погоди! — закричал ему вдогонку Аверкин. Замятин задержался в дверях. Аверкин поднял трубку внутренней связи. — Василий Трофимович, зайди-ка ко мне. — Он глянул на Аверкина. — Садись вон и не нервничай. Вредно в нашем возрасте… нервничать. Кино у тебя снято, конечно, забавное, только факт-то работает не в твою пользу.
— Так я и прошу подмогнуть, самую малость. Проверим ту лоджию, и все станет хоккей.
Раздался стук в дверь, и в кабинет вошел старший лейтенант Мышкин. Увидев его, Замятин крякнул в кулак. Мышкин ему кивнул.
— З-здрасьте, — вымолвил он и вопросительно посмотрел на своего начальника.
