Диана Бош - Разносчик пиццы
– А до смерти отца вы часто виделись с Лидией?
– Нет. У нас большая разница в возрасте, я не воспринимала ее как сестру. Мне сперва трудно было смириться с тем, что отец бросил мою мать, женившись на женщине много моложе себя.
– Давайте уточним: до смерти отца вы практически не виделись с сестрой, а после стали жить вместе. Я правильно понял?
– Да.
– И тогда же у вас появились родственные чувства?
– Естественно.
– Но родственные отношения не всегда предполагают дружбу. Вы были дружны?
– Да какое это имеет значение, в конце концов! – взорвалась Валерия.
– Отвечайте на поставленный вопрос! – повысил голос и Лямзин, а потом чуть спокойнее добавил: – Решать, что имеет значение, а что – нет, здесь буду я.
– Отец хотел, чтобы мы сблизились, и все время предпринимал попытки подружить нас. Но разница в возрасте и отсутствие общих интересов сводили все его старания к нулю. Только позже, когда мы стали жить вместе, я сумела разглядеть в ней то, чего не видела раньше, – интересную личность. И лишь тогда я стала ее воспринимать как взрослую, равную себе, а не ребенка, которого надо воспитывать. И все равно я не понимаю, зачем вы об этом спрашиваете.
– Филипп, вы что-то хотели добавить? – повернулся Лямзин к Котову.
– Да. Хочу уточнить: я всегда был честен с Валерией. Всегда.
– Чушь, – она саркастически усмехнулась.
– Да, у меня были проблемы, я тогда влез в ужасные долги. Мне нужна была поддержка, Валерия же отказалась понять меня. Когда не получаешь помощи от близкого человека – это больно, когда не получаешь ни от кого – беспросветно. К счастью, мне повезло, меня вытащили буквально из петли. А ты, дорогая, в тот момент, брезгливо поджав губы, катила к своей маме.
Валерия вспыхнула, глаза ее болезненно заблестели, и она нервно подалась вперед, собираясь что-то сказать.
– Кстати, забыл спросить, – предупредил ее вспышку Лямзин, – Валерия, вы заверили меня, что никому не рассказывали о своем браке с Филиппом, даже Лидии. Но откуда же об этом стало известно Аманде?
– Это вопрос не ко мне.
– Филипп? Аманда? – Лямзин выжидающе посмотрел на них.
– Ну… – Аманда слегка замялась, – он сам мне сказал…
– Филипп?
– Да чего тут непонятного, подполковник, – не выдержала Валерия, – сказать это он мог только в постели и будучи не совсем трезв. Так и запишите: мой бывший муж всегда был неразборчив в связях.
– Что?!! – взревел Макс, поворачиваясь к Аманде. – Ты мне изменяла?!
Лямзин не успел перехватить его руку, так быстро он отвесил оплеуху Аманде. Она схватилась за щеку, и из глаз ее брызнули слезы.
– Прошу без рукоприкладства, – заорал Лямзин, – что вы позволяете себе, Максимилиан!
Глаза Макса бешено вращались, ноздри раздувались, как у породистого скакуна.
– Это было до тебя! Мы даже еще не были знакомы с тобой! – выкрикнула Аманда и стремглав выскочила из гостиной.
– Я бы на вашем месте извинился и вернул девушку, – посоветовал Максу Лямзин.
– Сама придет, – неохотно ответил тот, но все-таки вышел. Вернулся он почти сразу, буркнув, что ее нигде не видно, а на дворе опять начался дождь.
Лямзин кивнул, но про себя отметил, что он или разучился понимать нынешнюю молодежь, или Макс вовсе не любит Аманду.
– Пожалуй, продолжим. Артур, у меня вопрос к вам. Кто мог желать смерти вашей жене?
Артур слегка наклонил голову, размышляя. Кончики его пальцев слегка дрожали, вокруг глаз залегли тени. Эдуард много повидал за свою жизнь смертей, и иногда люди так переживали, что едва не теряли рассудок. Но здесь не было сильного горя. Горечь, растерянность – да, но не отчаяние горячо любящего мужа. Он продолжал разглядывать его, отмечая в уме те детали, на которые раньше не обратил внимания. Высокий, худощавый, но через тонкую ткань белой сорочки угадываются отлично накачанные крепкие мышцы. Аристократически бледное нервное лицо, тонкие светло-пепельные волосы, длинные пальцы пианиста – и в противовес им, разрушая мягкий и поэтичный образ, – дерзкий взгляд стальных глаз. Еще Лямзин рассмотрел обручальное кольцо на безымянном пальце, которое, похоже, было немного велико его обладателю и держалось на суставе так, что могло в любой момент соскользнуть.
– Да никто. Лидия была абсолютно безобидным человеком, у нее не было врагов.
Глава 6
– Смотрите, что получается, – продолжил Лямзин, обращаясь к Артуру, – ваша жена зачем-то поднимается на второй этаж и открывает окно, несмотря на проливной дождь. Что она хотела? Зачем нужно было отворять окно?
– Так, может, она и поднялась для того, чтобы его закрыть? Вспомнила, что открывала его до грозы, и решила закрыть? – встряла Мара.
– Исключено. При таком ливне, если окно было довольно долго открыто, скопилось бы много воды. Однако следы влаги незначительны. Вот, смотрите.
