Андрей Остальский - Жена нелегала
Данилин колебался. Умом понимал: беги, это вполне может быть ловушка. Но любопытство победило благоразумие.
— А вы точно пенсионер? И не подрабатываете — там, на прежнем месте?
— Разорвал все связи, как и вы со своей газетой. Фактически был изгнан — не с позором, нет. Все очень прилично было. Директор руку жал, речи говорил. Но, по сути, избавились. Потому как не нужны им ястребы вроде меня. Рыцари «холодной войны». Помешанные на «русской угрозе». В момент, когда наш премьер с вашим президентом домами дружат и пивко попивают — как мы с вами.
— Боюсь, это явление временное… пройдет всего несколько лет, и будут с удивлением вспоминать: разве такое было? Так что потерпите немного…
— Да нет, мне уже не дождаться. Говорю же вам — я в отставке. Для меня все в прошлом. Я вижу, вы мне не верите, но я правда больше не шпион!
Дэвид употребил английское выражение — «спук». Подобрать русский эквивалент было непросто — это и пшик, и в то же время что-то страшное, пугающее, вроде призрака.
«I am not a spook anymore», — сказал Дэвид. И Данилину хотелось ему поверить. Но здравый смысл подсказывал: не надо быть доверчивым, беги, а то еще угодишь в капкан!
— Знаете, Дэвид, все же я откланяюсь, наверное, — неуверенно сказал Данилин. — Чего нам прошлое ворошить — только хуже будет.
И встал.
А Дэвид сказал:
— Вы еще ничего не знаете!
— Ну, чего именно, например?
— Например, что Юрий Скоробогатов никогда не работал в КГБ!
Убедившись, что требуемый эффект достигнут и Данилин вновь потрясен, Дэвид снова рванул за «Гиннессом». Поставил перед Данилиным очередную пинту, распечатал пакет с криспсами. Спросил:
— Что у вас, Алеша, сейчас в уме проносится? Что я морочу вам голову?
— Не скрою, это мне кажется наиболее правдоподобной гипотезой… Значит, вы утверждаете, что Карл…
— Нет, погодите! Про Карла пока речи не было! Мы пока о Скоробогатове говорим… Он был нелегальным резидентом в Англии, но не КГБ, а ГРУ — военной разведки.
— А у них точно были нелегалы в мирное время?
— Еще как! Юрий Скоробогатов, как я понимаю, создавал здесь диверсионно-террористическую сеть, которая должна была заработать в случае войны или ее угрозы… Возможно, даже действительно собирались атомную бомбу здесь смонтировать, как подозревали некоторые. Утверждать категорически, впрочем, не берусь. Но вопрос, который меня занимает, в другом: а был ли Карл Юрием Скоробогатовым или нет? Вас — да и нас — подтолкнули к тому, чтобы поверить в это… Но на самом деле никакой ясности здесь нет.
— Погодите, значит, могила в Красноярске — настоящая?
— Вполне вероятно!
— Но могильный памятник — он же был фальшивым!
— Не знаю, до Красноярска мы не добрались… Но вполне возможно, что поставили на могилу временно, на несколько дней, памятник с другой фотографией, а потом, когда Джули уехала, вернули на место прежний.
— Господи, ну что за мир, в котором вы живете! Как мне не хочется во все это вникать…
— Но и любопытство мучает, не так ли? Так вот, моя гипотеза такова: Юра — это псевдоним, присвоенный будущему мужу Джули в разведшколе. На самом деле его звали еще как-нибудь иначе. Алексей, например. Ладно, ладно, не дергайтесь, ничего обидного в таком предположении нет. Очень талантливый человек, яркий. Таким тезкой гордиться надо… Но тем более он не был Скоробогатовым. Но — и это опять мое личное предположение — и этот человек, будем звать его Карл, тоже не в КГБ работал.
— Как это? Наверно, вы не знаете, когда Джули вывозили в Союз, с ней Андропов встречался.
— Откуда вы знаете, что именно Андропов?
— Ну похож, по Джулиному описанию. И ведь известно, что он действительно любил лично опекать самых важных нелегалов и их семьи. Так что логично.
— Да, среди руководителей ГРУ, пожалуй, людей, внешне похожих на Андропова, не было. Но зато еще в одной организации такой человек был.
— Что вы говорите? Что, кроме КГБ и ГРУ, в Советском Союзе еще одна разведслужба была, о которой никто из нас никогда не слышал?
— Вот именно! При Сталине существовал разведотдел при ЦК. Потом создали Комитет информации при Совмине, который стоял над всеми — и над госбезопасностью, и над военной разведкой. Потом вождь разочаровался в нем и ликвидировал. Вернул все на круги своя. Но, по некоторым сведениям, совсем крохотное, очень особое и очень секретное подразделение все-таки было сохранено. И объединено с партийной разведкой в Отдел специальных мероприятий. При том понимании, что он будет подчиняться напрямую Генеральному секретарю ЦК КПСС и никому больше. Что даже остальным членам Политбюро не обязательно о нем знать. Для других же граждан такой организации не существовало вовсе.
