Энн Грэнджер - Прекрасное место для смерти
Непонятное существо с пыхтением приблизилось.
— Вы полицейский? — Из-за толстого шарфа слова доносились невнятно. Незнакомка явно оказалась женщиной и говорила густым контральто.
— Да, мадам, — вежливо ответил Маркби.
Незнакомка сдвинула шарф, и Маркби увидел красное, обветренное лицо. Над верхней губой виднелись еле заметные усики. Возраст определить трудно — скорее всего, его собеседнице шестьдесят с чем-то.
— Я мисс Риссингтон, — объявила дама, подхватывая на руки собачку. Та вывалила розовый язычок. — А это Тигр!
Глазки-пуговки песика и голубые навыкате глаза его владелицы выжидательно смотрели на старшего инспектора. Маркби приветливо улыбнулся. Такую мисс Риссингтон можно встретить в каждом небольшом провинциальном городке. Обычно они — дочери давно усопших приходских священников, местных врачей или полковников в отставке. Никому и в голову не придет обращаться к ним по имени. Они остаются «мисс Такими-то» до самой своей кончины. Они символичны не потому, что никогда не выходят замуж, но из-за своего старомодного воспитания и бесспорной принадлежности к среднему классу.
Маркби так и не понял, какого ответа от него ждут, но он определенно не оправдал ожиданий. Видя его замешательство, мисс Риссингтон без всяких усилий взяла инициативу в свои руки.
— Слушайте! — оживленно заговорила она. — Вы должны немедленно ехать туда! Тигр сделал ужасное открытие!
Маркби питал слабость к старым провинциальным чудакам и чудачкам, но их назойливость иногда раздражала. Впрочем, такую даму бесполезно приглашать в участок и пытаться спихнуть кому-то другому. Покорно вздохнув, он принялся ждать подробностей. Что там приключилось с Тигром?
— Я всегда тепло одеваюсь — у меня слабая грудь, — безапелляционно сообщила мисс Риссингтон. — Да и Тигр так легко простужается… В такую холодную погоду мы как следует гуляем только один раз в день, рано утром, до того, как на улицах появятся толпы народу. Сегодня мы пошли на площадку для игр. Как только я спустила его с поводка, он убежал. Иногда он ужасно непослушный! Пришлось гнаться за ним. Он забежал в крапиву и мусор в дальнем углу площадки и залаял. Я звала его, кричала: «Ко мне!» — но он не шел! Пришлось самой лезть в крапиву и хватать его. — Она помолчала. — И… мы нашли там его!
— Кого «его», мисс Риссингтон?
— Тело! Я пришла сообщить, что мы нашли тело.
Маркби начал подозревать: мисс Риссингтон не просто старая эксцентричная провинциалка. Возможно, у нее богатое воображение. Как бы повежливее сплавить ее?
— Вы в самом деле видели тело, человеческое тело целиком?
— Нет, не целиком. Только ноги.
В голове у Маркби замелькали чудовищные картины.
— Только ноги? Отдельно от тела? Отрезанные? Обезображенный труп?
— Не знаю! Оно лежало под какими-то сплющенными коробками. Я увидела, что из-под коробки торчат ноги. Остальное, скорее всего, закрыто картоном.
— Ага, картоном! А может, там просто спал бродяга?
— Нет, что вы! Ноги были тонкие, белые и голые! — возмутилась мисс Риссингтон. — Мы не увидели ни брюк, ни обуви! Я окликнула его, но он не ответил и не пошевелился. И лай Тигра его не побеспокоил. Значит, там мертвое тело, труп!
— Хорошо, мисс Риссингтон! Ну а что, если… Совсем недавно была Ночь Гая Фокса, когда сжигают пугало и устраивают фейерверки. В нескольких местных школах даже устроили состязание на лучшее пугало. Вы уверены, что видели не соломенное чучело?
— Дорогой мой! — оскорбилась мисс Риссингтон. — Уж мы с Тигром узнали бы соломенное чучело!
— Ладно! — вздохнул Маркби, сдаваясь перед лицом такой непреклонности. — Поехали посмотрим, что там такое!
На то, чтобы усадить в машину мисс Риссингтон и ее песика, ушло довольно много времени.
— Когда он видит машину, то думает, что его повезут к ветеринару! — объяснила мисс Риссингтон, перекрывая возмущенное тявканье своего любимца.
К счастью, ехать до игровой площадки было недалеко. Солнце еще не растопило ночной иней, и на краю площадки отчетливо темнели следы ног и полосы. Посеребренная инеем трава была примята.
Тигр выскочил из машины, как ядро из пушки. Следом почти так же стремительно выскочила его хозяйка и тут же завопила:
— Сюда!
— Погодите! — Маркби был совершенно уверен, что она спятила, а ее рассказ — плод воспаленного воображения. Тем не менее нужно позаботиться об элементарных мерах предосторожности. — Не наступайте на следы. Пойдемте здесь, со мной.
