Дэшил Хэммет - Детективы Дэшила Хэммета. Т. 3
— Ты поступаешь с ним неправильно, — проговорила она. — Ты не имеешь права так поступать. Единственная услуга, которую ты можешь оказать этому человеку, — это перерезать ему горло, по-джентльменски.
— Ах ты… — У Эйнарссона снова прорезался голос.
— Молчать! — прикрикнул я на него. — А то схлопочешь по шее!
Он вытаращился на меня, а я спросил у девушки:
— Что нам с ним делать? Я бы рад был перерезать ему глотку, но дело в том, что армия может за него отомстить, а я не люблю, когда армия мстит.
— Отдадим его Василие, — сказала девушка, спуская ноги с кровати и вставая. — Тот знает, что делать.
— Где он?
— Наверху, в номере Грантхема. Досыпает. — Потом так, будто между прочим, словно и не думала об этом, она спросила: — Так вы короновали парня?
— Да, я его короновал. А ты хотела посадить на трон Василие? Хорошо! Мы согласны отречься — за пять миллионов американских долларов. Грантхем вложил в это дело три миллиона и заслуживает прибыли. Его избрали депутаты. Среди них у него нет настоящей поддержки, но он может добыть ее у соседей. Учтите это. Найдутся несколько стран — и не за тысячи миль отсюда, — которые с радостью пошлют войска, чтоб поддержать законного короля в обмен на какую-нибудь уступку. Да, Лайонела Грантхема нельзя назвать безрассудным. Он считает, что вам лучше иметь королем кого-то из местных. Он просит только скромной компенсации от правительства. Пять миллионов — это не много, и он готов отречься хоть завтра. Передай это своему Василие.
Она обошла меня так, чтоб не загораживать от меня полковника, встала на цыпочки, поцеловала в ухо и проворковала:
— Ты и твой король — разбойники. Я возвращусь через несколько минут. — И вышла.
— Десять миллионов, — произнес Эйнарссон.
— Теперь я не могу вам верить. Вы заплатите, когда нас поведут на расстрел.
— А вы верите этому хряку Дюдаковичу?
— У него нет причин ненавидеть нас.
— Они у него будут, если кто-то скажет ему про вас с Ромен.
Я засмеялся.
— А кроме того, разве он может быть королем? О! Чего стоят его обещания заплатить, если он не будет иметь положения, которое позволяет платить? Допустим даже, что я погибну. Что он будет делать с моей армией? О! Вы видели этого хряка? Ну какой из него король?
— Не знаю, — ответил я искренне. — Мне сказали, что он был хорошим министром полиции, ибо, когда дела шли плохо, это нарушало его покой. Может, по той же самой причине он будет и хорошим королем. Как-то я его видел. Это человек-гора, но ничего смешного в том нет. Он весит тонну, а движется почти неслышно. Я побоялся бы проделать с ним такую штуку, какую провернул с вами.
Унижение заставило солдата вскочить на ноги. Он казался очень высоким и стройным. Его глаза пылали, а губы сжались в узенькую полоску. Он явно собирался причинить мне немало хлопот, прежде чем я избавлюсь от него.
Дверь распахнулась, и в комнату вошел Василие Дюдакович, и вслед за ним — девушка. Я улыбнулся жирному министру. Тот солидно кивнул. Его маленькие темные глазки перебегали с меня на Эйнарссону.
Девушка сказала:
— Правительство отдаст Лайонелу Грантхему четыре миллиона долларов, американских. Он сможет получить их в венском или в афинском банке в обмен на отречение. — Потом оставила свой официальный тон и добавила: — Я выжала из него все, до последнего цента.
— Вы со своим Василие — пара форменных вымогателей, — пожаловался я. — Но мы согласны. Пусть выделят нам личный поезд до Салоник. Этот поезд должен пересечь границу еще до отречения.
— Мы это уладим, — пообещала девушка.
— Хорошо. Теперь, чтоб осуществить все это, твой Василие должен отобрать у Эйнарссона армию. Он может это сделать?
— О! — Полковник Эйнарссон откинул назад голову и расправил широкую грудь. — Именно это ему и придется сделать!
Жирный министр что-то сонно проворчал себе в бороду. Ромен подошла ко мне и положила руку на мою.
— Василие хочет поговорить с Эйнарссоном с глазу на глаз. Положитесь на него.
Я согласился и предложил Дюдаковичу свой пистолет. Но министр не обратил внимания ни на меня, ни на оружие. Он с холодным спокойствием смотрел на офицера. Я вышел вслед за девушкой из комнаты и прикрыл за собой дверь, Около лестницы я обнял ее за плечи.
— Я могу верить твоему Василие?
— Ох, милый, он справится с десятком таких Эйнарссонов.
— Я имею в виду другое. Он не обманет меня?
— Почему это встревожило тебя именно теперь?
— Он совсем не похож на человека, которого переполняют дружеские чувства.
Девушка засмеялась и повернула лицо, чтобы укусить меня за руку.
— У него есть идеалы, — объяснила она. — Он презирает тебя и твоего короля, ибо вы — двое авантюристов, которые хотят нажиться на несчастье его страны. Поэтому и фыркает. Но слово свое он сдержит!
Может, и сдержит, но он же не дал мне слова — это сделала за него девушка.
— Я должен встретиться с его величеством, — сказал я. — Это не займет много времени. Потом я приглашу к нему тебя. Зачем ты устроила эту сцену с пришиванием пуговицы? У меня они все на месте.
— Нет, — возразила она, ища в моем кармане сигареты. — Я оторвала одну, когда мне сообщили, что ты ведешь сюда Эйнарссона. Надо было создать домашнюю обстановку.
Я нашел своего короля в красной с позолотой приемной в резиденции; его окружала толпа муравских общественных и политических почитателей. От униформ все еще рябило в глазах, но к королю уже пробилась группа гражданских вместе с женами и дочерьми. Какое-то время он был слишком озабочен, чтобы уделить мне несколько минут, поэтому я ждал невдалеке и рассматривал присутствующих. В частности, высокую девушку в черном платье, которая стояла возле окна в стороне от остальных.
Я заметил ее прежде всего потому, что у нее было красивое лицо и великолепная фигура; потом стал изучать выражение ее карих глаз, следивших за новым королем. По всему было видно, что девушка гордится Грантхемом. Она стояла одиноко и смотрела на него так, словно он соединял в себе Аполлона, Сократа и Александра Македонского, но и тогда не заслуживал бы и половины такого взгляда. Я подумал, что, наверное, это и есть Валеска Радняк.
Я посмотрел на короля. Его лицо пылало от гордости; он все время оборачивался к девушке у окна, не очень прислушиваясь к тому, что тараторила группа подхалимов вокруг Я знал, что Грантхем далеко не Аполлон, не Сократ и не Александр Македонский, однако он сумел приобрести достойный вид. Парень получил то, чего добивался. Мне было даже немного жаль, что он недолго будет тешиться, но жалость не помешала мне спохватиться: потеряно уже много времени.
Я протолкался к нему сквозь толпу. Лайонел посмотрел на меня глазами полусонного бродяги, которого пробудил от сладкого сна на скамейке в парке удар резиновой дубинки по подошве. Он извинился перед обществом и повел меня по коридору к богато обставленной комнате, где окна были с матовыми стеклами.
— Тут был кабинет доктора Семича, — сказал он. — Завтра я…
— Завтра вы будете уже в Греции, — грубо прервал я его. Он угрюмо опустил взгляд и уставился на свои ботинки.
— Вы должны знать, что долго не продержитесь, — продолжил я. — Или, может, вы думаете, что все продвигается гладко? Если вы так думаете, то вы глупец, слепец и тупица. Я помог вам сесть на трон, ткнув дулом пистолета Эйнарссону в бок. И вас до сих пор не сбросили потому, что я выкрал его. Потом я договорился с Дюдаковичем — он единственный сильный человек, которого я тут встретил. Теперь разделаться с Эйнарссоном — уже его забота. Я не могу ему приказывать. Из Дюдаковича выйдет неплохой король, если он захочет им стать. Министр обещал вам четыре миллиона долларов, специальный поезд и безопасный проезд до Салоник. Вы уйдете с поднятой головой. Вы были королем. Вы взяли страну из нерадивых рук и передали в надежные — так оно и есть на самом деле. Кроме того, еще заработали миллион.
— Нет. Оставьте меня. Я пойду до конца. Эти люди поверили мне, и я…
— О Господи, вы как тот старина Семич! Эти люди вам не поверили — ни на йоту! Это я поверил в вас. Я сделал вас королем, понятно? Я сделал вас королем, чтоб вы могли вернуться домой с достоинством, а не оставаться тут и выглядеть ослом! Я купил их за обещание. В частности, я пообещал, что вы в течение суток заявите об отречении. Вы должны выполнить обещание, которое я дал от вашего имени. Говорите, люди вам верят? Да вы стоите им поперек горла, сынок! И запихнул вас туда я! Теперь я хочу вытащить вас отсюда. И если на этом пути встанет ваш роман, если Валеска не согласится на иную цену, кроме трона в этой занюханной стране…
— Довольно, хватит. — Голос его донесся до меня словно с пятнадцатиметровой высоты. — Вы получите свое отречение Сообщите мне, когда будет готов поезд.
— Напишите его сейчас, — велел я.
