Вера Воронцова - Убойная невеста
Наконец тетрадка с анкетой была готова.
Что дальше?
Дальше нужно как можно быстрее пустить ее по кругу, а потом — сойтись поближе с теми, кто подойдет по нужным параметрам. И уже сейчас попытаться «навести мосты» с временно избранным им аферистом-Витьком.
Заделаться его лучшим другом было очень просто — всего-то стать его спутником в посещении нудистского пляжа. Почему-то такая перспектива смущала Сергея, а все смущающие мысли были связаны с сероглазой женщиной — интересно, а что подумает она, узнав, что он не только подглядывает, но и посещает эти «злачные» места? Наверное, он окончательно и бесповоротно падет в ее глазах.
Идея с анкетой, которую Сергей предъявил народу вечером на пляже, была воспринята на «ура». Ради того, чтобы ответить на вопросы, Витек даже отложил свой визит к единомышленникам и теперь смущал почтенную публику, вольготно развалившись на лежаке.
— Как это вы здорово придумали! — восхищенно замурлыкали Инна и Ира, однако первыми отвечать на вопросы не пожелали. — Интересно же почитать то, что напишут другие! — доверительно объяснили они.
— Да, очень мило! — кивнула Инесса Казимировна, и непонятно было, к чему это относится — к анкете или возможности потом прочитать ее. — Миша, давай ты заполнишь за нас обоих, я очки оставила в номере!
Компания расположилась на составленных рядом лежаках — кто-то лежал, кто-то сидел. Все, за исключением голого Витька и одетых Леониды и Семена Самуиловича (так звали вездесущего старичка), были в купальниках и плавках.
После почтенных супругов блокнотом завладел Семен Самуилович. Хихикая и что-то бормоча, он внимательно прочел то, что писали перед ним, переписал кое-что в свою коричневую записную книжечку, которую тут же снова вернул в карман рубашки, после чего принялся вписывать в графы свои ответы.
Затем настала очередь Леониды — ей было тоже интересно, что написали другие, но она стеснялась читать на глазах у всех, поэтому так и не просмотрев «чужие» странички, быстро заполнила графы аккуратным почерком и передала блокнот Сергею, который заполнил его сам и протянул немке. Ко всеобщему удивлению, женщина согласилась и даже вполне успешно справилась с непростым для нее делом — Леонида чуть-чуть знала немецкий и помогла ей.
Если первые заполняющие были более сдержанными, то те, к кому перешла анкета позже, не отличались особенной щепетильностью — они, не смущаясь, прочитали все предыдущие записи.
Неудивительно, что это сделали Витек и Инна с Ирой, — что с них спрашивать!
Удивительно, что так же поступил и Платон Августович — никто не ожидал, что этот казавшийся сдержанным и строгим человек тоже страдает нездоровым любопытством.
Леониду особенно возмутило, что остальные как будто с особым вниманием изучали именно ее ответы. Однако потом она одернула себя — ведь каждый заполняющий графы должен был понимать, что записи «пойдут по рукам», делать тайну из них и не предполагалось — игра есть игра. Ведь она и сама хотела почитать о других, и нечего теперь корчить из себя святошу.
Но почитать ей так и не удалось.
Когда блокнот был полностью исписан, им тут же завладели цепкие лапки Инны и Ирины.
Первым делом любопытные дамы принялись изучать паспортные данные. И тут вдруг выяснилось, что до прибытия сюда Инна и Ира даже не были знакомы! Хотя всем, в том числе и Леониде, казалось, что они если не близнецы, то, во всяком случае, подруги с детства. Но нет — эти родственные души нашли друг друга лишь на борту самолета. Обо всем этом они охотно рассказали окружающим, попутно исследуя анкету и добавляя к ней свои вопросы.
Больше всего расспросов досталось Леониде.
Она даже знала, с чего они начнутся, — все, для кого она заполняла раньше служебные анкеты, начинали собеседование именно с этого.
Она оказалась права.
— Дорогуша, расскажи-ка нам, почему у тебя такое странное имя? — от имени всех присутствующих поинтересовалась Ира.
Леонида усмехнулась. Ну вот, как всегда!
