Антон Леонтьев - Воздушный замок Нострадамуса
– Месье Пуарэ, – прервала его княгиня, – вы же знаете, зачем я позвала вас: я хочу составить завещание.
– Весьма мудрое решение, мадам, – ответил адвокат и раскрыл портфель. – Уверен, что мы уладим все формальности в течение получаса.
Елизавета Георгиевна заявила:
– Мне важно знать, что и после моей смерти в семье будет царить мир. Я не хочу, чтобы Софья и Ада перессорились из-за дележа наследства. Но гораздо более важна для меня репутация нашего рода!
Ада заерзала – несколько раз она попадала в сомнительные истории, и бабушке приходилось при помощи крупных сумм делать так, чтобы сообщения о них не появились в газетах.
– Милые мои девочки, предлагаю вам пойти выпить кофе и оставить меня пока наедине с мэтром Пуарэ, – провозгласила княгиня. – Когда все будет закончено, он вас позовет!
Сестры вышли из палаты. Едва оказавшись в коридоре, Ада заметила:
– Больше чем уверена, что это ты внушила бабулечке глупую мысль о завещании. Тебе так и хочется завладеть ее состоянием! Какая же ты лицемерка!
– А у меня сложилось впечатление, что как раз ты совсем не прочь подправить свою финансовую ситуацию, Ада, – заявила Софья. – Ты так и не сказала бабушке, что все еще не расплатилась с долгами? Думаю, мне нужно сделать это за тебя.
– Только посмей! – прошептала Ада. – Как же я тебя ненавижу, Софья! О, я бы все отдала за то, чтобы ты исчезла с лица земли!
Одарив сестру презрительным взглядом, Софья удалилась в кафетерий. Там спустя сорок минут ее и разыскал мэтр Пуарэ.
– Ваша бабушка ждет вас, мадемуазель, – сказал он. – Она поручила мне сообщить, что завещание составлено и подписано: бумага находится у меня. Всего наилучшего!
Проведя в клинике еще около часа, Софья и Ада вместе вышли из палаты. Натягивая перчатки, Ада заметила:
– Ты, конечно же, не сможешь взять отпуск, чтобы ухаживать за бабушкой? Картины для тебя дороже всего остального!
– Ты сама знаешь, что бабушка не хочет этого, – ответила Софья. – У нее имеется целый сонм служанок и компаньонок, которые с радостью будут заботиться о ее здоровье, трясясь над каждым чихом. Но и ты, я вижу, спешишь? Наверняка на очередной дурацкий светский раут?
Не удостоив Софью ответом, Ада вышла из здания клиники. Ее ожидал огромный черный лимузин с тонированными стеклами.
– Я на «Конкорде» вылетаю обратно в Нью-Йорк, – произнесла она. – Чао, сестрица!
Софья проводила взглядом Аду, которая исчезла в салоне лимузина. Как обычно, она смывается в самый ответственный момент, боится принять на себя ответственность и не хочет отягощать собственную совесть заботой о больной бабушке.
* * *Ада, расположившись на кожаном сиденье, открыла бар, достала бутылку коньяка и плеснула себе на донышке бокала. Сквозь затемненное стекло она уставилась на Софью, которая, чуть постояв возле лимузина, двинулась в сторону центра княжества. Ада бросила шоферу:
– В Ниццу, самолет до Парижа уже давно ждет меня!
По дороге в Ниццу Ада размышляла о том, что занимало ее последние месяцы. Кредиторы становились все несноснее, ей требовалось почти два миллиона, причем как можно быстрее. Несколько лет назад она дала бабушке клятву, что не будет делать тайных долгов и прекратит захаживать в казино, но не сдержалась и нарушила ее. Но должна ли старушка знать обо всем?
На секунду – всего на секунду! – Ада подумала, что все могло бы радикально измениться, если бы бабулечка вдруг умерла. Тогда двумя наследницами станут ее любимые внучки. Жаль, конечно, что половину состояния придется отдать Софье. Вот если бы что-то случилось и с сестрицей...
Софью Ада ненавидела, хотя и сама не могла объяснить, отчего. Скорее всего, это была детская ревность, которая со временем переросла в более сильное чувство. Но сестрица, как, впрочем, и бабулечка, не намерена скончаться, так что денег в ближайшее время не видать... Ада была в отчаянии: не хватало еще, чтобы кредиторы (а большая их часть – вовсе не респектабельные банкиры, а головорезы и мафиози, которые ссудили ей деньги под огромные проценты) позвонили бабушке или, чего хуже, заявились к ней в Бертран. Старуха помешана на чести семьи, она не допустит, чтобы одна из ее внучек стала центром грандиозного скандала.
