Лесли Чартерис - Убийство на голубой яхте
— А что за яд? Такой можно было подмешать человеку?
— Вроде бы отравление стрихнином. Ну, а это горькая штука. Котенок его проглотил потому, что таблетки были искусно засунуты в кусочки сырого мяса. Животные, как правило, мясо не пережевывают. Но человек сразу бы почувствовал привкус чего-то постороннего в вареном или жареном мясе.
— И вы хотите, чтобы я сегодня поехала с вами?
— Да. Некто Лич должен нас проводить туда, где прячется Франклин Тор.
— А зачем же он прячется, а?
Мейсон засмеялся:
— Начнем уже с того, зачем он вообще исчезал. Знаешь, я часто задумывался над подобными вопросами. Отчего люди выкидывают подобные коленца. Это превосходный финансист, человек с совершенно трезвой головой, иначе он не смог бы миновать все подводные рифы кризиса тысяча девятьсот двадцать девятого года, которому разве что птичьего молока не хватало, вдруг совершенно неожиданно исчезает, не взяв с собой ничего, даже собственных денег?
— Но кто знает, не перевел ли он заранее за границу определенную сумму?
— Мало вероятно, так как в то время был строгий контроль за прибылями.
— Но приходные книги можно и подделать?
— Это можно осуществить лишь на небольшом предприятии, но Франклин Тор вел слишком крупную игру. У него были десятки счетных работников, специальных ревизоров и так далее… Так что, Делла, нам с тобой предстоит разрешить старую тайну. Разгадка, возможно, будет совершенно неожиданной и потрясающей.
Да, я не описал тебе Матильду Тор. По словам Элен Кендал, это суровая, мрачная, но отнюдь не выжившая из ума старуха, захватившая своими жадными руками свыше миллиона долларов, настоящий деспот, обожает всяких пичуг и своего слугу, который упорно называет себя корейцем, но поговаривают, что он японец, так как говорит и действует совсем как представитель этой расы. Живет Матильда Тор надеждой на возвращение мужа, дабы иметь возможность самой дать ему испить до дна горькую чашу унижений…
Поехали, Делла, чувствую, судьба подарила нам новое потрясающее преступление.
Делла сморщила нос:
— Мне кажется, преступлением здесь и не пахнет!
— Была попытка совершить преступление, — крикнул Мейсон уже из чуланчика, где он натягивал пальто и шляпу.
— То есть?
— А котенок?
— Дело об отравлении котенка? — спросила Делла.
Она сунула себе в сумочку блокнот и с полдесятка остро отточенных карандашей, потом замерла у стола, о чем-то задумавшись.
— Ну, идем? — нетерпеливо спросил Мейсон.
— Шеф, а вы когда-нибудь видели, как едят котята?
— Естественно, что за вопрос?
— Котенок долго гоняет кусочек мяса, пока он не превратится в «мышь». Видимо, этот был страшно голодным, если он заглатывал мясо целыми кусками.
— Этот котенок был просто беспечным!
— Весьма, — кивнула головой Делла, — так что, с вашего разрешения, на папке для дела будет фигурировать надпись «Дело о беспечном котенке».
Глава 5
Уже сидя в машине Делла Стрит спросила:
— Франклин Тор перевел всю свою собственность на имя жены?
— Практически почти все, насколько я понял. В банке у них был открыт совместный счет.
— За сколько времени до его исчезновения?
— Как будто года за три или за четыре.
— Тогда, если она не хочет, чтобы он вернулся, она могла бы…
— Физически она не могла бы ему помешать это сделать, — прервал ее Мейсон, — но она могла бы это затруднить материально. Допустим, в тот самый момент, когда он появится, она подаст заявление о разводе, потребует пенсию, которую будут высчитывать из тех крох, что у него остались… Ты представляешь, если она заявит, что все остальное принадлежит ей.
— И вы считаете, именно это она и задумала?
— Во всяком случае были же у него основания попросить меня присутствовать при свидании со своей племянницей. Не в бирюльки же мы станем с ним играть!
На протяжении нескольких кварталов они молчали, потом Делла спросила:
— Где мы встретимся с остальными?
— За квартал до «Касл-Грейта».
— А что это за место?
— Второразрядная гостиница, правда, внешне вполне респектабельная, но в действительности — почти притон.
— Генри Лич хотел, чтобы Элен и вы явились к нему одни?
— Да.
— Думаете, он не станет возражать против четырех посетителей?
— Не знаю. История слишком запутана… Ага, на следующем углу мы должны подождать остальных. Здесь удобное место для стоянки.