— Потому что я должна была родиться под знаком Льва и быть мальчиком, — отрепетированной фразой начала она. — Папа очень хотел сына. Когда стало ясно, что ребенок родится в августе, под знаком Льва, он выбрал ему имя — Леонид, что значит по-гречески — «Лев». Леонидом звали любимого папиного исторического героя — легендарного спартанского царя. Папа был бухгалтером, но очень увлекался историей. А мама была астрономом. Ей тоже нравилось имя Леонид, но по другой причине. Это связано со звездным дождем. Есть такое космическое явление. Когда метеоритный поток входит в атмосферу Земли, на ночном небе можно увидеть дождь из падающих звезд. Не одну или две звезды, как обычно, а сотни, тысячи. Это фантастически красиво, ни на что не похоже, ослепительнее и роскошнее салютов и фейерверков. Самый долгий и яркий дождь называется «звездный дождь «Леониды». Он повторяется раз в тридцать три года.
— А вместо мальчика родилась девочка, — очарованная поэтичной историей, Ирина говорила тихо и напевно, как бы продолжая сказку.
— Да. Банальная история. Родилась девочка, к тому же на неделю позже срока. Не Лев, а Дева. Разочарованные родители не придумали ничего лучше, как переделать мужское имя в женское.
— И вот теперь ты — Львица, — хмыкнула Инна.
— Или звездный дождь, — задумчиво пробормотал Платон Августович.
— Последний «звездный дождь «Леониды» был в 1966 году, как раз в год моего рождения. А следующий будет в середине ноября этого года. Вот так-то, — завершила свой рассказ девушка.
Имена остальных не дали поводов для обсуждения, в отличие от места жительства.
Самым впечатляющим оказалось место проживания пожилых супругов. Теперь уже они попали под обстрел бесцеремонных расспросов.
— О! А наша замечательная пара, оказывается, живет в весьма звездном местечке! Кутузовский проспект, дом 26. Ну, и как вам проживается среди сильных мира сего?
— Поскольку мы и сами — сильные мира сего, то и чувствуем себя там вполне нормально, — невозмутимо ответила Инесса Казимировна. — Только дорого. Мы с соседом тут как-то плакались друг другу на наши цены. Он мне говорит: «Мы живем в самом дорогом месте Москвы. А Москва — чуть ли не самый дорогой город мира! Получается, что мы живем в самом дорогом месте в мире». А в остальном Кутузовский — это та же деревня. Здесь уже третье поколение растет, все друг друга знают, здороваются при встрече, дружат семьями. И фамилии все известные — Воронцовы, Тамировы, Гусевы…
Окружающие помолчали, видимо, находясь под сильным впечатлением, затем Ира с Инной перешли к изучению знаков Зодиака.
Исследовав ответы всех участников, подруги тут же принялись высчитывать совместимость и несовместимость знаков, составлять пары и разводить друзей.
Ира выяснила, что она прекрасно совместима с Сергеем и абсолютно несовместима с немкой и Платоном Августовичем, о чем последние совершенно не жалели.
Как это ни странно, великолепная совместимость с Сергеем обнаружилась и у Инны, о чем она тут же сообщила своему счастливому избраннику.
Конечно же, дамы не упустили возможности слегка «попинать» Леониду, сообщив, что она, к сожалению, несовместима здесь ни с кем из мужчин, кроме Семена Самуиловича, и мало с кем из женщин, разве что дети еще более-менее могут составить ей компанию.
— И вообще, у тебя такой ужасный знак! — посочувствовали бедной девушке. — Дева! Для женщины хуже нет! Холодная, бесчувственная, сухая и высокомерная зануда, помешанная на порядке.
Потом выяснилось, что в газете, которую принес с собой на пляж Михаил Егорович, есть гороскоп на следующую неделю, и девушки принялись вслух зачитывать каждому его предсказание. Чтение анкеты попеременно с газетой и составило основное занятие большинства отдыхающих в этот вечер, который так и прошел бы тихо-мирно, если бы не одно небольшое происшествие.
Газета «За бугром», одно из известных российских изданий, сделав круг, попала наконец в руки Витька. Тот принялся неторопливо ее листать, лениво огрызаясь на колкости Инны и Иры, которые советовали ему использовать эту бумажку в качестве фигового листка.
— Если вас что-то смущает в моей одежде, это ваши проблемы, — отбивался он, перелистывая страницы.
— Нас смущает не одежда, а ее отсутствие, — не отставала Инна. — Разве вы не понимаете, что бросаете вызов общественному мнению?
Но «возмутитель спокойствия» ее уже не слушал. Побледнев, он сосредоточенно вглядывался в лежащую перед ним страницу. На его нахмуренном лбу выступила испарина, губы что-то напряженно бормотали. Даже Инна, которая в тот момент читала ему очередную нотацию, запнулась и переспросила:
— Что с вами? Вам плохо?
— Нет, ничего…
— Вы так побледнели! Вас не тошнит?
— Что? — казалось, он не слышит, что ему говорят.
