Александр Горохов - Забытые на обочине
- А побег?! Ты лопотал о побеге недавно?
- Так и что? Живым никто не убежал. А то, что там мою "подсадную утку" замочили, так этому ублюдку туда и дорога. Хрен с ним! Его никто искать не будет.
- Значит продал - ты! Больше некому! Сам доказал.
- Гена, ты просто паникер. - терпеливо и осторожно жал Заваров. Шаратаров и раньше тебе не очень доверял. Что он ещё сказал подозрительного?
- Сказал, что такие сопляки как я, слишком рано мечтают сожрать вожака волчьей стаи. Сказал точно: "У Акелы ещё крепкие зубы, ты, бандерлог!" Знаешь это откуда цитата?
- Да. "Маугли". Бандерлоги - обезьяны.
- Правильно. Акела - вожак стаи свободных волков. Хватит литературы. Теперь так, Витя. То, что я тебя убью, остается в силе. Но, может быть, дам тебе погулять недельку-другую. - он ударил ногой в бок Заварова, целясь в печень и выкрикнул. - Я должен знать, откуда дует ветер! Должен, гнида!
Заваров поморщился от боли и ответил, срываясь.
- Он тебя правоцирует, Гена. Берет на понт. Был бы уверен в чем, то проверил бы. Мы оба были бы уже мертвецами. Подумай сам, как я мог тебя предать, если у меня даже контакта нет с Шаратаровым?! И с братвой его нет контакта. Ни с кем нет контактов, я одинокий волк.
- Шваль ты вонючая! Да потому-то в таком деле я с тобой и спутался, что у тебя ни с кем нет контактов! Потому, что ты - ничтожество, ничтожество, ничтожество! Я на то и рассчитывал, что все прокрутим тайно! С кем ты, сука, общнулся? Кому продался?
Заваров благоразумно не ответил на это вопрос, зазвучавший уже рефреном. Геннадий распахнул дверь машины, боком сел в кресло, спросил безнадежно и обессиленно.
- Еще выпить хочешь?
- Глоток.
Геннадий поднес к его губам бутылку и Заваров булькнул два раза. Тот же номер повторил и Геннадий, вытер губы и сказал убежденно.
- Витя, я психую. Я обосрался от страха. Вспомни, кому ты мог трепануть, ну, по пьянке, - про дело, про меня? Вспомни. Сестре, любовнице, матери? Кому, Витя? Это надо сейчас знать точно, или нам обоим с тобой кранты верняком!
- Сестра моя знает, что ты есть. И больше ничего. Наташка тоже знает. Матушка моя давно померла. Климов подох, про тоннель знал, но больше ничего. Всё, Гена, мне про тебя просто больше некому трепать.
- А про дело?
- Тоже никому. Но... Но!
- Говори. - произнес Геннадий, не разжимая рта.
Заваров не отвечал около минуты, потом потребовал без напряжения.
- Развяжи меня и не психуй. Угробишь меня, сам умрешь через пару дней. Такая получается заковыка, Гена, что либо вы выкрутимся вместе, либо обоим хана в натуре. Развяжи, я не блефую.
Геннадий неторопливо развязал тесемки мешка и сбросил их с плеч Заварова. Тот закряхтел, поднялся, одобрительно усмехнулся.
- А я не думал, что ты на такие крутые штуки способен.
- Ладно обо мне. На чем мы горим?
- На моей глупости. - твердо произнес Заваров. - Фрайернулся я, как последний сопляк. Так получилось, что я намекнул одному человеку, что хочу посчитаться с Шаратаровым. Покусать его за ляжку.
- Кому сказал?
- Намекнул. Рыбе. Оскару Борисовичу.
- Рыбе?! Зачем, идиот?!
- Обьяснил. По дурости. Цену себе набивал. Авторитет себе хотел нарисовать.
- Кретин. - сокрушено определил Геннадий. - Неужели не понимал, что месяц-другой и все Рыбы и Шаратаровы пятки нам лизать будут? А теперь что? Теперь мне все до конца ясно...
- Что, Гена?
Геннадий задумчиво помолчал, потом сказал нехотя.
- На той неделе справляли поминки по одному "авторитету". Годовщину, как его в собственном сортире на даче взорвали. Прям под голым задом бомба дернула... Хорошо гульнули за городом. Тоже все "авторитеты". Ну, Рыба держал поминальную речь. И сказал, что покойный "авторитет" получил свою бомбу под задницу, потому что доверился холуям. Точнее так: "старый туз верил молодым холуям, а именно им верить нельзя!" И при этом захихикал и похлопал Шаратарова по плечу... Потом они в сторонку отошли и парой слов перекинулись. С той минуты Шаратаров на меня и вызверился. Потому что я, трепач ты мой дорогой, самый молодой холуй среди самых близких "шестерок" Шаратарова. Все остальные - его старая гвардия. Старая сволочь со своим Воровским Законом, им давно пора передохнуть!
- Генка, да я же говорю, на понт тебе взял Шаратаров!
Геннадий отрицательно покачал головой.