Мои коллеги в какой-то момент пришли к выводу — вернее, предпочли прийти к нему, потому что так было удобнее, — что ОСМ был ликвидирован после смерти Сталина. А я располагал доказательствами — правда, косвенными, — что это была дезинформация, специально нам подсунутая. Я считаю, что этот отдел всегда существовал и, возможно, существует и сейчас!
Тут только Данилин заметил, как Дэвид распалился. Говорит громким, драматическим шепотом. Глаза блестят, щеки стали еще краснее. Правда, возможно, это действие пива… Или все-таки не в себе, господин Джеймс Бонд в отставке?
— Ну и что из этого следует? Что Карл работал на этот самый ОСМ или как его там?
— Если принять это за рабочую гипотезу, то это многое проясняет…
— Что, например?
— Например, понятно, почему мы никак не могли его вычислить: ну не было по всем данным никого похожего на него ни в КГБ, ни в ГРУ.
— С кем же тогда Джули встречалась в Москве?
— Или с начальником ОСМ, или даже, представьте себе, с Андроповым. Но только не председателем КГБ Андроповым, а с секретарем ЦК КПСС.
— Не верю! — воскликнул Данилин.
— А почему, собственно? Андропов обожал тонкие шпионские игры и на новом посту не должен был совсем отказаться от них… Тем более, если он получил в свое распоряжение такую новую игрушку — суперэлитную, суперсекретную, укомплектованную дюжиной абсолютных гениев, проникших в самое сердце западных истэблишментов. Карл мог бы продолжать приносить огромную пользу. Вы даже не представляете, как высоко он забрался в системе НАТО, кого он завербовал… Этого я, кстати, не могу вам сказать…
— И слава богу, еще мне не хватало! — сказал Данилин.
А Дэвид продолжал:
— Видели бы вы, как мое начальство побледнело, когда я это вычислил и пришел докладывать. Карл тогда уже исчез, конечно, но одна из его бывших возлюбленных его выдала. Стала дергаться, искать его, впала в истерику. А так бы мы и вообще никогда и ничего не узнали.
— Не в тот ли момент вас стали выпроваживать на пенсию, когда вы с таким докладом явились?
— Да-да, вы прозорливы, как ясновидящая Ванга! Конечно, никому не хотелось в таком провале признаваться. Что могли прошляпить этакое. Хитрость, конечно, была в том, что Карл против Британии не работал. И — за редчайшими исключениями — на нашей территории встреч не проводил. Со своим натовским контактом работал крайне осторожно, они имели возможность встречаться в разных странах, на Ближнем Востоке, например. А потому проскользнул сквозь сито, не попал в поле зрения… И вот мои начальники стали придираться, сомневаться, требовать более конкретных доказательств. И даже допросить Джули официально не дали. С точки зрения политической целесообразности, это было правильно — исправить ничего уже нельзя было, а скандал и НАТО бы раскачал, и по нашим спецслужбам ударил очень сильно. К тому же и отношения с Горбачевым могли испортиться, а тогда как раз был пик дружбы с ним. Тут судьба Берлинской стены решается, всей Восточной Европы, разрядки напряженности, ограничения вооружений, и вдруг этакий конфуз. А если бы еще прознали, на какое задание Карла нацеливали…
— На какое?
— Опять же у меня только косвенные доказательства, но они довольно сильные.
Дэвид опять прижался почти к самому уху Данилина и прошептал: «Я считаю, что Карл получил задание убить папу римского».
Увидев выражение крайнего недоверия на лице Данилина, он быстро пробормотал:
— Не своими руками, конечно… Но зачем иначе он соблазнил любимую сестру одного из самых близких к Иоанну Павлу Второму кардинала? Забросив, между прочим, свои блестящие источники в НАТО, а? То есть, что же это получается? Бог с ними, со всеми натовскими секретами, все силы направим на женщину, единственное достоинство которой в том, что она может легко увидеться с папой в неформальной обстановке? Какая здесь логика? Известно ведь из множества источников, что у Андропова развилась болезненная одержимость идеей, что папа — главная угроза советскому контролю над Восточной Европой… Но такого рода задачи Андропов не посмел поставить официально ни перед КГБ, ни перед ГРУ, ни перед легальной, ни нелегальной разведкой. А вот этот официально не существующий Отдел специальных мероприятий — это другое дело. Самый подходящий инструмент. И даже Политбюро в таком случае не обязательно ставить в известность.
![Эльфрида Елинек - Перед закрытой дверью [Die Ausgesperrten ru]](/uploads/posts/books/124800/124800.jpg)