«Что же делать, что же делать?» – вертелось в голове у Ады. У нее остается всего несколько недель, чтобы найти два миллиона! К бабушке она не обратится, ведь та, узнав, что внучке требуется такая огромная сумма, захочет объяснений. Вот бы старухе открыть для каждой из внучек счет и перевести на него часть состояния... Так нет, приходится Аде, как нищей, клянчить каждый доллар и представлять отчет о тратах!
Софья – тут сомневаться не приходилось! – и пальцем не пошевелит, чтобы ей помочь. Более того, сестричка доложит обо всем бабулечке, а та, чего доброго, лишит Аду наследства. Это станет подлинной катастрофой! Допустить подобного развития событий нельзя!
Ада, налив себе еще коньяка, попыталась забыть о проблемах, но не получилось. Итак, где же она возьмет деньги? Старушка идет на поправку, так что нельзя рассчитывать на то, что она вдруг скончается. Но как сказал надутый профессор, ее нужно беречь от стресса, ведь любое переживание может стать для старой княгини смертельным.
Вот если бы... Хотя нет, о чем она думает! Вызвать смерть бабушки... О чем это она? Ада никогда бы не решилась на убийство, однако немного помочь естественному ходу событий – совсем другое дело. Если бы еще заодно и Софью с дороги убрать...
Только как это сделать?
* * *Софья, вернувшись в музей изящных искусств, прошла в свой кабинет. На столе ее ждала гора корреспонденции. Раздался звонок внутреннего телефона, и она, сняв трубку, услышала голос Эстеллы фон Лаутербах:
– Софья, я слышала о несчастье с вашей бабушкой, искренне надеюсь, что все в порядке.
В голосе директрисы сквозили тревожные нотки, однако Софья понимала: Эстелла беспокоится не о состоянии здоровья старой княгини, а о том, сможет ли ее внучка заниматься организацией выставки великокняжеских драгоценностей.
– Мадам, благодарю вас, моя бабушка идет на поправку, – заверила ее Софья. – Вам не стоит волноваться.
– Вот и отлично, – заявила Эстелла. – Тогда вам не составит труда, Софья, задержаться сегодня в галерее. Нужно уладить массу дел, связанных с выставкой! Увы, я бы с радостью помогла вам, однако меня ждут в великокняжеском дворце. Я ведь могу на вас положиться?
Софья знала, что иного ответа, кроме как: «Разумеется, мадам!», от нее никто не ожидает. Через пять минут секретарша на тележке ввезла в ее кабинет пухлые папки. Софья едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть: Эстелла завалила ее работой, придется остаться в музее допоздна, возможно, на всю ночь! Однако она не имеет права сказать сейчас «нет». В ее обязанности входит позаботиться о том, чтобы выставка в Эльпараисо прошла без эксцессов, и она приложит все силы, чтобы так и было!
Музей закрывался в шесть часов вечера, последний из сотрудников исчезал около семи, оставались только два охранника. На сей раз компанию им составила Софья. Чтобы справиться с тем объемом бумаг, которыми завалила ее Эстелла, ей пришлось задержаться до половины первого. Перевернув последнюю страницу последнего документа, Софья глубоко вздохнула и сладко потянулась. Спина затекла, глаза слипались, но она была довольна собой: завтра (вернее, уже сегодня) Эстелла обнаружит на своем столе документы в идеальном порядке – все будет улажено.
Положив папки на тележку и оставив записку для секретарши: «Для мадам директрисы», Софья, погасив свет в кабинете, вышла в коридор. Она редко бывала в музее ночью, точнее, всего пару раз, когда Эстелла вызывала ее к себе в поздний час. Софья прошлась по залам, на стенах которых висели картины кисти знаменитых художников, ее шаги громким эхом разносились по зданию. На секунду девушка подумала, что великое множество грабителей жаждет завладеть хотя бы частью этих бесценных шедевров. Но музей, как знала Софья, надежно охранялся. Спустившись на первый этаж, она, кстати, столкнулась с одним из охранников.
– Добрый вечер, мадемуазель, – произнес он. – Вызвать для вас такси?
– О нет, я доберусь пешком, – ответила Софья. Пожелав охранникам спокойного дежурства (впрочем, музей ни разу не подвергался нападению грабителей), Софья вышла на улицу.
В лицо ей ударил свежий морской бриз – мартовские ночи в Бертране весьма прохладны. Она спустилась к эспланаде и, облокотившись на парапет, залюбовалась мерцанием звезд. Как же редко у нее выпадает возможность полюбоваться на ночное небо! После того как Ада отбила у нее жениха (но, если честно, она была даже признательна сестре – только потом Софья поняла, что не любила своего будущего мужа), молодая княжна поставила крест на личной жизни. Нет, карьера для нее на первом месте! Она не разочарует Эстеллу. А кроме того, выставка великокняжеских драгоценностей будет подробно освещаться в прессе, и это позволит Софье сделать себе имя.
