Эйлет Уолдман - Игра вслепую
Я даже не знаю, как к тебе обращаться. «Дорогая мама» не пойдет; у меня уже есть мама, а ты, наверное, не захочешь, чтобы я тебя так называл. По имени, наверное, слишком формально. Поэтому лучше никак. Ты, скорее всего, догадалась, от кого это письмо. Меня зовут Бобби Кац, я твой родной сын. Я родился 15 февраля 1972 года. В этот же день меня отдали на усыновление в Службу еврейских семей.
Мне очень повезло. Приемные родители ни в чем не отказывали мне, если и были какие-то трудности, то по моей вине. Я даже не знал, что меня усыновили, пока, готовясь к свадьбе, не прошел генетический анализ. (Через шесть месяцев я женюсь на чудесной девушке по имени Бетси.) Как только мне все стало известно, я зарегистрировался в базе Воссоединения штата Калифорния. Я ждал, что ты тоже это сделала, и очень огорчился, когда выяснилось, что нет. Хотя, как я понимаю, родители нечасто там регистрируются – большинство из них даже не знает, что такая база существует!
Я не стану рассказывать, как нашел тебя, – думаю, это будет нечестно по отношению к тем людям, которые мне помогли. Но я все-таки нашел. И надеюсь, что ты захочешь ответить мне письмом, или по электронной почте, или даже встретиться со мной.
Дальше описывалась работа Бобби и его увлечения, и заканчивалось письмо еще одной просьбой к родной матери, чтобы она откликнулась.
Я откинулась на спинку стула. Меня очень тронуло то, с какой надеждой Бобби отправил письмо женщине, которая, судя по всему, не желала его знать. Как чувствовал себя взрослый человек, узнав, что он не тот, кем считал себя все эти годы? Или, по меньшей мере, поняв, что его обманывали в самом главном? Отказалась ли мать Бобби встретиться с ним? Было ли отчаяние реакцией на этот отказ? А послал ли он вообще письмо? Почему нет адреса?
Ход моих мыслей прервался, когда до меня дошел подозрительный звук в доме: полная тишина. В доме никогда не бывает тихо, только когда дети либо спят, либо замышляют теракт в детской. Я поспешила в гостиную, где обнаружила Исаака: он сидел, разинув рот, со стеклянными глазами, и разглядывал раздувающиеся ноздри Барбры и ее фиолетовое боа. Я на цыпочках пошла дальше. Приложила ухо к двери Руби. Она что-то напевала, кажется, свою собственную версию «Богемской Рапсодии», отец почему-то решил, что не просто желательно, а прямо-таки необходимо научить ее этой песне.
Чудо. Дети подарили мне немного покоя.
Я вернулась за стол, посидела немного, стуча пальцами по клавишам. Полицейские конфисковали все документы Бобби, поэтому неизвестно, пришло ли ему письмо от родной матери. Однако я могла проверить, получил ли он электронное письмо. Я уже обратила внимание на то, что Бобби аккуратно вел свои бумажные дела и сортировал документы в компьютере. Логично предположить, что такой же порядок он поддерживал и в своей электронной почте.
Он меня не разочаровал. В его почтовой программе письма хранились по четкой схеме. К сожалению, я не знала ни имени его матери, ни ее электронного адреса. Предстояло просмотреть сотни сообщений в архиве «Личной переписки», чтобы найти письмо. Я использовала команду «Найти», начав с поиска в заголовке письма. Фраза «Родная мать» не дала результатов, так же как и «Мать». «Мама», однако, вывела меня на ряд е-мэйлов от сестры Бобби, Мишель, где она жаловалась на то, что мать недовольна новой мебелью в гостиной дочери. Очевидно, Мишель купила ее в ИКЕА, а добрая доктор Кац недавно ездила в Швецию, родину этой торговой сети, с докладом на тему «Флуоресцентная гибридизация in situ», и не преминула сообщить, что товары из ИКЕА считаются там такой же дешевкой, как и товары из Уолл-Март. Мишель просила у Бобби поддержки. Она написала, что: 1. купить диван в ИКЕА вполне разумно и 2. их мать стерва. Я поискала в «отправленных» письмах Бобби и обнаружила, что на оба пункта он ответил утвердительно.
Слова «Усыновление», «Усыновили» и «Усыновленный» ничего не дали. В конце концов я придумала еще один эффективный способ поиска. Я запустила веб-браузер Бобби и посмотрела его «Избранные» сайты. В списке имелась база Воссоединения Калифорнии, но я уже знала, что Бобби нашел мать не через этот сайт. Остальные сайты «Избранного» ничего не обещали, поэтому я нажала на кнопку «Перейти», надеясь, что у него в браузере большой кэш. Так и оказалось. Браузер позволял увидеть последние двести веб-сайтов, на которые он заходил непосредственно перед смертью.