— А, следы! Правильно! — одобрительно заметила мисс Риссингтон. — Правда, утром мы с Тигром тут изрядно натоптали… Но мы ведь не знали, правда?
Они быстро зашагали в дальний угол; Тигр на поводке, в клетчатом комбинезоне, тащился за ними. Куча мусора и отбросов заросла крапивой и другой сорной травой, почерневшей от ночных заморозков.
— Вон там! — Мисс Риссингтон остановилась и ткнула пальцем в кучу. Неожиданно в ней проснулась запоздалая осмотрительность, и она добавила: — Если не возражаете, посмотрите уж сами, а мы с Тигром подождем здесь.
Дальше Маркби пошел один. Добравшись до кучи мусора, он принялся осторожно раздвигать руками высокую мокрую траву и стебли чертополоха. Пахло здесь плохо: сырой землей, экскрементами животных и гнилью. Вот и промокшие, сплющенные листы картона, о которых говорила мисс Риссингтон. Кто-то разломал большую коробку и расстелил листы на земле. Взошедшее солнце растопило иней, и на земле была сплошная слякоть. Картон лежал не плоско — под ним что-то выпирало. На крышке можно было разобрать надпись: «Верх», по ней прополз слизняк, оставив за собой серебристый липкий след.
Маркби почувствовал неприятный холодок. Неужели она все-таки права?
— Ну как, нашли? — прокричала мисс Риссингтон, невидимая из-за другой стороны кучи мусора.
Тигр пронзительно затявкал.
— Еще нет! Вижу только коробку.
— Давайте я подойду и…
— Нет, стойте, где стоите!
Маркби осторожно шагнул вперед и едва не вскрикнул, но вовремя удержался.
Среди мятых мокрых листьев и сорняков из-под листа картона высовывались человеческие ноги. Ноги были молодые, длинные и тонкие; им недоставало зрелой округлости. Кроме того, ноги определенно принадлежали женщине, ногти были покрыты ярко-красным лаком. Сбоку валялись дешевые туфли на высоком каблуке.
Маркби нагнулся и осторожно, одним пальцем приподнял край картона.
Мисс Риссингтон оказалась права. Тигр действительно нашел труп!
Глава 4
Доктор Фуллер громко закричал:
— Погодите секунду! Я мигом!
— Ладно, — пробормотал Маркби и принялся угрюмо озираться кругом. Белые кафельные плитки, блестящая сталь… Некоторое время он сознательно избегал смотреть на операционный стол, но морг есть морг… Может быть, потому, что больше здесь смотреть было не на что, взгляд его то и дело непроизвольно возвращался к белой простыне, под которой проступали очертания человеческого тела.
Маркби нехотя отдернул край простыни. Фуллер успел произвести лишь предварительный осмотр; он еще не приступил к своей жуткой работе всерьез. Покойница оказалась совсем юной. Впрочем, вчера, перед смертью, она, скорее всего, выглядела чуть старше своего возраста: губы густо намазаны помадой, на ресницах толстый слой туши. Она надела туфли на высоченных каблуках. Ходила, наверное, с трудом, покачиваясь… А сейчас она казалась совсем девчонкой. Худая, плоская — не ребенок, но и не взрослая женщина. Хорошенькое круглое личико совсем детское под толстым слоем косметики. Как будто совсем маленькая девочка порылась в мамином туалетном столике.
Видимо, при жизни она была хорошенькой и веселой. Сейчас красоту портила огромная черная дыра на левом виске, заполненная запекшейся кровью, осколками кости и мозга. Кто-то нанес ей тяжелый удар и без труда размозжил череп — как будто ткнул ложкой в яйцо всмятку… К ране приклеились светлые кудрявые волоски. На лбу и ухе засохли потеки крови с прилипшими травинками. Полицейскому фотографу нужно было сделать крупный снимок лица для последующего опознания. Перед тем как снимать, он накрыл рану платком. Скоро ее хватятся…
Маркби поморщился. Даже страшная рана отступала на второй план при мысли о том, что совсем скоро патологоанатом безжалостно вскроет ее и приступит к работе… Старшему инспектору Маркби довольно часто приходилось лицезреть трупы в разных стадиях разложения. Он видел изуродованные тела, жуткие раны, отрезанные конечности… Не менее страшно выглядели одинокие старики, которые умерли своей смертью и пролежали дома несколько недель, пока кто-то их не хватился. Слов нет, жуткое зрелище. Но ни один покойник не вызывал у Маркби такого отторжения, как вид ловко и аккуратно вскрытого трупа, лежащего на столе в морге. Убийство часто совершается в порыве чувств. Вскрытие выполняют профессионалы, мастера своего дела. Их интересуют человеческие внутренности, и в их интересе есть что-то сладострастное и вместе с тем нечеловеческое. Мертвец становится объектом анатомического интереса, лабораторным образцом.