- Нет, Витя, Понт это или не понт, но если меня уже не приказно "замочить", то теперь Шаратаров начнет под меня копать. Я его знаю. И Рыбу знаю. Они пустых слов и на поминках не говорят. Шаратаров замочит меня профелактики ради. Или не замочит. Если я успею...
- Что успеешь? - не выдержал паузы Заваров.
- Если я успею тебя продать, Витя. Вот так.
- Спасибо. - улыбнулся Заваров. - Я тебе всю правду сказал.
- И я тебе тоже. Но этого имало. Не будем паниковать. Ничего. Ничего.
Он примолк, нахмурившись, и Заваров понял, что встревать в раздумья приятеля не надо. Закурил, потянулся к бутылке, но Геннадий остановил.
- Не пей больше. Ясная голова и твердые руки, похоже, понадобятся. Выход должен быть и он есть. Точнее так: есть два варинта действий и один план. Слушай и думай, если можешь выполнить такую работу.
- Попробую. - усмехнулся Заваров.
- Первое. План. Работу в тоннеле надо максимально ускорить.
- Само собой.
- Варианты. Первый. Надо бы припугнуть Шаратарова. Точнее, перключить его внимание с меня, на кого-то другого. Отвлечь его на недельку, а нам успеть закончить дело. И он в наших руках. Второй вариант легче в исполнении, но много хуже... Вариант прикрытия... Рыбу, этого Оскара Борисовича придется...
- Пригласить в долю?! - догадался Заваров.
- Да.
- К черту! - выкрикнул Заваров. - С ним не только деньгами поделишся, а этот старый вор опять же под свою власть все подомнет! К чертям собачим! Нам самим, Гена, надо в авторитет входить! Хватит платить в эти их "общаки", делить с ними зоны контроля! Хватит с нас этих Законов! Работаем первый вариант! Моментально! Сегодня же! Шаратаров в "двух семерках"?
Геннадий заметил одобрительно.
- Наконец-то ты включил мозги. Шаратаров в "семерках". Тебе придется изобразить покушение на Шаратарова.
- "Мочить" его надо!
- Надо бы. - вздохнув, согласился Геннадий. - Но только такой номер просто так с рук не соскользнет. Пока братва не установит, кто и за что его уделал, пока его дело в новые руки не уйдет - нам не сдобровать. А вот изобразить покушение, панику навести, будет разумно. И чтобы я при этом был рядом с ним. Еще лучше, чтобы я его спас. Но желательно, сам понимаешь, чтоб я остался жив.
- Я снайпер. - просто сказал Заваров. - Профессиональный.
- Давно стрелял?
- Регулярно.
- И винтовка есть?
- Карабин. С оптическим прицелом.
- За сколько сделаешь три прицельных выстрела?
- Уложусь полторы секунды.
- Стоп. А то захлебнемся... Слишком быстро пошло. Это опасно.
- Нас жмет время, Гена, как я понимаю.
- Ничего, успеем. Раньше двух ночи Шаратаров из "семерок" не вылезет. Значит так... Я обычно провожаю его до машины и открываю заднюю правую дверь. Два охранника метрах в пяти от него и по разные стороны осматривают окрестность. Водитель уже сидит в машине, греет мотор. В момент, когда я протяну руку к дверце - начинай стрелять. Первая пуля ради страху, вторая вроде бы в меня...
- Не учи меня тому, что я знаю. - без грубости приостановил Заваров. - Тебе попасть в руку?
Геннадий колебался лишь мгновение.
- Да. Между кистью и локтем. Если сможешь.
- О кей.
- Но только руку мне прострели, а не череп!
- Постараюсь.
- Черт! - огорчился Геннадий. - Все-таки у нас очень мало времени. И рубеж огня тебе придется выбирать на месте, на ходу. Там, правда, много подворотен, на бульваре рядом кусты и...
- Повторяю тебе, оставь мои задачи мне. Гони основное дальше. настойчиво сказал Заваров.
- Ты прав. Общая диспозиция... Если я не выйду совсем - значит меня раскололи, блокировали или уже "замочили". Если я выйду с плащом через левую руку - стреляй. Если плащ будет на мне - кино отменяется, отбой. Тогда созваниваемся под утро.
- Понял. Нам надо ещё сьездит за винтовкой.
- Поедешь без меня. Я погоню назад, в "семерки". Уточним ритм и темп. Первая пуля после моего сигнала куда?
- В автомобиль. Ты начинаешь прикрывать своей благородной грудью грязную тушу Шаратарова.
Геннадий одобрительно хмыкнул:
- Тебе такие ситуации полезны, остроумие прорезалось. Так. Вторая пуля?
- В тебя, голубок. Куда уж попадет. Будем надеяться в руку.
- Надеюсь. Я сваливаю Шаратарова на землю и третья пуля куда угодно. Будем думать, все остануться живы, а своей цели мы достигнем.
- Ты теоретик, - усмехнулся Заваров. - А на практике...
- Я и практик тоже, но это не тема для разговора. Ты хочешь сказать, что любой план в исполнении всегда подвергается коррекции случайности, капризам судьбы и прочим неучтенным элементам?
- Правильно.
- Ну, так вот одну возможную случайность судьбы я, Витя, сейчас ликвидирую.