Бобби искал на одном медицинском сайте лекарство от грибкового заболевания ног (я сделала себе в голове пометку «не принимать душ в спортзале») и купил в интернет-магазине наладонник «Палм Пилот». Он опубликовал отзыв на последнюю книгу Джона Гришэма на Amazon.com (она ему понравилась, но не захватила), а также делал заявки на аукционе на клюшки для гольфа на eBay.com. Я подумала, что человек, который хочет покончить с собой, не стал бы этим заниматься. Бобби собирался дожить до того, как станут известны результаты интернет-аукциона, который должен был длиться пять дней. А посылку с его заказом доставили бы примерно через неделю. Если он и совершил самоубийство, это было спонтанное решение. Интересно, есть ли эта информация у полиции.
Еще я заметила, что Бобби то и дело заходил на страницу Групп по интересам. Это один из многих сайтов в Интернете, где люди объединяются в общества по интересам. На этом сайте существуют сотни различных групп, некоторые открыты для всех, некоторые – только для тех, кого порекомендуют участники группы. Если ты являешься членом такого общества, то можешь рассылать письма всей группе сразу, а не по одному. Я сама входила в пару таких объединений. Какое-то время я так общалась с друзьями из колледжа. Когда ждала Руби, то вступила в сообщество матерей, которые должны были родить в том же месяце. Всю беременность мы весело общались, сравнивая размеры живота и обсуждая всяческие проблемы. Еще я вступила в ряды «восстанавливающихся адвокатов», но ненадолго – «поддержка» была несколько чрезмерной. Я же не с героина слезла, а всего лишь ушла с работы.
Затаив дыхание, я нажала на ссылку сайта групп по интересам в меню «Перейти». Если он не сделал автосохранение пароля, чтобы не вводить его каждый раз при входе на страницу, я не смогу узнать, в какие сообщества он входил, а также просмотреть архивы отправленных сообщений.
Мне повезло. Как и я, Бобби не особенно заботился о безопасности. У него на странице была всего одна группа по интересам. Она называлась [email protected] – поиск родителей. Я добралась до архива и начала просматривать сообщения. Бобби вступил в эту группу почти три месяца назад. В своем первом сообщении он рассказал остальным участникам, что он – приемный ребенок, который ищет своих настоящих родителей, и что те не зарегистрированы в Калифорнийской базе Воссоединения. Он просил совета, какими еще способами их можно найти. И ему ответили.
Когда я просматривала многочисленные отклики на сообщение Бобби, меня прервали: бич родителей, работающих дома, это их дети. Исаак и Руби вошли в комнату. Исаак – с голой попой.
– Исаак! Где твои штаны? – Мы только-только отучили сына от подгузников. Ушло килограммов десять М-энд-М, выдаваемых по одной каждый раз, когда он удачно сходит в туалет.
– Они в унитазе, – сказала Руби с таким видом, будто только идиот мог задать подобный вопрос.
– О господи. Ты ходил в туалет, Исаак? – Он довольно кивнул, сунув в рот два пальца левой руки. Сдерживая рвотный позыв, я потащила его в туалет. Выудила штаны из унитаза и на мгновение задумалась, а не отправить ли их сразу в мусорное ведро. Однако я их покупала в Бэби Гап, а выбросить детские джинсы стоимостью тридцать долларов меня не заставил бы даже тот факт, что они побывали в грязном унитазе. И я сунула их в стиральную машину. Пока я отмывала этого отвратительного, но любимого мальчишку, мне уже в который раз пришла в голову мысль о том, что придется вытирать ему попу до института. А может, и нет. Может, к тому времени, как он достигнет бар-мицва, он сам будет ходить в туалет.
Да, видно, слишком надолго я оставила детей без внимания. Я устремила жаждущий взгляд на телевизор, но чувство ответственности победило мое желание продолжить чтение писем Бобби. Поэтому я рассыпала на ковре кубики и машинки и тихо простонала, усаживаясь. Знаю, что некоторые мамы больше всего на свете любят рисовать пальцами и строить замки из «Плей-До». Я не принадлежу к их числу. Не поймите меня превратно, я обожаю своих детей. Моя любовь к ним – это сочетание свирепости с одержимостью, что бывает чересчур и для них, и для меня. Но порой аж челюсти сводит, до того скучно с ними играть.
Мы с Руби складывали кубики, а Исаак катал вокруг нас машинки. Я изо всех сил пыталась убедить дочь не орать, когда он осмеливался приблизиться к нашей строительной площадке. Заставить Исаака не говорить, как его машинки будут стрелять и поубивают друг друга, у меня тоже не получалось. Мы сошлись на том, что красная «Формула-1» может побить остальные машины, если он потом поцелует проигравших в ушибленные места.
