Харлан Кобен - Один неверный шаг
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Когда Майрон добрался до третьего места, которое намеревался посетить, было уже почти четыре утра. Но свет в окне все еще горел. Ничего удивительного, если разобраться. Он нажал на кнопку звонка. Дверь открыла Мэйбл Эдвардс. Поверх домашнего фланелевого халата она надела халат из махровой ткани. Увидев Майрона, Мэйбл сразу начала всхлипывать и потянулась, чтобы обнять его.
Майрон отступил на шаг.
— Вы убили их всех, — сказал он. — Сначала Аниту, затем Хораса, а потом Брэнду.
У нее невольно приоткрылся рот.
— Неужели вы всерьез так думаете?
Майрон вытащил из кармана пистолет и приставил ко лбу пожилой женщины.
— Если я сейчас услышу хоть одно слово лжи, то убью вас на месте.
Взгляд Мэйбл почти мгновенно трансформировался из изумленного в холодный и сосредоточенный.
— При вас есть передающая или записывающая аппаратура?
— Нет.
— Впрочем, какая разница? К моей голове приставлена пушка. Я скажу все, что вам угодно знать.
Он толкнул ее стволом, заставив пройти в дом, и захлопнул за собой дверь. Украшенная цветами фотография Хораса все еще стояла на каминной полке. Майрон посмотрел на портрет старого друга, потом повернулся к Мэйбл.
— Вы лгали мне, — произнес он. — Причем с самого начала. Все, что вы рассказали мне, было ложью. Анита никогда вам не звонила. Она мертва вот уже двадцать лет.
— Кто вам об этом сказал?
— Чанс Брэдфорд.
Мэйбл пренебрежительно хмыкнула.
— Нашли, кому верить.
— А «жучки»?
— Что такое?
— Артур Брэдфорд поставил ваш телефон на прослушивание, снабдив «жучками». Надеялся, что Анита позвонит вам. Но мы оба знаем, что этого не было.
— Это ничего не значит, — сказала Мэйбл. — Возможно, он пропустил эти звонки.
— Не думаю. Но это еще не все. Вы говорили, что Хорас звонил вам на прошлой неделе, после того, как ушел из дома и начал скрываться. При этом он якобы строжайше запретил вам его искать. Но, повторяю, на вашем телефоне стояли «жучки». Почему тогда Артур ничего об этом не знал?
— Видимо, опять облажался со своей прослушкой.
Майрон покачал головой.
— Я только что нанес визит тупому здоровяку по имени Марио, — продолжил Майрон. — Поднял парня с постели среди ночи, чем немало его удивил, после чего применил к нему средства устрашения и давления, что, разумеется, меня не красит. Зато он много чего мне порассказал. О том, в частности, что пытался выдоить из вас со своим костлявым партнером нужную им информацию — все в точности, как вы мне сказали. Но он клялся всеми святыми, что даже пальцем вас не тронул, тем более не бил кулаком в глаз. И я ему верю. Поскольку вас ударил не Марио, а Хорас.
Как-то раз Брэнда назвала Майрона сексистом, после чего он задался вопросом, нет ли у него других предрассудков. Например, расовых. Как выяснилось, были и вот теперь схватили его за задницу. Кто такая Мэйбл Эдвардс? С его точки зрения, милая пожилая чернокожая леди. В руках вязальные спицы, на шее — цепочка с очками для чтения. Большая и добрая. От нее так и веяло материнским теплом и участием. Иными словами, зло приняло самую что ни на есть политкорректную форму, и он, будучи при всех своих предрассудках человеком политкорректным, клюнул на эту приманку.
— Вы сказали, что переехали в этот дом вскоре после исчезновения Аниты. Хотелось бы знать, где вдова из Ньюарка нашла для этого средства? Правда, вы упоминали, что ваш сын работал, когда учился на юридическом факультете в Йеле, но за временную работу платят мало, и даже если вы купили дом в рассрочку, его денег не хватило бы для выплаты ежемесячных взносов или процентов по займу.
— Не понимаю, к чему вы клоните…
Он продолжал держать ее на мушке.
— Вы с самого начала знали, что Хорас — не отец Брэнды, не так ли? Как-никак Анита считалась вашей ближайшей подругой. Я уж не говорю о том, что какое-то время вы вместе работали в поместье Брэдфорд. Вы просто не могли об этом не знать.
Надо отдать ей должное: держалась она смело.
— Положим, знала. А дальше что?
— Значит, знали и о том, что Анита собралась бежать. Наверняка она сообщила вам об этом — разумеется, под большим секретом. И если бы в «Холидей-инн» с ней что-то случилось, она наверняка позвонила бы вам. Вам — а не Хорасу.
— Все может быть, — сказала Мэйбл. — Раз уж наш разговор носит исключительно гипотетический характер, то почему бы и такое не предположить?
Майрон вдавил ей в лоб ствол пистолета с такой силой, что она буквально рухнула на стоявший у нее за спиной диван.
— Отвечайте: вы убили Аниту из-за денег?