Мейсон прижал машину к обочине тротуара, выключил фары и зажигание, вылез сам, помог Делле и закрыл дверцу.
Сразу же откуда-то из тени вынырнули две фигуры. Джеральд с протянутой рукой шел первым. Вполголоса представились друг другу.
— Все в порядке? — спросил Мейсон.
— Мне думается, да, — ответил Джеральд.
— За вами не следили?
— Нет, насколько мы знаем.
Элен ответила более определенно:
— Я уверена, что нет.
Мейсон кивнул головой на здание, расположенное посредине следующего квартала, на стене которого была надпись огромными буквами: «Касл-Грейт отель». А ниже чуть помельче начертано: «Комнаты по одному доллару и дороже. Помесячно и на сутки. Ресторан». Надписи закоптились, поблекли, как и все вокруг в этом неуютном квартале.
Мейсон подхватил Элен Кендал под руку.
— Мы с вами пойдем вперед. Тор, вы с мисс Стрит идите следом. Так секунд через тридцать-сорок. Сделайте вид, что вы с нами не знакомы, пока мы не войдем в лифт.
Но Джеральд Тор колебался.
— В конце концов, — вдруг заявил он, — человек, которого я хочу видеть, — это мой родной брат Франклин. Мне нет никакого дела до мистера Лича: Так что, если мое присутствие может его напугать, я предпочитаю просто посидеть в машине.
Мейсон сказал:
— В любом случае мисс Стрит пойдет со мной, так что нас все равно получается трое. Не велика разница, если будет четверо.
Однако Джеральд Тор уже принял окончательное решение.
— Нет, я дождусь вас здесь, в машине, а в ту самую минуту, когда вы увидите моего брата, передайте ему, что я хочу встретиться и переговорить… нет, что я должен с ним переговорить до того, как он будет беседовать с кем бы то ни было. Вы поняли меня? Даже до того, как он заговорит с любым из вас!
Мейсон вопросительно посмотрел на Джеральда:
— И даже до того, как он переговорит со мной? — переспросил он.
— С кем бы то ни было.
Мейсон покачал головой.
— Если вы хотите передать ему такую просьбу, действуете сами. Он попросил привести меня, а не кого бы то ни было. Возможно, он желает со мной посоветоваться профессионально.
Тор сразу же стал любезнее и покладистее.
— Вышла накладка, коллега. Извините. Но все равно я остаюсь здесь ждать. Я очень сомневаюсь, чтобы брат находился в этом отеле. Когда вы выйдете оттуда с Личем, я к вам присоединюсь.
Он повернулся и зашагал к углу, где стояла его машина, отпер дверцу и сел на переднее сидение.
Мейсон улыбнулся Элен Кендал, желая подбодрить девушку.
— Ну что ж, пошли!
Они двинулись по гулко стучащей мостовой к обшарпанному входу в «Касл-Грейт отель». Мейсон приоткрыл дверь, пропуская вперед своих спутниц.
Вестибюль имел футов двадцать в ширину, в самом конце его У-образная балюстрада отделяла столик дежурного администратора и телефонный коммутатор. Скучающий клерк был занят чтением очередного «комикса» с жуткими картинками. Наискосок от конторки два лифта. В вестибюле стояло штук пятнадцать стульев, большей частью выстроенных вдоль стенки? На стульях в самых непринужденных позах развалился пяток сомнительного вида типов, которые подняли головы, чтобы посмотреть сначала мельком, а потом уже с нескрываемым интересом на двух нарядных хорошеньких женщин, сопровождаемых высоким и представительным мужчиной.
Даже клерк за конторкой оторвал глаза от детектива и не отводил их от необычайных для этого места посетителей.
Подойдя к балюстраде, Мейсон спросил:
— У вас здесь проживает некто Генри Лич?
— Да.
— Давно?
— С год.
— Вот как? Какую же комнату он занимает?
— Тридцать восьмую.
— Будьте добры, позвоните ему.
Клерк, по всей видимости совмещавший и должность телефониста, подошел к коммутатору и вставил штепсель в гнездо номера 38. Он нажимал на кнопку несколько раз, прижимая левой-рукой наушники к уху. Его глаза неотрывно смотрели на Деллу Стрит и Элен Кендал. По-видимому, эти женщины ему казались героинями тех романов, которые он поглощал на своих скучных дежурствах.
— Очень сожалею, — сказал он, — но его нет на месте.
Мейсон взглянул на часы.
— У нас с ним имелась договоренность о встрече именно в это время.
Клерк виновато стал объяснять:
