Александра Маринина - Последний рассвет
Ну вот и мотив обозначился. Пока на горизонте не появился Гена Колосенцев, Фролов был единственным автором у этой группы людей, организовавшей свой маленький закрытый игровой клуб. Если у Пумы получится ролевая игра, то Денис Фролов потеряет свой источник заработка. Так мало того: этому Пуме еще и платить будут в три раза больше, чем Денису! Где справедливость, граждане?!
– Плохо, – сделала вывод следователь Рыженко, выслушав очередной беспомощный лепет оперативников, которые честно работали, и не их вина, что не получается…
А не получалось ничего. Убийства Панкрашиной и Курмышова никак не соединялись. И хуже всего то, что работа по раскрытию убийства ювелира буксовала, как легковушка в песчаных барханах.
– Конечно, то, что ты говоришь, это полный бред, – резко сказала она, глядя на Антона Сташиса. – Но у нас все равно ничего другого не остается. Давайте проверять версию о том, что Курмышова убил Колосенцев, поскольку мы точно установили, что освободил ювелира именно он. Экспертиза подтвердила: на ножовке, которой распилили наручники, и куске арматуры, которой взломали дверь гаража, следы Колосенцева. Хотя бы одно мы знаем наверняка: Гена вступал в контакт с ювелиром. Гена был в этом гаражном комплексе одновременно с Курмышовым. А потом Курмышова оттуда увезли. И машину Колосенцева обнаружили неподалеку от общежития мигрантов. Значит, у него были все возможности вывезти Курмышова. Рома, машину твоего друга эксперты смотрели?
– Кажется, нет, – неуверенно ответил Дзюба, подумал и добавил уже более твердо: – Точно нет. Я с ребятами разговаривал, они сказали, что просто осмотрели машину, искали записи или еще что-то такое, что объяснило бы, зачем он поехал в Восточный округ. А экспертам не отдавали.
– Почему?! – теперь Рыженко уже кричала. – Почему не сделано такое очевидно необходимое действие? Что вообще происходит?
– Не сердитесь, Надежда Игоревна, – попытался успокоить ее Антон. – Там следователь такой… с особенностями. У него ремонт и гастарбайтеры – больная тема. И в рамках его версии в результатах экспертизы по машине ничего важного для следствия быть не может.
– Господи, – простонала она, обхватывая голову руками. – Почему, ну почему мы превратились в страну идиотов? Ладно, всё, концерт окончен. Идите, работайте. А я пойду к руководству. Если вашему следователю машина Колосенцева для раскрытия убийства не нужна, то мне она нужна для следствия по делу ювелира.
Сташис и Дзюба вышли из кабинета Рыженко, стараясь производить как можно меньше шума.
– Что это с ней? – шепотом спросил Роман, когда они отошли от двери на достаточное расстояние. – Я ее такой никогда не видел.
Антон улыбнулся.
– Ничего страшного, Рома. И ничего личного. Ни к тебе, ни ко мне это отношения не имеет.
– А к чему имеет?
– Не к чему, а к кому. К Киргану, адвокату.
– К Виталию Николаевичу? – изумился Дзюба. – А что случилось? Он опять ее дело в процессе развалил?
– Ну, почти, – рассмеялся Сташис. – Он ей вчера предложение сделал. И Надежда Игоревна согласилась. Вчера. А сегодня утром позвонила ему и сказала, что накануне поторопилась и пока не уверена… В общем, из-за этого они поссорились.
– Ни фига себе, – протянул Роман. – А ты откуда знаешь?
– Так мне Кирган сказал, я с ним разговаривал сегодня. Так что наша с тобой Надежда Игоревна просто в расстроенных чувствах. Не бери в голову. И знаешь что, Ромка? Я сейчас поеду делами заниматься, а ты отдыхай сегодня. Все равно больше ничего по ювелиру мы сделать не можем. Всё, источник иссяк. Теперь остается только ждать, пока Рыженко вытребует Генкину машину для экспертизы и пока эксперты все сделают. И в отделе у себя не показывайся, ты же знаешь: дураков работа любит. Расслабься до завтра.
Антон дружески хлопнул Дзюбу по плечу, сел в свою машину и укатил. А Роман задумчиво брел по тротуару, размышляя, то ли поехать домой и завалиться спать, то ли все-таки проявить честность и дисциплинированность и явиться в свой отдел, то ли…
Третий вариант после тщательного обдумывания показался ему самым привлекательным. И Роман Дзюба отправился в ломбард, где работала такая чудесная, такая необыкновенная, такая добрая и искренняя девушка с таким редким именем Евдокия.
Глава 17
– Рома, – устало произнесла Надежда Игоревна Рыженко, – я очень хорошо к тебе отношусь. Я очень ценю тебя как человека, преданного делу и влюбленного в свою профессию. И ты это знаешь. Но даже моя любовь к тебе не безгранична. Тебе твои приятели-опера рассказывали, что осматривали машину Колосенцева?
– Ну да, я же говорил, – недоуменно ответил Дзюба.
– Они тебе сказали, что на переднем пассажирском сиденье лежал кусок полиэтилена?
– Я не помню… Вроде говорили… А…
– Так какого же черта, Рома, ты мне об этом не сказал?! – Она снова, как и несколько дней назад, сорвалась на крик. – Ты забыл? Не обратил внимания? И потом не вспомнил? Или что?!
Она помотала головой, сжав кулаки, потом растерянно посмотрела на оперативников.
– Простите, ребята, что-то я совсем… – произнесла она уже спокойнее и повторила: – Простите. Сорвалась. Рома, ты допустил чудовищный косяк. Ты это понимаешь?
– Нет, – Дзюба совершенно растерялся. – Да что случилось-то?
– Я показывала вам заключение экспертов и по одежде Курмышова, и по гаражу, и по ящику, обнаруженному возле гаража. Мне это не приснилось? Показывала?
– Показывали, Надежда Игоревна, – подал голос Сташис.
– Мы с вами вот здесь, в этом самом кабинете, обсуждали результаты экспертизы?
– Обсуждали, – снова подтвердил Антон.
Он уже понял, к чему все идет, и искренне сочувствовал Ромке. Бедный парень, вот попал! И ведь действительно: его косяк.
– Мы говорили о том, что Курмышов трое суток, пока находился в гараже, ходил под себя, и его брюки были пропитаны нечистотами? Говорили или нет?
Обычно розовые, щеки Дзюбы покрылись багровым румянцем.
– Вы хотите сказать, что… – забормотал он. – Гена не мог! Это неправда!
– Конечно, неправда, – вздохнула Рыженко. – Гена действительно не мог. Потому что был к этому моменту уже без сознания или мертв. В багажнике его машины обнаружены микрочастицы его одежды, той самой, в которой он был в момент смерти. И даже следы грязи с его обуви. Точно такая же по составу грязь была и на подошвах его ботинок. Гену преступник запихнул в багажник, а вот живого Курмышова усадил на переднее сиденье, видно, хотел пообщаться по дороге. Но поскольку от несчастного ювелира исходил сильный неприятный запах совершенно очевидного происхождения, то заботливый преступник подстелил на сиденье полиэтилен. Обивка салона у Гены тканевая, она быстро пропиталась бы тем же, чем были пропитаны брюки Курмышова, и запах мог насторожить тех, кто потом будет осматривать машину Колосенцева. Он очень предусмотрительный, этот ваш Фролов. Но он человек, и ничто человеческое ему не чуждо. В том числе и такие качества, как забывчивость и рассеянность, а также состояние шока после двух совершенных подряд убийств. Он все сделал правильно. Только забыл убрать из машины этот кусок полиэтилена, к которому прикасался руками без перчаток. Конечно, теперь все встало на свои места. Но если бы ты, Ромка, вовремя вспомнил про этот полиэтилен…
Дзюба удрученно молчал. Он все понимал. И клял себя последними словами.
Что ж, удача – она ведь женского рода. Изменчива и непостоянна. Так и должно быть.
Дениса Фролова задержали в тот же день, к вечеру. Рабочее время давно закончилось, но следователь Рыженко и не думала уходить домой. До 23.00 она имеет полное право допрашивать задержанного. И в удовольствии себе не откажет.
Разумеется, немедленно разгорелся спор о том, кому допрашивать Фролова: в одном округе он проходит как убийца Геннадия Колосенцева, а в другом – как убийца Леонида Константиновича Курмышова. И дела официально не объединены у кого-то одного из следователей. Однако Надежда Игоревна, хоть и была дамой женственной и, в общем-то, незлобивой, умела наносить удары. Правильно сформулированная и красиво поданная информация о субъективном уклоне следователя, пострадавшего от ремонта, сделанного рабочими-иностранцами, принесла нужные результаты. И Дениса Фролова доставили к ней в кабинет.
Она уже довольно хорошо представляла себе личность этого человека, опираясь на рассказы Антона Сташиса и Ромчика Дзюбы. Поэтому успела выстроить тактику допроса, основанную на почти полном отсутствии собственно вопросов как таковых. У таких людей нельзя ничего спрашивать. На них можно только давить обилием имеющейся информации. И блефовать. Ибо самоуверенный амбициозный человек, как правило, не допускает и мысли о том, что его могут обмануть.
– Итак, гражданин Фролов Денис Владимирович, – мерно и делано равнодушно заговорила следователь, – около полутора месяцев назад от гражданина Щеголько Михаила Валентиновича вы узнали о том, что сотрудник уголовного розыска, офицер полиции Геннадий Колосенцев взялся написать для ваших заказчиков пробную игру…