Мэйбл улыбнулась. Как всегда, улыбка у нее была искренняя, невинная и даже отчасти простодушная. Но теперь Майрону казалось, что этот невинный изгиб губ скрывает дьявольский оскал убийцы.
— Гипотетически, Майрон, у меня имелось множество мотивов, чтобы ее прикончить. И деньги, несомненно, один из важнейших, так как четырнадцать тысяч долларов — весьма значительная сумма. Но не забывайте и о сестринской любви. Ведь Анита собиралась бросить Хораса и оставить его с разбитым навеки сердцем. Я уж не говорю о том, что она хотела забрать с собой Брэнду и, возможно, намеревалась рассказать мужу, кто в действительности отец девочки. Хорас наверняка понял бы, что я хранила эту тайну на протяжении многих лет и даже словом ему об этом не обмолвилась. Представляете его реакцию? — Она подняла глаза на пистолетный ствол. — Короче говоря, мотивов у меня хватало, и я от этого не отказываюсь.
— Как вы убили ее, Мэйбл?
— Езжайте домой, Майрон.
Майрон снова вдавил пистолетный ствол ей в лоб. Сильно. Потом еще сильнее.
— Как?
— Что вы подразумеваете под этим вашим «как»? — Теперь слова слетали с ее губ, будто плевки. — Гипотетически это легкая работа. Ведь рядом с Анитой находилась дочь. Предположим, я продемонстрировала бы ей пистолет, а потом сказала, что если она не будет в точности следовать моим инструкциям, то я убью ее ребенка. Так что Анита, будучи хорошей матерью, обязательно бы меня послушала. Обняв дочь в последний раз, она велела бы ей выйти в коридор. А я использовала бы подушку, чтобы заглушить выстрел. Все очень просто, не правда ли?
Майрона обожгла новая вспышка ярости.
— И что произошло потом?
Мэйбл заколебалась. Майрон снова вдавил ей в лоб ствол пистолета.
— Я отвезла Брэнду домой. Анита оставила Хорасу записку, где сообщала, что уходит от него и что Брэнда не его дочь. Я порвала ее и написала новую.
— Значит, Хорас так никогда и не узнал, что Анита планировала забрать Брэнду с собой?
— Совершенно верно.
— И Брэнда никогда ничего по этому поводу не говорила?
— Ей было пять лет, Майрон. Она не поняла, что произошло. Лишь рассказала своему папочке, что я забрала ее и увезла от мамочки. Но совершенно забыла об отеле. По крайней мере я так считала.
В воздухе воздушным шаром повисло молчание.
— О чем вы подумали, когда узнали об исчезновении тела Аниты?
— Решила, что в номер заявился Артур Брэдфорд, обнаружил ее труп и… поступил так, как поступают все члены его семьи — избавился от ненужного хлама.
Ярость снова опалила грудь Майрона.
— Но вы нашли способ, как использовать свое знание. Подсунули им своего сына Теренса в надежде, что он сделает политическую карьеру под крылышком у Брэдфордов.
Мэйбл покачала головой.
— Слишком опасно, — сказала она. — Угрожать шантажом Брэдфордам равносильно смерти. Я никоим образом не способствовала карьерному росту сына. Но, как ни странно, Артур сам выразил желание помочь Теренсу. В конце концов, он был кузеном его дочери.
Лютая злоба продолжала разрастаться у Майрона внутри и давить на стенки черепа. Им овладело почти необоримое желание нажать на спусковой крючок и покончить со всем этим одним выстрелом.
— Продолжайте… Что было дальше?
— Бросьте, Майрон. Вы отлично знаете окончание этой истории. Хорас снова стал разыскивать Аниту. После всех этих лет… У него появилась ниточка, говорил он. Думал, что сможет ее найти. Я пыталась отговорить его от этого, но любовь — такое странное чувство. Оно способно жить, питаясь одной лишь надеждой.
— Хорас узнал о гостинице «Холидей-инн», — сказал Майрон.
— Точно.
— И разговаривал с женщиной по имени Кэролайн Гандек.
Мэйбл пожала плечами:
— Никогда не слышала имени этой женщины.
— Просто я разбудил миссис Гандек, нанеся ей визит среди ночи, — произнес Майрон. — Напугал, естественно, до полусмерти. Но как бы то ни было, она соизволила поговорить со мной. Как перед этим соизволила поговорить с Хорасом. Как выяснилось, в те давние годы она была горничной и, что самое главное, лично знала Аниту. Дело в том, что Анита иногда убирала комнаты и меняла белье в номерах этой гостиницы, чтобы заработать лишних пару баксов. И Кэролайн Гандек вспомнила, что видела Аниту в гостинице именно в ту роковую ночь. Гандек очень удивилась, поскольку Анита прописалась в гостинице в качестве постоялицы, а не приступила, как обычно, к уборке. Кроме того, Гандек вспомнила, что с Анитой в ту ночь была ее маленькая дочь, которая через некоторое время покинула отель в компании другой женщины. «Взвинченная, как наркоманка» — так описала эту женщину Гандек. Я бы в жизни не догадался, кого она имела в виду. А вот Хорас догадался.