Он прошел к окну, распахнул его, и в комнату ворвался прохладный ветер. Хлестнули струи дождя, и пламя в камине взвилось, подняв сноп искр, а подоконник и пол под ним сразу стали мокрыми.
– Это окно расположено на той же стороне дома, что и окно в комнате Лидии. Если оставить его так, не закрывая, скоро здесь все будет залито водой. – Он захлопнул раму и повернулся. – Из чего я делаю вывод: окно отворили незадолго до смерти Лидии. Пока мы не получим ответ на вопрос – зачем, мы не поймем, что же случилось.
– А вдруг Лидия вовсе и не открывала его? – сказала Эрика. – Может, это сделал убийца, если он, конечно, был?
– Нет, мне это кажется маловероятным. Как-то слишком громоздко все получается: зашел, открыл окно в дождь и столкнул затем девушку. Гораздо логичнее предположить, что окно уже было открыто и Лидия стояла рядом.
– А если наоборот?
– Наоборот – что? Лидия хотела кого-то убить?
– Да нет же. К примеру, в комнате уже кто-то был, вошла Лидия, и тогда тот человек толкнул ее, и она упала.
– Хорошо, допустим. Расскажите-ка мне по порядку, что происходило после того, как в доме погас свет.
В этот момент из двери, ведущей в сад, появилась насквозь промокшая Аманда. Русые волосы ее прилипли ко лбу, тушь потекла, а платье сбоку было выпачкано глиной. К каблукам туфель прилипли травинки и сбитые ветром листья.
– О, а вот и Аманда! Мы даже соскучиться не успели, – саркастически воскликнула Валерия.
– Идите к черту, – буркнула на ходу Аманда, направляясь к ванной. Она включила свет и плотно закрыла за собой дверь.
Отсутствовала она недолго, минут семь-восемь, и вскоре появилась умытая, с расчесанными на пробор чистыми волосами и по-домашнему облаченная в банный халат и шлепанцы. Лямзин удивленно посмотрел на нее:
– У вас здесь есть своя одежда?
– Это Лидии. Но она мне всегда позволяла ее брать. И потом, не оставаться же в грязном платье!
– Конечно.
– И не надо на меня так смотреть, – вспылила вдруг Аманда, поймав мимолетный взгляд Эрики. – Уж если мне кто и кажется подозрительным, так это вы! Взялась невесть откуда и отирается вокруг Артура. Так и крутится, так и крутится – Артур то, Артур се! Хитрая лиса! – И она одарила Эрику ненавидящим взглядом.
Та от неожиданности покраснела и не нашлась что сказать. Валерия же саркастически рассмеялась и язвительно произнесла:
– Судя по вашему поведению и намекам, что именно Эрика и есть преступница, у вас, милочка, был свой мотив. А не вы ли извели соперницу? Такая вся белая и пушистая Аманда, в вещах недавно почившей хозяйки. Торопитесь ее место занять?
– На что вы намекаете? Что я крутила шуры-муры с Артуром?! Да вы вообще не в своем уме!
– Почему же – намекаю, я прямо говорю. От вас чего угодно можно ожидать.
– Тихо! – гаркнул Лямзин. – Мы еще с предыдущей любовной историей не разобрались, давайте по порядку. Артур, а вы знали о том, что у вашей жены был роман с вашим партнером?
– Я бы хотел уточнить… – напрягся Филипп.
– Подождите, я желаю сначала услышать ответ мужа. Итак, Артур?
– Нет. Сегодня впервые услышал.
– Я же говорил, это не было романом! – Филипп вскочил и недобро посмотрел на Валерию, справедливо считая ее источником всех своих неприятностей. – Я могу объяснить. Когда-то, едва Артур только начал встречаться с Лидией, он нас познакомил. Признаться, она не произвела на меня особого впечатления: маленькая худенькая блондиночка, беспрестанно смеявшаяся так, что обнажались мелкие зубки. Потом она как-то примелькалась, и я к ней привык. Даже стал находить ее симпатичной. А сближение произошло, когда Артур и Лидия поссорились. Артур мне сказал, что все кончено, и укатил по делам в Прагу.
– Вы подтверждаете, что у вас с женой тогда была размолвка? – спросил Лямзин.
Артур задумался, потом утвердительно кивнул:
– Да. Примерно через три месяца после знакомства у нас случился разрыв. Мы поссорились из-за какой-то мелочи, уже и не припомню, из-за чего.
– Я все-таки продолжу, – нетерпеливо перебил Филипп. – Должен же я оправдаться. Когда Артур уехал в Прагу, Лидия оборвала мой телефон. Рыдала, стонала в трубку, просила срочно приехать. Жаловалась на Артура, на судьбу, еще черт знает на что. Спрашивала, не в курсе ли я, почему Артур так поступил. А что я мог сказать? Я ничего не знал, кроме того, что любую попытку поговорить Артур прерывал на корню. В какой-то момент мне стало Лидию жалко. Действительно, она осталась одна, без возможности объясниться или оправдаться. Даже преступникам дают право на последнее слово. Ну я и пригласил ее в ресторан, хотел отвлечь от мрачных мыслей. Сидели, разговаривали. Она плакалась мне в жилетку, я успокаивал ее, успокаивал…
